Прошу меня спасти - Гусейнова Ольга - Страница 9

– Так точно! – гаркнули мы.

Я стояла во втором ряду замыкающей и отлично видела, как закаменели и распрямились плечи одногруппников. Мало того, что летеха откровенно хамил и оскорблял, еще и получал от этого удовольствие. И с этим умником нам придется взаимодействовать во время отсутствия куратора. Надеяться на его защиту. Жесть! Получается, представление собственно куратору еще впереди. Страшно представить, каким будет тот, если заместителем назначил вот «это». Опять-таки согласно тому же анекдоту: «Майор в курсе дел».

– Итак о важном. На ваши личные киберы отправлена карта станции. Там указано, куда вам разрешен доступ. Места досуга, зоны эвакуации, жилой блок, столовая, спортзал, тренировочные площадки, зоны расположения обучающих виртустановок для повышения квалификации по разным направлениям и другое. Рекомендую незамедлительно и со всем тщанием изучить полученную информацию. Забредете в закрытый блок – за последствия отвечать будете сами. Если останетесь целыми! Понятно?

– Так точно!

– На заселение и прием пищи вам дается час, затем я проведу вас по станции, ткну носом в закрытые зоны – попытаюсь сохранить вам жизнь в будущем, – сухо уведомил Крайч, затем его взгляд остановился на стоявших в первом ряду Царь и Новак.

Причем, фигуристая, крепкая, голубоглазая блондинка Джана его явно зацепила больше, чем я или Маринка. Хорошо, что девчонки ему не по зубам.

Продолжил вещать Крайч уже иронично и ехидно:

– Или чтобы некоторых из вас раньше времени не потеряли. Получив назначение завтра в восемь ноль-ноль, сразу же направитесь для представления командиру отделения, судна, отряда для последующего прохождения стажировки. Общие сборы будут проходить ежедневно в семь тридцать по условному времени суток, две первые недели стажировки дополнительно в девятнадцать ноль-ноль, а далее при необходимости по требованию куратора. Напоминаю, если кто забыл: по земному времени, принятому в содружестве и на объектах Земли в космосе. Присутствие – обязательно. Пропуск – исключительно ввиду несения службы на станции или по приказу командира подразделения, к которому вас направили на время стажировки. Всем понятно?

– Так точно!

– Сейчас я назову ваши фамилии и номер закрепленной за вами каюты, названные представляются, из строя не выходить, – распорядился Крайч.

Перечисление заставило напрячься, ведь всех расселяли по двое. А девушек трое.

– Лель и Дариан, комната три-два-один, седьмой уровень, – прозвучало резко и неприятно.

В общем-то, не удивило, что невезучей оказалась я. Вытянулась еще больше и спросила:

– Старший лейтенант Крайч, разрешите обратиться, обращается курсант Лель?

– Чего тебе? – совершенно не по-уставному бросил тот, не скрывая раздражения.

– Согласно пункту девять-один, раздела восемь, основного устава Миротворческого корпуса, который ратифицирован военными ведомствами всех рас содружества, а так же мирами, заключившими с Землей пакт о союзничестве, при несении службы совместное проживание представителей двух противоположных полов на космических станциях, межзвездных кораблях дальнего следования, колониях и базах разрешено только в случае если они состоят в законном союзе. Я – женщина, курсант Матиас Дариан – мужчина, мы не состоим в союзе и являемся исключительно одногруппниками. Руководство станции не имеет права размещать нас в одной каюте. Это против правил и устава.

Крайч замер памятником самому себе, взбешенному и потемневшему от того, что какая-то пигалица, да еще женского пола, посмела заявить, что он «не имеет права».

Старший лейтенант медленно прошел до моего края строя и замер напротив Дариана, только смотрел ему за спину, прямо мне в глаза. Каряя радужка заметно пожелтела от гнева, а зрачок уменьшился до точки, теперь его глаза и впрямь походили на змеиные. Змеи, которой наступили на хвост.

– Умная, значит? – прищурился он, заложив руки за спину, словно на всякий случай, чтобы не прибить наглую девку, посмевшую оспорить его приказ.

– Я прошу разместить меня отдельно, – севшим голосом попросила я, даже мольбу в глаза подпустила.

