Экзамен на выживание. Десяток невозможностей до завтрака (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна - Страница 6

Поскольку в момент переворота облака девушка свешивалась с него вниз, то и полетела она в довольно неловкой позе –  попой к земле, а ногами и руками вверх. И что там, внизу, из такого положения оказалось совершенно не видно. Особенно если хорошенько зажмурить глаза.

“Кажется, там, перед домом, была зеленая лужайка… Но лучше бы там оказалось что-нибудь такое… как в одной из книжек, которые я так и не успела прочитать!”

На картинке в той книжке человека, падающего с высокой башни, ловили на что-то вроде простыни, которую держали несколько человек. Только вот держать здесь некому. Поэтому Тасе представилось круглое полотнище, растянутое между высокими колышками. Конечно, оно должно быть достаточно упругим, чтобы…

Додумать мысль она не успела. Потому что в этот момент плюхнулась на то самое полотнище всем весом –  и тут же снова подлетела вверх, успев только охнуть. А потом снова упала –  и еще раз взлетела. И снова.

“Нет, это, конечно, довольно весело… но так ведь можно прыгать до бесконечности! Значит, это я неправильно напридумывала. Надо чтобы подо мной было что-нибудь мягкое-премягкое… ну вот как если бы земля просто стала вдруг совсем мягкой, прямо как пух…”

Упругое полотнище исчезло так же внезапно, как появилось –  а Тася плюхнулась прямо на землю… но не ушиблась. Потому что начала в эту самую землю погружаться. Уж очень та была мягкой!

–  Стоп! –  сообразив, что сейчас попросту уйдет под землю с головой, Тася завопила уже вслух. –  Пусть земля будет снова твердой!

И земля стала твердой. Собственно, это снова была самая обыкновенная зеленая лужайка перед домом –  если не считать того, что из нее, как диковинный гриб, произрастала девушка Тася семнадцати лет от роду. Из земли она торчала верхней половиной тела –  точнехонько по пояс.

Тася попыталась выбраться, уперевшись руками в поверхность почвы, но, увы, –  ничего не вышло. И попытки пошевелить ногами под землей тоже ничего не дали. Уж очень эта земля была твердой! Прямо-таки каменной.

Пожалуй, самое время пожелать все заново, но… как бы еще хуже не вышло!

Вздохнув, Тася, согнувшись в три погибели, облокотилась о землю, подперев руками щеки, и принялась размышлять.

Ни в одной из иномирных книжек ей не встречался такой способ колдовства –  просто загадывать что-либо вслух (а то и мысленно!), чтобы оно тотчас же исполнялось, без всяких артефактов, волшебной пыльцы, мановений руками и джиннов. Значит, что-то здесь не так. А что?

Колдовать она не умеет –  это факт. С другой стороны, магия у нее точно есть, раз уж академия ее выбрала и прислала письмо –  тоже факт.

Раз колдовать абитуриентка пока не умеет, глупо было бы экзаменовать ее на знание каких-то заклинаний или чар.

Густав говорил, что, проходя под арку, кандидат попадает в Нереальность. А значит, здесь все не так, как в настоящем мире. Нереальность испытывает… но на что?

Скажем, обученный боевой маг обычно сражается со всякими чудовищами и защищает людей. Значит, если заранее известно, что сама боевая магия у человека есть, то испытывать его стоит –  на смелость, на готовность защищать слабых.

А бытового мага?  Бытовой маг работает с предметами, делая дома теплыми, чистыми и уютными, одежду –  красивой и удобной, еду –  вкусной и полезной. Словом – он делает пространство комфортным для жизни всех разумных. Неудивительно, что Тася повстречала дом. Наверное, там-то ее и ждет главное испытание. Но что было до дома? А может быть, есть качества, важные для любого мага, и их-то и испытывают еще прежде, чем начать работать с “родной” магией?

Все тот же Густав, когда приезжал на каникулы, важничал, рассказывая, какое значение имеет для мага концентрация и точность. Ошибешься в заклинании в одной букве –  натворишь такое, что расхлебывать придется неделю. Чуть-чуть не так направишь магический поток –  и вместо того, чтобы уничтожить монстра, напавшего на мирный дом, сам разнесешь этот дом по кирпичику…

Значит, для мага важны точность и ясность мысли. Для любого мага. Важно четко понимать, чего хочешь. А еще –  заранее осознавать последствия своих действий. Потому что быть настоящим волшебником –  это еще и ответственность.

