Искатель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 20

— Скажешь, что просветился, пока их не было. Смотрел на гору, гора смотрела на тебя, ну и снизошло сатори, аж волосы облетели. Я буду молчать и кивать, — предложил Хиро, — А насчет внука подумай лучше так — он от тебя, обуянного бешенством, бегал больше часа. Вот где настоящая техника. Ты вон, пол-леса разнес, Громовой Дурак. Так что успокойся. Выпей сакэ, да поешь мяса. А как успокоишься, подумай над тем, как будешь извиняться перед другими внуками.

— Да я…

— Когда они придут в додзё. С полным правом, придут, ояджи. Тебя никто за язык не тянул. Даже твоя лысина… — Хиро усмехнулся, — … возникла потому, что ты как баран уперся и требовал всего. Вот и получил всё. Получай теперь остальное. Пиво, мясо, сатори. Панамку дать? У меня есть в машине.

— Да… скажи, пусть принесут.

Окинава — это всегда проблемы. Она никому не дает забыть о том, что она — Окинава, а не что-то иное, например, простая часть Японии, как Муцу, Саппоро или какая-то там Фукуока. С настойчивостью, игнорирующей любой здравый смысл. Глупо, нагло, с напором, но продолжая продавливать свою точку зрения, даже если аргументов нет, в карманах свистит ветер, а необходимость принять решение чуть ли не стучится в лицо.

Почему?

Потому что это Окинава. Во всяком случае, именно так мне объяснил Тануки Ойя. Жаль, что это случилось слишком поздно.

В данном конкретном случае, представители этого острова, ведущие переговоры с менеджером Коджима, присланным на смену Мичико, и Тануки Ойей, желали получить свои, эксклюзивные фоны сайта и фотографии для медийных целей, но их требования по отношению к материалам звучали однозначно — на них, этих материалах, главная модель, то есть я, должен пребывать в состоянии проигрывающего. Бойца, способного обеспечить мне это состояние, у окинавцев в наличие не было. По крайней мере, согласного на фотосессию. Вместо того, чтобы искать, комитетчики, подзуживаемые окинавцами, приехавшими с ними, решили, что проще будет уговорить школьника на подставной бой.

Настойчиво уговорить. Возможно даже припугнуть.

Вышло наоборот, спасибо Хигу Годаэмону и его науке о «жажде крови».

— Кирью, мальчик мой, ты бы хоть немного сдерживался… — вздохнул невысокий японец в деловом костюме за пару миллионов йен, — Нельзя просто брать и давить всех на переговорах, это очень грубо.

Лоб у него был покрыт испариной.

— Я вообще не должен был участвовать в этих переговорах. Это не моё дело, — отрезал я.

— Ты совершенно прав! — горячо согласился со мной маэстро арен преступного мира, — Но, пойми, ты — школьник…

— А еще, вашими стараниями, не случившийся чемпион Ямикена. Они не могли не знать.

— Но школьник…

Намеки Тануки на то, что даже чемпион не должен пугать взрослых солидных людей до мокрых штанов, были мной проигнорированы. У нас тут некоммерческая деятельность, как-то выделять представителей небольшого острова смысла просто нет. А еще у меня, как всегда, нет времени.

— Помнишь наш уговор? — кисло продолжил Ойя, — Вот они могут вставить проблем с твоим продвижением. У меня уже всё готово, но если комитетчики подадут жалобу…

— … то это будет внутриведомственное дело, на котором я предоставлю аудиозапись, — достал я из кармана телефон с работающим диктофоном.

— Ох, Кирью… впрочем, о чем это я? Ты даже собственного деда не пожалел.

Надо же, и суток не прошло, а этот человек уже знает о том, что мастер Джигокукен обзавелся роскошной лысиной. Токио — это очень маленькое место. Говорю это как тот, кто, уйдя с работы, пытается скрыться в электричке от… довольно раздраженной панды.

Я прекрасно осознаю то, что иногда поступаю не совсем разумно, когда резко обращаюсь с людьми, пытающимися продемонстрировать необоснованно более высокий статус в отношение меня, но это просчитываемый риск. А вот ответить на вопрос, с какого демона по Токио свободно гуляет крупный самец китайского медведя, совершенно невозбранно делающий всё, что придёт ему в голову… думаю, надо, всё-таки, выяснить, что это за тварь.

Вместо того, чтобы ехать домой (и быть пойманным в процессе), я выскочил на одной остановке, кивнул обиженно-расстроенной морде Пангао, уносимой в даль поездом, а сам поспешил пересесть, отправившись в гости к Ивао Хаттори. В данный момент детектив должен был быть дома, отслеживая, как проходит захват найденного нами тремя человека, который, по всем предпосылкам, должен был стать ключом к токийской системе распространения наркотиков. Вот и загляну к нему… на чай. А то нет никакой уверенности в том, что эта панда успокоится сама по себе.

Дверь мне открыла Мика в парике. Молча. Зайдя в убежище Спящего Лиса, я отстраненно подумал, что резкая реакция на некоторые раздражители вполне окупает риск неблагоприятных последствий. Вот посмотрите, была девочка-хамка, а теперь и одета совсем иначе и не разговаривает. А всего-то чуточка Ки, примененная к месту и по серьезному поводу.

— Пангао? — рассеянно пробормотал киборг, отслеживающий что-то на своих мониторах, и даже не обернувшийся к зашедшему мне, — Кирью, тебе говорит что-то такой термин, как «маскот»?

— Да, — найдя, куда присесть в бардаке этой мастерской, я расположился, рассчитывая на долгий разговор. Это заставило киборга беспокойно завозиться.

— Ты пришел ко мне, чтобы услышать байку о панде⁈

— О преследующей меня панде, — уточнение было необходимым, — Он расталкивал людей в метро, гоняясь за мной, а те воспринимали это без особого негатива.

— Видимо, ты не придаешь вообще никакого значения слухам и городской культуре. Пангао-сан уже более пятнадцати лет является одним из маскотов Акихабары, — пробубнил Лис, начиная что-то быстро набирать на клавиатуре, — Меня в своё время интересовало, как этот зверь, принявший Снадобье, вообще способен существовать. Ты же в курсе диеты панд? Да, сам говорил, что покупал ему бамбук… он должен есть двадцать четыре часа в сутки… в теории. Но этого не наблюдаем. Большая загадка.

— То есть, он ходит, где хочет и делает, что хочет, потому что его все знают? — удивился я.

— Именно так, Кирью. Он знаменитость, и похлеще тебя.

— А…

— Не сейчас. Бойцы Соцуюки на боевой готовности, сейчас они будут брать цель. Если хочешь, иди подействуй на нервы Баранову. Или попроси у Мики подшивки газет за восемьдесят шестой, там должны быть статьи по этой панде. Мои переговоры ты слышать не должен. Поговорим чуть позже.

Баранов оказался занят не тем, от чего отрывают светской беседой, Мика меня ненавидела, так что пришлось полчаса провести в ремонтной мастерской киборга, изучая схемы его костюма. Тот оказался далеко не настолько кустарщиной, как выглядел, скорее, маскировался под неё. Множество миниатюрных модулей, общей мощностью с пару хороших компьютеров, были оснащены совершенно незнакомой мне системой охлаждения. Эта система, невероятно компактная, напоминала мне об одном из глаз Спящего Лиса, об искусственном. Миниатюризация за пределами возможностей текущего технологического уровня.

Здесь, среди хлама, деталей и компьютерных плат, хватало такого «ультра»-оборудования. Чем-то оно напоминало тот мозговой имплантат, схемы которого я видел в логове одного гениального маньяка. Само устройство, как и носители данных, я оттуда не забирал, благоразумно решив, что головной боли и так хватает, но мельком эти выжившие компьютеры просмотрел, времени было много. Больше всего хранилось в жестких дисках, вмонтированных в машинерию на троне маньяка, которому я в свое время пробил висок танто, но туда тоже не полез. Знания в такой специфичной области для меня бесполезны.

Однако, какой вывод из увиденного здесь можно сделать? Есть определенные технологии, к которым имеют доступ, в основном, только те, кто близок к властным вершинам. Причем, доступ разрозненный, странный. Механизмы костюма Спящего Лиса гибридны, в них есть «ультра»-охлаждение, но при этом наши процессоры. Движущиеся части явно из «ультра»-сплава, но основа у экзоскелета обычная, хоть и очень хорошая.