Искатель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 29

— Даже несмотря…? — поднял я бровь, намекая на два трупа в багажнике, оставленные нами где-то на заливаемой дождем трассе. В ответ мне еще раз кивнули, бодрее. В ответ я потребовал пояснить.

Девушка задумалась. Её ответ потом прозвучал так:

— Тебе нужна была помощь, — не совсем уверенно заявила моя жена, — Это главное. Я… не сомневаюсь… в твоих решениях.

— Потому что хочешь не сомневаться?

— Не совсем, — в этом рассудительном ответе уверенность прибавлялась капля по капле, — Я, еще помогая маме с бумагами… понимала, что эти бумаги значат. Что они изменят в жизни людей. К плохому. Хотя мама делала нужное всем дело.

— Цель оправдывает средства, — кивнул я, — Только это мало кто понимает. Предпочитают думать, что любая цель оправдывает любые средства, хотя, на самом деле, всё далеко не так.

— Ты работаешь с правительством, — пожала плечиками она, — Мама так работала тоже. В жизни не получится делать всё нужное правильно, иначе проще будет не делать ничего.

— Именно так и живет большинство людей. Не делая ничего. Возлагая ответственность за то, что им не нравится, на государство. То, в свою очередь, тоже обязано соблюдать определенные рамки… «поведения», — поразмыслил я вслух, — В результате всё необходимое происходит в тени и как бы само по себе, не задевая громоздкие и тесные границы регулируемого. Но тебе же на это плевать?

— Тебе нужна была помощь, — повторилась девушка, пожимая плечиками, — Я рада, что смогла помочь!

То есть, моей супруге глубоко плевать на моральную сторону вопроса, она готова идти со мной хоть бананы воровать, хоть императора свергать. Я это и так подозревал, но теперь, в ходе этой небольшой блиц-операции, получившейся за счет пары вовремя перехваченных переговоров, испытываю уверенность. Злоупотреблять подобным отношением не собираюсь, но и отказываться тоже. Моя внешность чересчур запоминающаяся и угрожающая для большинства японцев, а Мана способна нивелировать этот недостаток, как прошлой ночью, когда мы перехватывали тех, кто должен был забрать Сарабашири из порта.

— Хорошо. А теперь объясни мне, как ты смогла вырубить человека с одного удара.

…выяснилось, что Мана этого не умеет. Она просто двинула пленнику, не целясь специально в уязвимые места, и ей повезло. Поняв это, я ушел тренироваться и размышлять над полученными данными.

Женщина по имени Сарабашири Маэда, как я уже знал с подачи Хаттори, являлась одной из наиболее таинственных фигур, тесно переплетенных связями в верхах. Ученая курировала проект клонирования, способный, по моим собственным прикидкам, спасти эту нацию от вымирания, а заодно вышло так, что с помощью тех же сукебан подчиненные Сарабашири получали человеческий материал, который планировали использовать как будущих воспитателей в городах-академиях, и прочий персонал. И, одновременно с этим, синтетическое Снадобье…

Яд, от которого Специальный Кабинет и сама Шираиши Айка пытались избавить Японию. Сотни и тысячи подростков, не имеющих возможности раздобыть себе нормальную пищу, не понимающих сути своего нового бытия. Что следует за чем? Маэда приобретала новые полномочия и рычаги власти, напитывая страну Снадобьем, либо, если верить получающейся картине, хотела усугубить, обострить демографический кризис в Японии, пока средний возраст по стране не заполз совсем уж в стариковские годы, делая выход из кризиса куда сложнее?

Второе… логично и правильно, я бы сам так сделал на её месте, получая, одновременно, целую армию «надевших черное», которую могу держать в каком-либо контролируемом пространстве, и, при этом, стягивая к себе ресурсы для увеличения масштаба операции по клонированию. Но тут можно вернуться к сути только что произошедшего между мной и Маной разговора — какая может быть у Сарабашири цель? Спасение нации или превращение острова в парк, наполненный «надевшими черное»?

Средства не показывали мне цель. К примеру, что будет, если существует еще какая-нибудь «тайная» технология, позволяющая вести запись прямо в мозг… того же клона? Или не клона, а… панды?

