Вторая жизнь доктора Лейлы (СИ) - Хайд Адель - Страница 1

«Снова сон, — подумала я, открывая глаза. Во сне я вскакивала с кровати и бежала в больницу, глаза мои видели всё даже без очков, ноги переставлялись быстро, руки были твёрдыми.»

Но реальность была безжалостна, на самом деле я уже «старая развалина». Спасибо всевышним силам, итак, прожила столько, что некоторым и не снилось и работать перестала только год назад, когда уже даже через лупу не смогла разглядеть глазки своего маленького пациента.

Сегодня у меня очередной сто четвёртый день рождения. Сколько всего сделано. Есть чем гордиться. Но сколько всего ещё можно было сделать, столько малышей ещё нуждаются в моей помощи. Так жалко, что уже нет сил…

Сухая старушка, которую все в мире знали под именем доктор Лейла, вздохнула, и словно бы обращаясь к кому-то прошептала: «Вот бы ещё…»

И в этом мире это были её последние слова и последний вздох.

Снова сон, — подумала я, открывая глаза и не узнавая собственную комнату.

В моей комнате было большое окно и всегда было светло. На потолке висела большая люстра, сделанная из разноцветного стекла. А здесь темно, какой-то серый потолок, на котором висит лампа на проводе, испуская тусклый свет.

Я решила встать и неожиданно мне это удалось очень легко, как будто бы все мои мышцы снова стали сильными и упругими. С удивлением посмотрела на свои ноги, обтянутые длинной серой рубашкой. Вот ещё странность, давно такой грубой ткани рубашки не носила, может только в юности.

Приподняла рубашку, ноги под ней были гладкие, с молодой кожей, а не дряблые, с синими следами вен.

Посмотрела на руки. Руки тоже были не мои. Нет, управляла ими совершенно точно я, но откуда у меня, у древней старушенции старше века, такая молодая и упругая кожа. Пощупала лицо. Это совершенно точно не я.

Накатила паника. «А вдруг я утратила разум и теперь мне кажется, что я молоденькая девушка». Это был мой самый большой страх, лишиться ума. Сколько моих подружек, переставали узнавать своих родных, начиная жить в каком-то своём мире.

Вдруг за дверью раздались шаги.

Дверь без стука отворилась, и я легла, притворившись, что сплю. Судя по шагам, вошла женщина. Подошла к кровати и склонилась надо мной. Я слегка приоткрыла глаза, надеясь, что в полумраке комнаты это будет незаметно.

Женщина положила мне руку на лоб. И я решилась. Открыла глаза и в упор на неё посмотрела. Женщина от неожиданности отпрянула, но быстро пришла в себя и спросила:

— Лейла, как ты себя чувствуешь?

Я попыталась ответить, но горло было словно бы склеенное. Мой врачебный мозг сразу начал «исследовать» симптомы: «Такое впечатление, что был отёк гортани, аллергическая реакция»

В конце-концов откашлявшись, мне удалось прохрипеть:

— Не очень, а что произошло? Я не помню, что было вчера.

Женщина всё таким же участливо-фальшивым голосом произнесла:

— Ну как же, Лейла, сегодня тебе исполняется восемнадцать лет и теперь ты уже не можешь оставаться в приюте. Тебе придётся уйти. Но ты же помнишь, что вчера приходила мадам Лестар и предлагала тебе работу.

«Что-то мне всё это не нравится, — подумала я. Приют, судя по всему сиротский, какая-то мадам Лестар, и работа»

А вслух спросила:

— А что за работа?

— Ну как же, работа в её доме. Там и платья тебе пошьют красивые и жильём обеспечат, скоро зима, на учёбу в санитарки уже не принимают, только весной сможешь пойти. А до весны же надо ещё дожить, — продолжала расписывать мои плачевные перспективы женщина.

Мне показалось, что она не уйдёт пока я не соглашусь.

— Я подумаю, мадам, дайте мне немного времени я соберусь.

Лицо женщины из сочувственного стало жёстким, и она уже совсем другим тоном произнесла:

— Ну-ну, думай, думаешь мадам Лестар каждой такое предложение делает? Как бы не так! Вон Стелла слишком много себе позволяла, и её мадам Лестар к себе не взяла, как бы та ни просила. В общем, Лейла, собирайся, после обеда тебя здесь уже не должно быть.

