Берсерк 4 (СИ) - Гаврилов Александр - Страница 36

— Михаил Петрович, не стойте в дверях! Пройдите сюда, ближе ко мне, — звонким голосом позвал меня император, оторвавшись, наконец, от бумаг, и я мысленно отметил, что моё предположение подтвердилось. У него действительно оказались голубые глаза.

— Добрый день, ваше императорское величество! — зажато поздоровался я, подойдя на негнущихся ногах ближе к нему.

— У нас сегодня не официальный приём, так что дозволяю обращаться просто по имени отчеству, — улыбнулся он мне открытой улыбкой, внушающей какое-то доверие к нему, — В свою очередь, если вы не против, я буду обращаться к вам просто по имени. Не возражаете?

— Конечно, Константин… Алексеевич, — с небольшой заминкой отозвался я, далеко не сразу вспомнив отчество императора.

— Вот и отлично, — ещё шире улыбнулся он, — Готов поклясться, что знаю, о чём вы сейчас подумали! Наверняка что-то о том, насколько же я похож на своего двоюродного прадеда, Николая Второго! Я ведь прав?

— От вас ничего не скроешь, ваше… Константин Алексеевич, — признался я.

— Ничего удивительного, — фыркнул он, — Поверь, ты не один такой. Все, кто видит меня впервые в живую, отмечают это. Телевидение слегка меняет внешний вид, и там это не так заметно, а вот так, при личной встрече, сходство просто ошеломительное получается. Причудливая игра генетики, иначе и не объяснить. Да ты присаживайся, Михаил. Не даром у нас говорят, в ногах правды нет, — и кивнул на кресло напротив себя, — Ты, кстати, знаешь, откуда пошла эта поговорка?

— Есть несколько версий происхождения этой фразы, — собрался с мыслями я, — Первая версия связана с тем, что в XV–XVIII веках на Руси должников жестоко наказывали, били железными прутьями по голым ногам, добиваясь возврата долга. Однако и наказание, которое называлось правёж, не могло заставить вернуть долги тех, у кого не было денег. Отсюда и возникла поговорка «в ногах правды нет». Вторая версия связана с тем, что помещик, обнаружив пропажу чего-либо, собирал крестьян и заставлял их стоять, пока не назовут виновного. Если виновный не признавался после долгого стояния, то помещик, убедившись, что таким путём правды не добьёшься, разрешал крестьянам сесть и говорил с ними уже по-хорошему. Третья версия связана с тем, что, если должник спасался от кары бегством, говорили, что «в ногах правды нет», то есть долг выбить невозможно.

— Браво! — похлопал в ладоши император, когда я закончил, — К своему стыду должен признаться, что знал только про первую версию, а ещё говорят, что качество образования у нас сейчас хромает, а тут школьник целую лекцию мне прочёл без подготовки. Молодец!

— Спасибо, — смущённо поблагодарил я, не посвящая его в детали того, что знания эти у меня не из школьной программы, а из памяти учителя истории из другого мира.

— Впрочем, я и без того знал, что приглашаю к себе весьма необычного школьника, — усмехнулся он, — Ещё и трёх месяцев не прошло, как ты приехал в Москву, когда твой род получил частичную амнистию, но за это время ты успел поучаствовать в устранении двух прорывов, провёл в школе с десяток дуэлей и выиграл их всех, победил в крупном покерном турнире, возглавил школьный дисциплинарный комитет, подвергся нескольким нападениям со стороны сильных магов, и успешно пережил их, и это только то, что я знаю, а ведь наверняка есть ещё какие-то подвиги, о которых мне просто не доложили, — мягко произнёс он, — Всё это весьма выделяет тебя из рядов обычных школьников, да и необычных, то есть, из лучших родов империи, тоже. Расскажи мне побольше о себе. О своей прежней жизни. Чем занимался и увлекался раньше, до приезда в столицу. О своей семье. О щупальцах этих странных, которым даже сейчас не сидится спокойно на твоём теле, и нет-нет, но некоторые из них выглядывают из одежды.

Он замолчал, дожидаясь моего ответа, с мягкой улыбкой глядя на меня, а я вдруг понял, что не могу и не должен ничего скрывать от этого удивительного человека! Что надо обязательно ему рассказать всё, о своём появлении в этом мире, об Архе, о запертом в сознании предыдущем носителе этого тела. Что не должно у меня быть никаких тайн от этой необыкновенной личности, и он наверняка поймёт меня и вместе мы подумаем о том, как мне жить дальше!

