Искатель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 22

Тем не менее, нужное мы узнали, так как «взятый» оказался не много, ни мало, а одним из организаторов самой сети дистрибуции. Не фактически, а принципа распространения, завязанного, как удалось выяснить, на тот же дарквеб. Идеологом и теоретиком.

Разумеется, что не существует никакого большого наркопровода, по которому на остров доставляются тонны дури. Эта система всегда была децентрализована, у крупных банд были свои методы доставки или создания отравы, но вот у тех, кто занимался импортом массово, открылись новые горизонты с приходом глубинной цифровой сети. То есть, у иностранцев. В частности, мы говорим о Китае. Кроме него никаких сверхкрупных игроков не было. Индийская «химия», малазийская, даже что-то из Океании и России, всё доставлялось мелким опытом, чаще всего через бесчисленных японских рыбаков и контрабандистов. Тем не менее, когда товар попадал на территорию страны, его часть, во имя конспирации, как раз и шла по этой великой китайской системе, великолепно позволяющей путать следы.

Система была проста в освоении, и предлагала беспрецедентно высокий уровень безопасности для своих пользователей, естественно, за счет снижения дохода, ведь уходящий в неё «товар» закупался отнюдь не по розничным ценам, зато о нем можно было больше не волноваться. Концов не находили. Обратной стороной монеты было то, что качество «товара» проверялось в обязательном порядке и те, кто пытался подсунуть нечто плохое — очень об этом жалели.

Последний момент нас и заинтересовал. Если в системе есть люди, то они могут быть допрошены, могут дать наводку на других, более информированных.

— Мои люди этим займутся, — отреагировал генерал, с энтузиазмом выслушавший доклад Спящего Лиса, — Устроим «впрыск» неликвида от подставной банды, посмотрим, кто придёт решать вопрос. Так, вы куда?

Вопрос предназначался мне с Барановым.

— Назад, в камеру, — ответил на него я, — У них обязана быть закрытая линия связи со всеми местными дистрибуторами. Не по нормативам же они всё высылают. Нам нужен способ подсмотреть за их общением.

Идея была правильной и нужной, но неожиданный звонок родителей заставил меня сорваться с места, вытребовав у местных транспорт с водителем. Машина, неоднократно нарушив скоростной режим, в рекордные сроки привезла меня в Аракаву, к дому, но…

…я опоздал.

Несколько мужских тел, валяющихся на асфальте и перед входной дверью в дом семьи Кирью, уже были в наручниках и паковались полицейскими, а там же, на нашем скромном газоне, сидела с невозмутимым видом большая панда, в данный момент обнимаемая Эной Кирью. При виде меня зверь оживился, встал, а затем, аккуратно стряхнув мелкую надоеду, неторопливо и вразвалку, но пошёл навстречу.

///

— Дай сюда! — Такао, выхватив у сестры телефон, на который та вознамерилась снять потасовку между её знаменитым братом и знаменитым медведем Акихабары, выдал взамен аппарата подзатыльник, со словами, что Акире уже хватит славы в сети. Следующими от его диктатуры пострадали родители, желавшие срочно бежать и помогать… медведю, которому и так было неплохо.

Конечно, у молодого человека были вопросы к своему старшему брату, из-за которого к ним домой пришли не только люди с окинавским акцентом, но и китайский медведь, но эти вопросы могли подождать своего часа.

— Злой брат! Ай!

— Не мешай им своими воплями, — строго урезонил он сестру, — Видишь же, не всерьез дерутся.

— Ну пусти я посмотрю! Вон полиция смотрит!

— Лучше следи за родителями. Или иди помойся, от тебя пандой пахнет.

— Такао, сынок, а это нормально? — с огромным сомнением в голосе спросила Ацуко, наблюдая за тем, как огромный черно-белый медведь, подмяв под себя её старшего сына, щедро награждает того оплеухами. Тот защищается, причем, сохраняя полную невозмутимость на лице, но не так, чтобы совсем успешно.

— Милая, нашему старшему мальчику давно уже надо было подраться с медведем! — нервно заметил Харуо, обнимая жену за талию, — Видишь, как все хорошо получилось? Может, он его позвал на помощь, когда эти бандиты пришли?

