Прошу меня спасти - Гусейнова Ольга - Страница 7

Я отвела глаза, не выдержала его пристального, понимающего взгляда. Эх, если бы не Маринка с ее жаждой, сродни маниакальной, под стать фамилии Царь, стать генералом, Артем бы сам вошел в десятку лучших выпускников. Но она постоянно опаздывала, с чем-то не справлялась, и ему приходилось ей помогать, делать и переделывать. Любовь порой жестока и всегда требует жертв. Своих или чужих. В их паре мужчина любил беззаветно и бескорыстно, а Маринка стала скорее потребителем этой самой любви и обожания.

– Похоже, ты прав, – удивленно протянул Андрей, свесившись с верхней полки, тоже уловил мои эмоции.

– А я… – собрался было продолжить Дариан.

Но я ледяным голосом, со зловещим подтекстом предложила:

– Матиас, если ты продолжишь меня обсуждать, я предложу тебе стать моим парнем и защитником. Хочешь?

Выпучив на меня голубые глазищи, он проглотил заготовленную речь. Затем наигранно спокойно отказался:

– Ты не в моем вкусе.

– Тогда очень прошу делиться с желающими тебя послушать исключительно своими личными историями. Это достойно и по-мужски. Или закрой рот, – обманчиво спокойно посоветовала я.

– Ничего себе, Дариан, медаль тебе за желчную отвагу! Довел-таки нашу молчунью, – усмехнулся еще один наш однокурсник, Том Ребби, занявший койку у выхода. – За шесть лет я не слышал от Лель сразу столько слов, да еще в таком тоне. А тут все сразу и тебе одному!

– Чувствую себя немного обделенным. В нашей академии не так интригующе и весело, как у вас! – хохотнул другой парень и представился: – Если что, я Лукаш. Академия Клоша. Специализация – механик.

В этот момент все едва ощутимо дрогнуло, мы отстыковались, дальше пошла легкая вибрация, судно начало разгон. Отстранившись от продолживших общаться парней, я разулась и поставила обувь на специальную подставку. Задвинула шторки – спряталась от остальных за чисто символической преградой и, свернувшись клубочком на койке, накрывшись утеплителем, закрыла глаза.

Краем уха я слышала, что Дариан продолжил шипеть, рассказывая собратьям по несчастью из других академий о «Кровавых принцессах Земли», как нас с сестрой злобно называли СМИ за характерный багровый цвет волос и репутацию отца. Не обошел он своим поганым языком и слухи о «чудачествах» моей старшей сестры с попаданием в больницу. Красной нитью шла мысль, что, видимо, она таким образом внимание папочки или любовника привлекала. В какой-то момент послышалась характерная возня: кого-то за грудки взяли и тот пытался вырваться, ледяное шипение Артема, а потом все резко стихло. Повезло Маринке с парнем.

Хотелось разреветься, но я привычно затолкала плохое и страшное поглубже. И, согреваясь под утеплителем, раздумывала о последних событиях, анализируя как они повлияют на мой план.

Ребята правы. «Рушаз» – самое коварное и беспощадное к слабым место во вселенной. Очень-очень стыдно признать, но высокие баллы по дисциплинам, где требовалась грубая физическая сила, я действительно получила из жалости или мне их натянули, чтобы не портить будущий диплом перспективной курсантке. Кому-то надоело наблюдать, как я раз за разом безуспешно пыталась пройти полосу препятствий, падала, тонула, улетала прочь, сбитая каким-нибудь агрегатом, поэтому ставил нужный мне балл, чтобы просто не приходила и не мучила своим жалким видом. У кого-то я буквально вымаливала недостающие баллы, особенно по провальным спаррингам. Господи, боевые искусства будут сниться мне в кошмарах. Ведь наши тренеры и наставники ворчали, что мое тело просто не создано для боев, только для заботы и неги в… салонах красоты. Или для любви.

Из всего этого следовал неутешительный вывод: на «Рушазе» мне придется очень несладко. А ведь стажировка длится пять месяцев. Пять долгих месяцев в аду!

С другой стороны, как это не поразительно, «Рушаз» облегчит и упростит достижение главной цели моего плана.