–  Я хочу, –  медленно произнесла Тася, –  оказаться на крыльце этого дома, чистая… ой!

Все случилось так быстро, что в первое мгновение девушка даже не сообразила прикрыться. Однако затем залилась краской с ног до головы, присела на деревянном крыльце и обхватила себя руками, пытаясь скрыть одновременно безупречно-чистое бюстье и белоснежные панталоны. На лужайке прямо перед ней печально распласталось ее платье. Верхняя его часть.

–  И одетая! –  заполошно выкрикнула она. И тут же едва не упала совсем под тяжестью ядовито-розового бального платья. Оно было покрыто рюшами и сияло драгоценностями так, что на него больно было смотреть. –  В свое платье!

Половина наряда на лужайке не сдвинулась с места, зато на самой Тасе взамен розового кошмара оказалось ее любимое выходное синее платье, до сих пор лежавшее в чемодане. Том самом чемодане, который, хочется верить, все еще несет где-то орк Рубур.

–  Ну… так тоже подойдет, –  вздохнула девушка, решив не искать добра от добра. По крайней мере, в таком виде можно ходить.

А с точностью формулировок, наверное, придется еще поработать.

И решительно повернулась к двери, нажала на ручку и сделала шаг в дом.

Чтобы чихнуть… потом чихнуть еще разок… и еще чихнуть много-премного раз.

Когда глаза наконец перестали слезиться, Тася обнаружила, что стоит в темной прихожей, держа в руке фонарь с полуоплывшей свечой.

И прихожая эта кажется до странности знакомой… да ведь это прихожая в доме тетушки Гортензии!

Вот только у тетушки никогда не было настолько грязно и пыльно, у нее не свисала по углам паутина… и точно не шныряли под ногами тараканы!

–  Безобразие! –  заключила Тася, подняв повыше фонарь и осмотревшись. –  Просто ужас!

Тут же пришлось боязливо переступить ногами, уступая дорогу здоровенному таракану, который деловито шел куда-то, совершенно не обращая внимания на вторжение в свои владения.

–  Хочу, чтобы в доме стало чисто! –  громко произнесла Тася. И… ничего не произошло.

Это что же выходит? До сих пор Нереальность подстраивалась под магичку-неумеху, позволяя колдовать, не колдуя. А теперь что? Наверное, стоит вспомнить, что Нереальность еще и испытывает абитуриентку. А на что? Никакие очищающие заклинания в ее голове сами собой все равно не появятся. Неужели надо вымыть здесь все вручную? Но, если весь дом в таком же состоянии, как прихожая, на это уйдет по меньшей мере неделя!

Тася заглянула в кухню. Здесь также царили пыль, паутина и запустение. На полу валялись почему-то пыльные расшитые бисером тапочки тетушки Гортензии. А на столе красовались какие-то крошки и тарелки с окаменевшими остатками уже неопознаваемой еды. Неудивительно, что здесь расплодились тараканы!

Все-таки с чего-то придется начинать. Осмотревшись, Тася засучила рукава. Синего платья было все-таки ужасно жаль.

–  Фартук бы мне какой… –  тоскливо протянула она, и из воздуха тотчас возник белоснежный накрахмаленный фартук, который, покружив огромной снежинкой, самостоятельно пристроился на Тасином платье, а завязки, взмахнув широкими лентами, завязались бантом.

Что-то будто слегка погладило девушку по голове, и, подняв руку, она обнаружила, что волосы ее теперь завязаны косынкой.

–  Вот так-то лучше! –  Тася потерла руки. Появление фартука воодушевило. Выходит, все-таки работает!

Вот только… что же хотела сказать ей Нереальность?

Похоже, магия нужна не для того, чтобы ничего не делать. Она –  удобный инструмент, который позволяет делать гораздо больше и лучше. Вроде как удочка для рыбака. Нельзя, взмахнув удочкой, получить сразу жареную рыбку, украшенную лимоном. Зато удочкой можно эту рыбку поймать. Но потрудиться все-таки придется.