Встреча у водопада (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин" - Страница 2

— Сразу видно порядочного человека, — улыбнулась ему Людмила Федоровна, оценив этот жест. — Мы с Еленой потом посидели у меня. Поговорили обо всем. Она успокоилась, перестала плакать и решила вернуться в свою квартирку. Паша смог ее убедить, что цветы не были угрозой. А провожатые заботились о ее благополучии.

— Так и есть! — воскликнул Петров. — Это моя вина. Мне стоило все пояснить княжне. Надо было предупредить об охране. Парни следили, чтобы судья не сделал чего дурного с непокорной дочерью. А цветы…

— Что с ними? — с любопытством уточнила Яблокова.

— Я велел своим ребятам привезти для Свиридовой цветов. Чтобы были самые лучшие и не простые ромашки с клумб возле пятиэтажек. Они и привезли.

— Цветы и впрямь были дорогими, — заметила бухгалтер. — Если верить газетной статье в «Имперских ведомостях», то тв подарочном букете были редкие растения, за которыми ухаживали лучшие садовники из штата императорского дворца.

— Но надо же понимать, что еще вчера многие из моих подручных носили сиротские куртки и не разумеют некоторых деликатных вещей. Этого я не учел. Моя промашка. Я только потом догадался, что эти прохвосты обнесли клумбу у памятника императора. Как говорил мой батя «что сделано, то сделано. Надо думать, как дальше жить».

— Как романтично, — вздохнула Людмила Федоровна. — Я вам дам визитку одного мастера-природника, который всегда доставляет лучшие цветы в срок.

— Буду очень вам признателен, — смущенно кивнул парень.

Питерский вошел в комнату с пузатым чайником и провозгласил:

— Я заварил особые травы. Они помогут взбодриться.

— Нам всем это как раз нужно, — кивнула Людмила Федоровна.

— Спасибо, — пробормотал Гордей, вставая на ноги.

Он подошел ко мне и смело проговорил, смотря прямо в глаза:

— Я повел себя недопустимо. Прошу меня простить. И если желаете, то я готов искупить свою вину…

— Не надо никакого искупления, — торопливо перебил его я. — Поверьте, я ценю в вас искренность и рад, что все встало на свои места. Предлагаю вам сменить сорочку и выпить с нами чай. Можете воспользоваться уборной в комнате для гостей. Туже вам занесут рубашку.

— Благодарю, — коротко поклонился парень и тут же почесал затылок. — А где у вас гостевая?

— Следуйте за котом, — рекомендовал я, заметив, как Ярослав берет на руки полосатого Пряника.

Призрак усмехнулся и направился вверх по лестнице, на ходу заявив:

— Я выдам ему рубашку из тех, что найду.

Гордей зашагал следом, видя только покачивающегося в воздухе счастливого кота.

— Спасибо, что разрядили обстановку, — поблагодарил я Яблокову.

Она же стремительно подошла ко мне и внезапно отвесила крепкую оплеуху.

— Никогда! Слышишь, никогда больше не смей открывать дверь перед пьяным и разъяренным человеком, — зашипела она. — У него с собой оружие. Гордей мог напасть на тебя сразу же, потому как привык бить первым. Он не родился благородным, и для него расшаркивания неприемлемы. Ты бы даже не успел остановить нож, который он воткнул бы тебе в грудь. О чем ты думал? Хотел стать призраком в этом доме? Будто и без тебя их здесь мало!

С Яблоковой слетела маска спокойствия. Она была бледна и сосредоточена. Вероятно, женщина вспомнила свою гибель и потому отреагировала так остро.

— Я недооценил степень опасности, — пробормотал я.

— Всегда вызывай тотем. Напитывай Ярослава тьмой, чтобы он стоял между тобой и гостем. Ставь щит. Ты ведь взрослый уже. И обязан заботиться о себе.

— Но заметьте, — я провел ладонями по синему пиджаку с вышитым на груди гербом, — оделся я красиво. Прямо как вы учили…

От второй оплеухи мне удалось увернуться.

— Глупый некромант, — фыркнула Яблокова и покосилась на лестницу, под которой спрятала коробку. — Тебе повезло, что я была здесь.

— А что вы делали в такое время в подвале?

— Не твое дело, — отмахнулась она. — Просто считай, что ты родился в рубашке.