— Нет, мы позвонили Кире-чан, когда уже все началось, — с сомнением откликнулась супруга, — Так что этот медведь пришел сам.

— Это не «этот медведь», — решил вставить слово Такао, — А сам Пангао-сан из Акихабары. Это очень известный медведь.

— Интересно, его можно угостить дайконом…? — мысли матери не всегда были понятны её сыну, но сейчас, на фоне медведя, которого старший брат каким-то образом запустил в воздух, заставив мягко шмякнуться об асфальт, непонятны вдвойне.

— Ока-сан, — тут даже глава семейства почувствовал неладное, обратившись к жене, — Этот медведь бьет твоего сына.

— Сын его тоже бьет, — не смутилась Ацуко, — А Пангао-сан нас спас от бандитов. Кстати, они тебе визитку дали, да, ото-сан?

— Дали. Я её Акире отдам. Когда они… прекратят.

— О, у нас еще есть и морковь! — захваченная идеей кормления медведей Ацуко уже была на кухне.

— Тако! Пусти! Я пойду и попробую их помирить!

— Не пущу, — тут же отреагировать Такао, схватив сестру понадежнее, — Пусть сами разбираются.

Лицо у пролетающего над забором Акиры было по-прежнему невозмутимым…

На разборки с окинавцами я поехал вместе с людьми из Сенко-гуми. Найти их, благодаря визитке, которую те передали отцу перед тем, как узнать, что меня нет дома (и стать довольно грубыми, точнее, осмелевшими), труда не составило. Жители острова, как можно догадаться, тоже являвшиеся якудза, встретили нас в полной готовности… к приходу сердитого «надевшего черное», то есть со скрытыми камерами и готовые к мордобою. Вместо этого, им сначала пришлось иметь дело «по понятиям», а потом еще и полюбоваться на мои документы сотрудника Специального Комитета.

Это было совершенно не по их плану, заключавшемуся в попытке наказать чересчур дерзкого школьника-модель, решившего, что может перечить «уважаемым» людям. Половина этих «уважаемых» была основательно изваляна пандой, но по-прежнему считала себя уважаемыми, пока люди Сенко-гуми не заговорили о компенсации. Двойной. За проникновение на их территорию и за то, что был потревожен покой других уважаемых людей, причем многих. Эти люди ведь могут и с ответным визитом нагрянуть, прихватив с собой целое додзё, а может даже и медведя.

Довольно странное времяпрепровождение, но меня после вчерашнего семейного ужина, за время которого Пангао сожрал у матери всю растительную пищу, что была в доме, уже мало что могло поколебать. Я даже не понял, по какому поводу медведь имел ко мне претензии (догадки не в счет), но, когда попытался выяснить — чуть не случилась еще одна драка. Шансов у меня против этого черно-белого зверя было немного, разве что использовать «иглу», а для этого не было ни малейших предпосылок.

Так и ушёл Пангао вдаль по улице, провожаемый взглядами немногочисленных прохожих, и… едва не увёз на себе Эну, которую, скорее всего, просто не замечал. В процессе отдирания наездницы от дикого зверя я узнал, что вполне себе замечал, просто не хотел её везти к некоему Хидэо.

Вернувшись домой, я засел отлаживать безопасность основного сайта уличных боев Комитета, попутно удивляясь количеству кривых и неумелых атак, которые на него осуществляются. Причины, насколько я понимал, были прозаичными — молодежь, которая любила тусоваться в местах проведения этих боев, зонах безопасных от разного хулиганья, была недовольна тем, что все бойцы теперь предпочитают проводить бои на относительно комфортных аренах. Жалобы, в основном, были на то, что из этого уличного «спорта» исчезла романтика.

Нет, не исчезла. «Надевшие черное» продолжают проводить бои один на один там, где договорятся, но при этом уже народ не собирается. Сама публика любителей посмотреть на поединки стала набирать возраст, некоторые японцы даже начали приводить семьи на просмотр. Оценив подобную тенденцию, я оставил рекомендацию увеличить оплату для тех, кто приходит большими компаниями — места не резиновые.