— ВНИМАНИЕ! — буквально взревел вдруг в моём сознании Арх, — Обнаружено сильнейшее ментальное воздействие! Моих сил недостаточно, чтобы противостоять ему! Держись, Миша….

— Так ты чего замер-то? Стесняешься, что ли? Или боишься? Поверь, я не желаю тебе зла, и наоборот хочу помочь тебе, — продолжал доброжелательно говорить император, и желание поделиться с ним всеми своими секретами возросло ещё сильнее, но я молчал, сжав изо всех сил зубы. Я чувствовал, что стоит мне произнести хоть слово, неважно, какое, и удержаться я уже не смогу. Я и так сдерживался из последних сил, и уже и сам не понимал, а зачем я, собственно, сопротивляюсь? Император ни причинит мне вреда, он хороший человек, ему можно доверять… Ну что такого в том, что я не из этого мира и занял чужое тело? Я же не по своей воле это сделал, как и Арх не по своей воле оказался в этом мире. Прорывы из-за меня происходят? Так может, получится с моей помощью разобраться в их природе и как-то контролировать?

— Миша, держись! — встревоженно выкрикнул Арх в тот момент, когда я уже почти сдался, — Этот хороший человек сразу же тебя запрёт в какой-нибудь лаборатории, где тебя учёные и маги на части разберут! Сопротивляйся, не сдавайся!

— Да ты полон сюрпризов, мой юный друг, — произнёс император, и давление на меня ослабло. Он встал со своего кресла, подошёл ко мне, посмотрел мне в глаза, потом отвернулся, и прошёлся по кабинету, сложив руки за спиной. Остановился и постоял у портрета какого-то мужика в мундире, после чего вернулся на своё кресло.

Давление на мою голову совсем пропало, и я с облегчением выдохнул, приходя в себя.

— Кому расскажу, и не поверят ведь, что обычный сверх, да ещё и столь молодой, выдержал высшее ментальное давление, — внимательно смотрел он на меня, не отводя глаз, — И это ещё один маленький факт в копилку всех странностей, связанных с твоей персоной, — стукнул он ладонью по папке, лежавшей перед ним. Перевёл взгляд на неё, и достал пару листков.

— В свои четырнадцать лет ты уже успел поучаствовать в ликвидации целого десятка прорывов, при этом, даже не являясь официальным участником геройской организации. Да, ты был туда трудоустроен, но не героем. Успел побывать в разработке спецслужбы по выявлению иномирной сущности, но они её так и не выявили, и тебя вычеркнули из числа подозреваемых. В ходе нападения на родовую усадьбу со стороны неустановленных личностей, обзавёлся странными магическими щупальцами, и ни учёные, ни маги, не могут дать разумного объяснения, как это произошло. Перенёс амнезию, после которой личность изменилась кардинально. Такое возможно, но в совокупности с прочими факторами, выглядит странно. Никогда не увлекался азартными играми, и вдруг выиграл крупный покерный турнир. Так, что тут ещё? — вчитался он в бумаги, — Ну, школьные дуэли мы пропустим. Дисциплинарный комитет тоже, это всё несущественно. Уже тут, в Москве, пережил несколько нападений. Полиция так и не смогла выяснить ни их причину, ни кто нападал. И ко всему этому плюсуем ещё и то, что после последнего Прорыва, удалось выяснить, что явившиеся в наш мир сущности охотятся именно за тобой… И как ты всё это можешь объяснить? — задумчиво глянул он на меня.

— А почему со всеми этими фактами, со мной беседуете именно вы, ваше величество, а не какой-нибудь следователь? — вопросом на вопрос ответил я, пытаясь выиграть себе время на подумать.

— Да потому, мой юный друг, что ты являешься представителем старого влиятельного рода, которому я недавно даровал частичную амнистию, и запретил всем тебя и твоих братьев трогать, — вздохнул он, — К тому же, ты не совершил никакого преступления, чтобы отправлять к тебе следователей. Но и ничего не делать при столь странных фактах о твоей персоне я не могу. Мне надо понять, не представляешь ли ты угрозы для империи?