Мадам вышла, оставив меня одну. И почти сразу же дверь снова приоткрылась, но на сей раз словно бы пришедший старался очень осторожно «просочиться» так, чтобы его или её не заметили.

Это была худенькая девушка. Увидев, что я не сплю, а сижу на кровати, свесив ноги, она быстро дошагала до меня и запрыгнула рядом, обнимая.

— Ах, Лейла, ну почему мне только семнадцать, я хотела бы уйти отсюда вместе с тобой. Поклянись, что через год ты заберёшь меня.

Потом девушка взглянула на меня и испуганно спросила:

— Ты чего Лейла? Что сказала тебе эта старая жаба, мадам Вонючка

Я улыбнулась, настолько непосредственной и милой была эта девочка:

— Почему мадам Вонючка?

— Ну вот, опять ты всех защищаешь, Лейла! Нельзя быть такой доброй! А не то все вонючки будут на тебе «ездить», — тоже улыбнулась девочка, потом посерьёзнела и уже совсем другим тоном спросила:

— Лейла, с тобой что-то не так и голос хрипит, ты не заболела?

Я подумала, что было бы неплохо расспросить девочку, а то мне пока много непонятно и вслух сказала:

— Я не пойму, что со мной, еле проснулась, ничего толком не помню, что вчера было, мадам…, — здесь у меня был только один вариант, — Вонючка говорит, что вчера я разговаривала с какой-то мадам Лестар, а я вообще не помню, мысли путаются и голова какая-то тяжёлая

Девочка испуганно на меня посмотрела, глаза её наполнились слезами она снова меня обняла и зашептала:

— Лейлочка, только не иди к мадам Лестар, помнишь, мы же мечтали, что ты станешь доктором, заберешь меня и мы вместе будем работать в больнице, накопим денег, купим себе дом. Ты же обещала, что Лейла и Тина, мы навсегда как сёстры, пусть даже и не родные.

Она посмотрела на меня и с отчаянием в голосе произнесла:

— Ты же ничего не подписала вчера?

Мне стало не по себе, но по крайней мере теперь я знала имя «своей» подруги:

— Я не помню, Тина

— Я уверена, — сказала Тина, — что мадам Вонючка тебе что-то подлила. Так уже было с Настой, помнишь? Мы с тобой ещё удивились, почему она вдруг поменяла решение и вместо того, чтобы пойти вышивальщицей в Модный дом, где её уже ждали, подписала контракт с мадам Лестар.

Вдруг Тина подпрыгнула и почти вскричала, но вовремя прикрыла рот ладонями:

— У…ра!

Я с удивлением посмотрела на неё

— Ты не могла ничего подписать! — заявила Тина, пританцовывая от переполняющих её эмоций.

— Почему ты так думаешь? — спросила я, улыбаясь, потому что как бы мне сейчас ни было страшно, или непонятно, или непривычно, но глядя на эту девочку, со светлыми пушистыми волосами, которые словно одуванчик окружали немного бледное личико, просто невозможно было не улыбаться.

— Потому что, такие бумаги пописывают в присутствии нотариуса, а ты не могла ничего пописать пока тебе не стукнуло восемнадцать, а восемнадцать тебе только сегодня, — подробно и деловито объяснила мне Тина

Потом снова подпрыгнула:

— Ой! Я же забыла, у меня для тебя подарок!

И Тина вытащила из кармана маленькую коробочку, явно склеенную вручную из плотной бумаги, и протянула мне со словами:

— С Днём рождения, Лейла

Я взяла коробочку, потрясла, внутри что-то постукивало

— Открывай! — Тина не отличалась большим терпением

Я открыла. В коробочке лежала… монета

— Это тебе — торжественно произнесла Тина

Я не знала достоинство этой монеты, но мне вдруг стало так приятно, что теперь у меня глаза увлажнились и я от души обняла подругу.

— Спасибо тебе, Тина, обещаю через год я обязательно тебя заберу, только ты тоже ничего не подписывай, пожалуйста.

Вдруг дверь распахнулась и в комнату снова вошла мадам…Вонючка.

Увидев Тину, зашипела:

— Что ты здесь делаешь? Почему не на построении, Тина Лавель?

Тина сразу вытянулась, сделала книксен, склонила голову, не забыв при этом стрельнуть в меня заговорщицким взглядом: