Встреча у водопада (СИ) - Пучков Дмитрий Юрьевич "Гоблин" - Страница 18

— И этот человек пытался воспитывать меня! — притворно возмутился я.

— Было дело, — хмыкнул князь и продолжил, — Я встретил Лилию у фонтана, когда направился к нему, чтобы умыться. Она сидела на скамье и читала.

— Книгу? — удивился я, и отец улыбнулся:

— Меня тоже это удивило. Девушка которая сидит на лавке у фонтана на приеме у императорской семьи и читает книгу. Как сейчас помню, это был том в потрепанной обложке.

— И что было дальше?

— Сперва я решил, что таким образом девица пытается казаться умной. И додумался вырвать из ее рук книгу. Знаешь, я ждал чего угодно, но только не укоризненного взгляда. Незнакомка заставила меня смутиться одним лишь выражением лица. Конечно я все же успел пошутить и попросил процитировать прочитанное.

— И что она сделала? — усмехнулся я, догадываясь, что отец сел в лужу.

— Она это сделала. Произнесла несколько предложений на мертвом языке, о котором я даже не слышал. Я конечно заявил, что можно произнести любую тарабарщину, чтобы сойти за сведующую. Лилия не стала спорить. Она протянула руку, чтобы я вернул книгу. И как только я это сделал, девушка потеряла ко мне интерес. Она вновь вернулась к чтению. Словно перед ней не стоял один из самых завидных женихов империи. К тому же весьма привлекательной наружности.

— От тебя несло алкоголем, — напомнил я.

— В то время многие в Яблоневом саду набирались для храбрости, — смутился отец.

— И ты разозлился, — догадался я.

— Ты даже не представляешь насколько, — отец покачал головой. — Я ушел прочь по тропе уверенным, что забуду о ней через пару минут. И весь остаток вечера пытался высмотреть ее среди гостей. Я даже вернулся к тому фонтану. Конечно, ее там не оказалось. Лишь в самом конце бала я увидел, как Лилия стояла у ворот сада со скучающим видом. Ее отчитывала компаньонка, а Лилия слушала эти нотации со скучающим видом и изредка кивала. Я точно помню, что старая грымза заявила, что девице стоило переговорить с претендентом на ее руку. И упомянула Щукина. В ответ Лилия только закатила глаза и тяжело вздохнула. А потом наши взгляды встретились. В тот момент у меня внутри все замерло. Я и сам не понял, как оказался рядом и взял ее за локоть. Как представился и спросил ее имя.

Князь вновь встал на ноги и подошел к окну. Он стоял у распахнутой рамы, обвеваемый ветром и не замечал ничего вокруг. И мне показалось, что в своих воспоминаниях он вернулся в то далекое прошлое. Когда был молод, беззаботен и счастлив.

— Я воспитывался простолюдинкой некроманткой и князем, покрытым боевыми шрамами, — продолжил Филипп Петрович. — Мои родители не питали меня романтическими бреднями. За нашим столом порой звучали неприличные шутки, которые чаще всего позволял себе отец. И саркастичные истории из уст матери. В доме проявлялись призраки с ранами, которых напитывала силой бабушка. И они были не прочь рассказать мне о том, как погибли. С юных лет я был в меру циничен и слишком уверен в себе. Жизнь представлялась мне чем-то забавным и несерьезным. Думалось, что все самое страшное будет с кем-нибудь другим. Что беды происходят где-то в чужих домах. А меня не коснется ничего из дурного. Но рядом с Лилией я становился другим. Я слушал ее, слышал каждое слово. Мне хотелось становиться лучше, чтобы стать достойным… Наверное, ты поймешь меня, сын,

Филипп Петрович замолчал, бросил на меня короткий взгляд, а затем продолжил:

— Иногда ты встречаешь человека и весь твой мир вдруг становится другим. Ты начинаешь беспокоиться о вещах, которых раньше не замечал. Ты узнаешь, что такое страх потерять дорогого человека. Страх разочаровать его.

— Она была невестой Щукина? — осведомился я.

— Их семьи хотели обручить своих детей. Но жених не торопился с обетами. Он не был готов к обряду и не желал знакомиться с невестой. Об этом мне сказала сама Лилия. И затем я открыто поговорил со Щукиным. Я спросил его о планах относительно свадьбы. Он и думать об этом не хотел. Его семья хорошо стояла на ногах и больше не нуждалась в этом браке для укрепления своего положения в обществе. Семья мамы была богатой и за дочь они давали солидное приданое. Но при этом не могли похвастаться высоким положением в обществе. Щукин хотел невесты более солидного уровня. Ко всему прочему в это время у него было несколько интрижек, которыми он был доволен.