Нельзя злить гадюку – она непременно укусит. Но жить пять месяцев с Дарианом в одной каюте? С тем, кому не доверяешь? Кто легко нагадит, подставит или нападет, представься такая возможность? В группе из двадцати курсантов пятеро пилотов и трое навигаторов, для любого из них я соперник за лучшее место. С учетом баллов и характеристики «лучшая из лучших». Наше совместное проживание с Дарианом при любом раскладе ухудшит и так безрадостное и опасное пребывание на «Рушазе». Правильнее всего – нарваться на неприятность прямо сейчас, на первом этапе, чем тонуть в проблемах ежедневно в течение пяти месяцев стажировки.

Крайч несколько расслабился, мой просительный тон и отчаянный взгляд слегка снизили градус его злости. Шагнул назад от Дарина, на которого, кто бы сомневался, тоже давил своей взбешенной «харизмой» и развернул интерактивный экран на ручном кибере. Несколько секунд изучал данные. Он что-то задумал, причем, однозначно пакость, о чем свидетельствовала его кривая ухмылка. Наконец старлей смерил меня оценивающим взглядом и с предвкушением, делано благожелательно пояснил:

– У тебя мужская фамилия, Лель, а имена указаны инициалами. Царь и Новак повезло, а тебя распределили с мужиком, Лель. Бывает. На «Рушазе» расквартировано несколько боевых бригад, плюс интендантская служба, ремонтная, медицинская. В общей сложности тысяч десять народа наберется. Как сардины в консервной банке маринуемся.

Надо же, Крайч даже отпустил дремучую шутку, прежде чем посерьезнел:

– В это горячее во всех смыслах место много птенчиков не присылают, поэтому для проживания курсантам выделен небольшой блок. Сейчас часть кают занята группой ученых, прибывших недавно. И свободных кают для индивидуального проживания нет. Но ты права, Лель, закон есть закон! Поэтому тебя, ни с кем не связанную женщину-курсанта, с прекрасным знанием устава, я поселю в одноместную каюту три-два-семь, на восьмом уровне. До одногруппников и столовой всего один лестничный пролет. Не заблудишься! Понятно?

– Так точно! – проскрипела я, обдирая пересохшую глотку.

В какую же черную дыру он меня засунул, если его распирало от тайного довольства?!

– Так, мужчины и лица противоположного пола, – уел нас Крайч, – с формальностями, наконец, завершили, сейчас следуем за мной до места проживания. На туалет и почистить перья даю вам десять минут, затем двигаем в столовую. После знакомство со станцией. Запомнили?

Каждым словом, действием и ухмылкой этот, мягко говоря, гад оскорблял девушек-курсанток и унижал парней. Ад начался с «прихожей», даже думать страшно о том, что ждет дальше.

– Так точно!

– Тогда забирайте свое барахло и следуйте за мной, – гаркнул Крайч, явно повеселевший, и, не оглядываясь, упругим и довольно быстрым шагом направился из ангара.

Мы рванули к куче рюкзаков, которые сняли и сложили, чтобы пройти представление куратору и первый инструктаж.

Я только по прибытии на «Рушаз» обнаружила, что кто-то испортил левую лямку моего рюкзака. Повезло, что снизу, в месте крепления к поясному ремню. В топорную попытку изобразить «крыса перегрызла» – даже ребенок не поверил бы. Единственным, кто мог бы устроить эту диверсию, был Матиас Дариан. Его койка соседствовала с моей, протяни руку – и как раз достанешь до моего рюкзака.

На починку времени не было ни при высадке, ни сейчас. Пришлось накинуть на плечи обе лямки, сильно натянув и зажав в кулаке изувеченную, чтобы рюкзак не висел на одном плече. За неуставное ношение личного имущества Крайч мог запросто влепить наряд. На что, видимо, и надеялся Дариан. Ведь, как мы выяснили за трое суток полета, из курсантов-пилотов он второй по баллам и, надо думать, хотел стать первым.

Так что за заместителем куратора и товарищами по несчастью мне пришлось буквально нестись, а догнав, торопливо пристроиться в хвост, удерживая кончик лямки, норовивший выскользнуть из потных от нервов ладоней.