— К слову о рубашке, — из потолка появилась голова Ярослава, — я выдал гостю одну из тех, которые нашел в шкафу гостевой комнаты.

— С рюшами? — подозрительно сощурилась Яблокова.

— С ними, — довольно кивнул парень.

Женщина покачала головой и обратилась ко мне:

— Главное не смейся, когда Гордей Михайлович спустится. А то он еще решит, что мы нарочно над ним пошутили. Пусть лучше думает, что ты тот еще модник.

— А что не так с одеждой?

— Этого в двух словах не расскажешь, — хмыкнула Людмила Федоровна. — Такое видеть надо.

Я взял чашу с отваром, который приготовил Фома, и спросил у него:

— Как прошел вечер?

— Проводил Иришку. Имел с ее матушкой серьезный разговор. Кажется, она обеспокоена тем, что я стану задирать нос, и ее дочь перестанет быть для меня подходящей парой.

— И чем ты смог ее убедить? — уточнил я.

— А как вы догадались? — хитро усмехнулся парень.

— Достаточно увидеть твое довольное лицо. Может, у тебя и нет таланта Арины Родионовны, но убеждать ты все же умеешь.

— Я всего лишь подвел Зинаиду к окну и показал машину, на которой привез невесту домой. И сказал, что никогда не предам ту, которая выбрала меня — простого парня. Что не стану гневить Искупителя, который наградил меня такой спутницей.

— Ты ведь понимаешь, что она просто беспокоится о дочери. Дело вовсе не в тебе.

— Странно, что Иришка так боится рассказывать матушке о моей природе. Было бы куда проще, если она узнала, кто я такой. Ведь шаманы создают пары навсегда. Мы и клятвы даем всерьез, а не как принято у обычных людей.

— Не торопи события. Всему свое время. Думаю, твоя невеста знает свою мать и найдет правильный момент, чтобы обо всем поведать.

— Вот и она мне говорит прямо как вы, вашество.

— На крайний случай мы всегда сможем позвать Зинаиду в гости и поговорить начистоту, — осторожно предложила Яблокова.

— Спасибо, Людмила Федоровна, — открыто улыбнулся Фома.

В этот момент по лестнице спустился наш гость, и мне с трудом удалось сохранить на лице серьезное выражение.

Сорочка была великолепной. Шита она оказалась из шелка, с рядом мелких перламутровых пуговиц и пышным кружевом на воротнике и манжетах. Уж не знаю, кому принадлежала эта вещица, но взгляд к себе она приковывала. Фома уставился на Гордея, словно увидел новогоднее дерево, украшенное яблоками.

— У вас отличная гостевая, Павел Филиппович, — немного смущенно сообщил гость и поправил кружево на шее. — Ваш слуга выдал мне кое-что из вашего гардероба. Полагаю, что это не повседневная вещь.

— Павел Филиппович носит такое только по выходным и праздникам, — тут же вставила Яблокова. — Для особых приемов высокопоставленных гостей. На каждый день стоит выбирать что-то более скромное. Чтобы не смущать посетителей своей красотой. Знаете, Гордей Михайлович, любой мудрый некромант вам скажет, что одеваться надо так, чтобы не жалеть о своем выборе костюма, когда станет призраком. Поверьте, наш некромант видел духов в домашних халатах, обернутых в полотенце, а то и вовсе в исподнем.

— И без него встречал, — подтвердил я.

— Многие призраки навсегда остаются в этом мире в одежде, в которой умерли, — продолжила Людмила Федоровна. — Конечно, многие сразу покидают наш бренный мир. Но есть те, кто остается в нем. И куда приятнее обитать призраком, когда на тебе хороший костюм.

— И не поспоришь, — усмехнулся Гордей и вновь оттянул воротник от горла. — Но я все же не привык к таким вот предметам одежды. Кажется, мне, что это все же дамская прерогатива — носить нежные ткани и кружева.

— Хорошего мужчину ничто не испортит, — возразила Яблокова и предложила гостю присесть.

Тот подчинился. Сейчас Петров выглядел куда более свежим, чем полчаса назад, когда появился на пороге дома. Яблокова же делала вид, что ничего странного не происходит, и налила гостю чай.

— Где вы решили поселиться после обретения титула? — уточнила она, наполняя вторую чашку для себя. — Уже выбрали, какой дом вам нужен?