— Значит, конфликта у вас не было, — заметил я.

— Напротив, парень был счастлив, узнав, что я заинтересован в Лилии. Он буквально благословил меня на ухаживания за ней. Помню, что он шутки ради даже предложил оплатить нам венчание. Мы пожали друг другу руки и я посчитал, что беспокоиться о чувствах друга мне не стоит.

— И что же произошло потом? — уточнил я.

Отец помрачнел и поджал губы. Нахмурился и продолжил отстраненным голосом:

— Он увидел, как я счастлив. Думаю, что именно это отрезвило моего друга. С каждым днем он становился все мрачнее. А когда увидел Лилию воочию, то и вовсе стал чернее тучи. Он заметил нас гуляющих в парке и прошел мимо, сделав вид, что не узнал меня. Я не обратил на это особого внимания. Был слишком слеп.

Князь сложил на груди руки, словно отгородился этим жестом ото всего мира.

— Мне стоило поговорить с ним прямо. Надо было решить вопрос как положено в подобных случаях, вызвав его на дуэль до первой крови. Дать возможность выпустить пар. Или в кулачном бою, позволить ему поставить мне пару синяков. Как знать, быть может тогда все сложилось бы иначе. Ведь раньше мы были друзьями. Наверно можно было все спасти, будь я мудрее. Но я не был мудрым. Я был влюбленным и не замечал надвигающейся бури.

— Что он сделал? — спросил я, не уверенный, что хочу знать ответ.

— Он согласился на брак. Сделал это втихую, не уведомив семьи о том, что за девушкой ухаживает другой человек. Договор, который много лет пылился у нотариуса был подписан без дополнительных согласований. И в дом Лилии приехали представители Щукиных. Ее родня не могла ничего возразить.

— И как мама… как она отреагировала?

— Она сказалась больной и смогла отправить мне весточку. Я чудом успел приехать и заявить о своих правах. Сделал это в часовне, когда на Лилию пытались надеть брачный венец.

— Ее семья была настолько консервативной? — ужаснулся я.

— Увы. Но я до сих пор считаю, что вся вина на мне. Стоило мне прийти к ее отцу и заявить о намерениях. Он был суровым человеком, но не стал бы противиться тому, чтобы породниться с семьей Чеховых. Я смог бы выплатить номинальный штраф семье Щукиных. Но все сложилось иначе. Твоя мама с бледным лицом стояла в белом платье у алтаря. И твердила, что не согласна стать женой этого человека. Но никто не слушал ее. Никто не слышал.

— Ты забрал маму?

— Сначала мы провели суд поединком.

— Разве это не было запрещено? — опешил я, вспомнив старую традицию.

Суд поединком не был запрещен в Империи прямо, скорее был данью старой традиции, времен свода законов Ярослава, который привез этот обычай откуда-то из Европы. Сторона в суде, не согласная с решением, могла вызвать на бой судей, ответчиков и всех, кто был причастен к делопроизводству. Вызывающий должен был по очереди биться со всеми, и если побеждал в боях, то его признавали в своем праве. На такой бой нельзя было выставлять за себя наемного бойца.

— На частной земле решал отец Лилии. И он позволил мне сразиться с ее братьями, с ним самим, а потом со Щукиным.

— Как ты справился? — нахмурился я.

— Братья и отец Лилии не бились во всю силу. Дуэль была нужна лишь для того, чтобы обозначить поединок. А вот Щукин бился со мной всерьез. Он проявил себя как хороший стратег. Не дал мне отдышаться после поединков и напал исподтишка.

— Неужели не побоялся последствий?

Отец пожал плечами:

— Он был в своем праве. Я тогда еще не предъявил права на девушку. А он получил ее по договору.

Князь помолчал еще какое-то время. Затем вздохнул и покачал головой.

— Даже спустя годы меня бросало в дрожь, когда я вспоминал взгляд Лилии, когда она стояла у алтаря. Она не была ровней нашей семье. Не была ровней мне в силе. Но я видел в ней свет, которого ни у кого другого не замечал. И проклинал себя за то, что не решился сделать все по покону раньше Щукина.