Производственные, экономические, военные и политические связи Земли проникли во все сферы деятельности большинства миров. Поэтому глава корпорации, входящей в сотню по активам, богатству и влиянию в родном мире, способен повлиять на мою судьбу в большинстве союзных миров. Так или иначе. Посулами, шантажом, угрозами и банальным подкупом отец достанет меня повсюду, если пожелает. Не позволит продвинуться по службе, весь срок контракта проторчу в уголке затрапезного межзвездника, а после меня «экстрадируют» в загребущие лапы свихнувшегося тирана. И своей семьи не будет. Любому претенденту в женихи в лучшем случае сломают карьеру, в худшем – уничтожат. Как было с Романом, Элиным парнем.

Все это я осознала уже ко второму курсу, и тогда родился мой нынешний план. Я не хотела быть лишь беглянкой и затворницей. Мне нужна свобода: действий, желаний, решений и чувств. В самых сокровенных мечтах я хотела любить и быть любимой, хотела детей и семью. Реальная возможность получить необходимое, или добиться хоть чего-то, есть в четырех мирах.

Аяши, тумси, файравы и дицемертины совместимы с землянами генетически, физиологически и культурно. Все четыре мира в разное время вступили в контакт с Содружеством миров, которое с момента создания возглавила Земля, но по-прежнему предпочитали вести обособленный образ жизни. Однако семейные связи у них с землянами возникали давно и редкостью не были. И эта самая совместимость не раз подтверждалась рождением здорового потомства.

Три мира из этих четырех самостоятельно и в полной мере обеспечили безопасность и защиту своих владений, включая материнские планеты, колонии с уникальными и богатыми ресурсами и многочисленным населением, заканчивая космическим сектором проживания и освоения. И по нашим данным дадут жесточайший отпор любому врагу, если такой найдется. А дицемертины заключили военное соглашение с аяшами о защите общих границ.

Главное для меня, что на данный момент все четыре мира вне Содружества, хоть и сотрудничают с нами. Более того, именно в их помощи и налаживании всесторонних связей нуждается Земля и наши союзники, а не наоборот. Особенно в военной помощи для совместной защиты от змеранов – паразитов космических масштабов. Поэтому ни одного рычага давления или повода для шантажа у моего отца на любого представителя этих миров, а тем более на военные ведомства, в случае заключения мной с ними контракта, нет и не будет еще очень долгое время.

Остается ни много ни мало – каким-то чудом подписать долгосрочный служебный контракт с ведомствами несоюзных миров. Поэтому тогда же, на втором курсе, несмотря на глобальное распространение всеобщего, земного, языка, я взялась учить три дополнительных, которые мне пригодятся, если обоснуюсь в мирах, где они распространены. На что надежды призрачные. Однако, как давным-давно кто-то сказал, мечтать легко, а думать и работать трудно. И я старалась.

Заодно изучала всю доступную информацию по культурным особенностям и традициям тех рас. Вот с этим было сложнее. Они тщательно берегли свои секреты от чужаков. И многое было скорее досужими сплетнями или домыслами. Особенно в наведении тумана о себе постарались файравы и аяши. Правильное произношение и более-менее подлинные детали о них я почерпнула из немногих песен, совершенно нечаянно доставшихся мне от преподавателя языкового факультатива. Сложно сказать, почему он проникся симпатией ко мне и делился тем, чего больше никому не рассказывал.

Учила языки и интересовалась культурными особенностями четырех миров не только я. Были курсанты, которым такие знания необходимы в силу специфики их будущей службы. К примеру, специалистам по разрешению межвидовых конфликтов, военным координаторам, которые проводят совместные мероприятия, в том числе по решению боевых задач с представителями разных миров. В их образовательной программе знание нескольких языков – обязательное условие. Остальные курсанты рассчитывали на помощь обычного транслейтера.

Мои дополнительные занятия вызывали непонимание и раздражение у однокурсников. К счастью, не у всех. Мнение, что замкнутая заучка Вера Лель чудила и выслуживалась, было самым нейтральным. Конечно, им сложно понять мое рвение к столь непопулярным дополнительным нагрузкам, многие курсанты с обязательной программой порой с трудом справлялись. Ведь часто жалели себя, позволяли расслабиться, полежать, отдохнуть. У меня же такой возможности не было, потому что получение диплома – первая ступень на пути к свободе.