Второй шанс для генерала драконов (СИ) - Васина Илана - Страница 33

Он бледен, на лице пятна крови. Мощная фигура при ходьбе чуть пошатывается, он заметно прихрамывает. Правая рука свисает плетью вдоль тела. Рот плотно сжат, глаза зло сверкают.

Я не понимаю. Он ранен?

Черный мундир не позволяет ничего разглядеть.

Подхожу чуть ближе к дракону и чувствую запах крови, который ни с чем невозможно перепутать.

Я заготовила целую речь для мужа. Собиралась ему объяснить, какой он грубый и несправедливый, а теперь напрочь все забыла. Инстинкт целительницы во мне взял бразды и заглушил все прочие мысли.

Подхожу со стороны здоровой левой руки, подхватываю его под плечо. Мое голубое платье в месте нашего соприкосновения сразу же промокает насквозь — пропитывается его кровью.

Драгос не отталкивает меня, но и не благодарит. Лишь опирается на меня при ходьбе и плотнее сжимает рот. Делаю вывод, что левый бок тоже, скорее всего, пострадал.

Довожу дракона до кресла. Оно достаточно комфортное, чтобы расслабиться, но при этом обработанная кожа не впитает в себя кровь дракона. Помогаю осторожно сесть.

У меня нет никаких целебных отваров, зато за несколько дней энергетический резервуар заполнился до самого края. Как хорошо, что есть, чем поделиться! Отдам ему все, ни капли не пожалею!

Медленно, аккуратно начинаю расстегивать пуговицы мокрого мундира.

— Что? Не терпится раздеть меня, Цветочек? — выдает дракон напряженным голосом.

Шуткой пытается разбавить напряженную ситуацию, такую непривычную для нас обоих. Ведь в настолько разобранном состоянии дракон предстает передо мной впервые.

Что-то, видимо, повредилось в моей голове за дни одиночества. Иначе почему я воспринимаю этот визит дракона в нашу спальню, как знак доверия ко мне? Доверия, которое я вообще-то не заслужила.

Отвечаю ему в тон:

— О да-а. Мне так же не терпится добраться до ваших ран, как и вам ощутить на себе мои пальцы. Вы ведь поэтому пришли ко мне, а не к старому Арвису в лазарет! Его руки и вполовину не такие мягкие, как мои!

Драгос щурится, ловит мой взгляд и, не разрывая визуального контакта, накрывает горячими, тяжелыми ладонями мои пальцы, которыми я расстегиваю пуговицы. Аккуратно отрывает от мундира правую кисть и подносит к своим губам. Медленно целует кончик каждого пальца. Каждое прикосновение — как признание, короткое и честное.

Сердце замирает от трепета.

Почему меня щемит нежностью? Он же изменник. Он грубый мужлан, вояка… Бездна, еще и слезы на глазах!

Отвернувшись, быстро моргаю.

Дракон тем временем, чуть скривившись от моего неаккуратного прикосновения, снова выдает:

— Рановато ты начала меня оплакивать, Цветочек. Подожди еще немного. Лет сто хотя бы.

— Сто лет… — смеюсь сквозь набежавшие слезы. — Какую короткую жизнь вы себе отвели, Драгос!

— Приходится учитывать издержки работы.

— Ваша работа… — в этот момент слова замирают у меня на губах.

Мундир расстегнут, и распахнув его, не вижу на мужском теле не единого живого места. Порезы разной степени тяжести и свежести рассыпаны по всему торсу. Как трехдневные, так и те, из которых все еще сочится кровь. Им максимум час от роду.

Пока я думала, что он мне изменяет и наказывает своим невниманием, все это время он бился за наш мир с тварями Бездны.

Коротко выдыхаю.

С ювелирной осторожностью стягиваю с него левый рукав. Кожи руки тоже не видно под кровью. Пока занимаюсь правым рукавом, выдаю:

— Вижу, вы долго валялись в зубах лиургов, генерал.

— Без малого трое суток, — он усмехается.

— Надеюсь, своей чешуей вы обломали им много зубов?

— Ты очаровательна, Цветочек.

— О, я знаю цену вашим комплиментам! — улыбаюсь. — После трех суток с лиургами, даже одноглазая и кривоносая женщина покажется вам верхом совершенства.

— Ты единственная кажешься мне совершенством, — негромко произносит дракон. — Несмотря на трое суток с лиургами.