Вопросов становилось всё больше, а ответов не было совершенно. Пока было ясно одно — следующая волна Снадобья будет обязательно, она будет такой же сокрушительной, как и цунами, но лишь после того, как будет проведена подготовка. На острие этой подготовки должен быть я, направляемый Тануки Ойей. Для этого мелкому еноту нужно придумать нечто такое, от чего Акира Кирью не откажется. И не просто это, а еще и нечто, что может вдохновить или побудить школьников и школьниц по всей стране принять эти таблетки, когда они появятся.

…что это может быть?

Следующие три дня пролетели в обычных бытовых и школьных заботах, не омраченные ничем, кроме Мичико, которую оказалось сложновато вернуть в её апартаменты. Девушке очень понравилась готовка Маны, но вот зацепиться на дальнейшее пребывание в моей квартире было нечем. Взятки супруга не брала, намеков решительно не понимала, так что после одного подката ко мне, сопровождаемого завываниями «ну мы же друзья…!», Коджима вернулась в свою берлогу, гибкая и готовая к новым свершениям.

Ах да, кроме еды еще был спортзал, которого в общежитии не было, зато была целая куча молодых японок, со всей дури лезущих к нашей подруге в приятели. От подобного её, хоть и закаленную своим братом, изрядно тошнило.

Спустя эти самые три дня я заглянул в додзё Джигокукен, узнать о том, как дела у моих младших, но меня… не пустили. Горо Кирью изволил сильно гневаться на своего внука, причем, судя по ухмылкам учеников, озвученная ранее версия с прозрением, из-за которого у великана облетели все волосы, критики не вынесла. Ну ничего, еще несколько месяцев и обрастет. У Эны и Маны вон уже, отличные «ёжики».

Затем в школе прошел спортивный фестиваль. Весьма бестолковое мероприятие было серьезно, если не критично омрачено гендерной войной, случившейся в Аракава-коу-коу-гакко, так что школьники даже не приглашали никого, кроме родителей. Тех еле-еле хватило, чтобы создать атмосферу… попытаться это сделать, так как девушки свято блюли свою обиду, разговаривая только и строго между собой или с преподавателями. Последние хватались за головы, потому что приближающийся культурный фестиваль грозил окончиться сокрушительным фиаско, даже не начавшись.

По этому поводу даже было организован совет, на котором собрался как весь студенческий совет, так и преподавательский состав. Зачем-то еще пригласили нас с Маной, но это был, по сути, очередной жест отчаяния. Сам директор Тадамори, ранее, лишь отмахнулся от происходящего со словами «сами разберутся». И был, по-моему, прав на все сто процентов.

Однако…

— Провокация, — задумчиво пробормотал я, глядя, как Торикава Дайсуке, председатель студсовета, заходит на пятый круг совершенно однообразных прений с Хаташири Одой, тоже не нашедшим ничего лучше, чем попросту требовать от учеников «прекратить маяться дурью».

— Прости, что? — подуставший Хаташири услышал мои слова, сверкнув лысиной на повороте головы.

— Говорю, вам нужно создать прецендент, при котором часть девушек, вместе с частью мальчиков, окажутся в ситуации, в которой вынуждены будут заговорить друг с другом, — вздохнул я, — дальше сработает эффект домино.

— В туалете их, что ли, закрыть?

— Не знаю, — развел я руками, увлекая Ману за собой на выход, — Но это точно сработает. Если вы, конечно, прямо здесь и сейчас задержите девушек из студсовета, не позволив им разгласить этот план. А вообще, у нас есть бассейн и спортзал… И раздевалки.

Японцы чересчур озабочены тем, чтобы соблюсти личное пространство всех и каждого. Эта болезненная сверхвежливость намертво впечатывается на их менталитет, что, в итоге, приводит к тому, что многие из них, даже достигая возраста в тридцать лет, ни разу не вступают в отношения до этого, весьма преклонного с точки эволюции, срока. Мысль принудить группу людей к общению была чужда даже бывшему военному, потерявшему на службе руку.