Я замираю на миг, а потом с беспокойством провожу кончиками пальцев по его бровям.

— Драгос, вы же не потеряли зрения в бою?

Уцелевшей рукой он хватает меня за подбородок и рычит:

— Я ничего не терял. Желаешь убедиться?

— Нет, — сипло отвечаю. — Пожалуй, поверю вам на слово.

Он медленно снимает с меня свои пальцы. Когда торс полностью обнажен, приступаю к лечению. Накладываю ладони на самые тяжелые раны и нащупываю поврежденные нити жизни. У драконов они толще, чем у людей, а у Драгоса — вообще канаты!

Латаю изъяны, щедро выплескивая на них свою целительную силу. Поврежденные участки восстанавливаются, раны затягиваются на глазах. Впервые вижу такой мощный эффект своих усилий, но стараюсь о нем не думать, чтобы не отвлекаться от процесса. Перехожу от разреза к разрезу, пока на руках и торсе они почти не заканчиваются.

Самый последний, что остался, — тот, что идет от правого бока к паху.

Фокусируюсь на нем, как вдруг… теряю равновесие.

Все это время я работала, склонившись. И вдруг — короткий миг падения, и я оказываюсь зажата в объятиях дракона. Моя голова покоится у него на груди, тяжелые руки обхватывают за плечи и талию. Он горячий и грязный, но что с того! Его сердце бьется мне прямо в щеку, и мое начинает тоже частить, догоняет драконье.

В голове туман.

Бездна, я ведь упала ему на уцелевшую руку?

Трепыхаюсь, пытаюсь сориентироваться, выбраться из внезапного капкана, но это сделать непросто. Муж прижимает к себе так крепко, что никакой свободы движений. Даже мысли будто взяты им в плен.

Его губы опускаются на мою макушку, он с шумом втягивает в себя запах моих волос. Чувствую, как напрягаются его мышцы. Все без исключения.

Но самое ужасное, моей новой, одичавшей в одиночестве версии, это почему-то нравится. Боже, что со мной происходит?!

Собираю ошметки своей воли воедино.

Голосом, слегка звенящим от напряжения, заявляю:

— Я в ваших руках, Драгос, но против своего желания.

— Тогда почему твое тело подсказывает мне другое? — своим жарким шепотом он щекочет мне ухо.

Хороший вопрос, очень каверзный.

Тело сейчас и правда на его стороне.

Сглотнув пересохшим горлом, отвечаю ему вкрадчиво, в тон:

— Лучше спросите, что говорит моя душа. Или для вас только мое тело имеет значение?

— Чего там еще не хватает твоей душе, Цветочек? — ворчит он мне в макушку. — Наши отношения одобрены законом. Благословлены истинной связью. Даже твои родители с радостью отдали тебя мне. А ты... Все артачишься!

— Тому есть причина, и не одна.

— Так назови их! — рычит, задирая мой подбородок, чтоб смотрела ему в глаза.

— Шаида, — спокойно выдерживаю требовательный взгляд. — Милия. Лора… Или как еще зовут ваших любовниц?

— Ты никогда не узнаешь их имен, — срывается с его губ после недолгой паузы. — Обещаю.

— Как щедро, — тот редкий момент, когда никак не могу удержаться от сарказма. — Но я, пожалуй, не соглашусь. Отпустите меня, Драгос. Я хочу подлечить вашу руку.

— Я тоже, пожалуй, не соглашусь, — рычит он, сильнее прижимая меня к себе.

— Вы не берете женщин против их воли, — напоминаю. — Или для жены готовы на исключение?

Он с рычанием выталкивает меня с колен. Тут же отбегаю от него на другой конец комнаты. Жмусь в угол, а Драгос вскакивает с кресла и принимается шагать по комнате, как пойманный зверь. Как хищник, запертый в клетке.

Его рука с рваными ранами, до самой кости, по-прежнему плеткой висящая вдоль тела, не на шутку меня тревожит. Но как подступиться к нему в таком состоянии со своей целебной магией, даже не представляю!

— Ваша рука, — начинаю несмело, но он жестом приказывает замолчать.

Приходится подчиниться.

Какие у меня еще варианты?

Через какое-то время он подходит вплотную, знакомым жестом подцепляет мой подбородок, ловит взгляд. В его темных глазах притаилась Бездна. Мрачные демоны пляшут в глубине зрачков колкими тенями. Он глухо рычит: