Дорога на юг (СИ) - "Alex O`Timm" - Страница 10

Здесь всё говорило о том, что последний раз сюда заглядывали не меньше года назад. То есть если сюда кто-то забредет, то это будет скорее случайный посетитель, да и то, вряд ли его стоит ожидать. При этом, учитывая наличие рядом реки, вполне можно развить кипучую деятельность прямо здесь. Если кто-то и появится, сделать удивленную физиономию и спросить.

— А, разве это не тот самый ручей, о котором мне говорили? — учитывая, что меня не воспринимают серьезно, вполне может пройти.

К тому же здесь достаточно много старых деревянных построек, следовательно, я в любом случае не замерзну, а ближе к середине октября вполне смогу пробиться к дороге, ну что такое шесть миль? И спокойно добраться до Нома. Наверняка эту дорогу чистят зимой.

Пока же, выбрав место возле дома, припарковал свой пикап, отвязал от него ненужные бревна, и растопив печку, заварил себе настоящий кофе. Чем-то похожим меня, когда-то угощала девушка Алдана, которую я вез от Сковородино, куда-то в сторону Якутска. Я отдыхал, и наслаждался ничего не деланием. Завтра я уже разумеется буду создавать видимость какой-то деятельности, но пока я просто отдыхал. Впереди у меня было как минимум полтора месяца отсидки у этого ручья, а после сдав намытое «здесь» золото, я сяду на самолет и отправлюсь куда-нибудь в жаркие страны. Не то чтобы в совсем уж жаркие, но скажем куда-нибудь в Калифорнию, где гораздо теплее, чем здесь. Учитывая что до рокового момента, достаточно далеко. Возможно будет правильным шагом, получить Американское гражданство, заодно и скопить денег, а уж после отправляться куда угодно.

Уже на следующий день, попытался изобразить кипучую деятельность в прибрежном песке. По большому счету, все это было мне не особенно нужно, что-то здесь найти, я даже не рассчитывал. Учитывая то, что местные обходили эти места стороной, наверняка здесь ничего найти было просто невозможно. Ном был основан старателями в 1898 году, сюда стягивались золотодобытчики со всего мира. Уже к следующему году население города составляло целых десять тысяч шестьсот пятьдесят семь человек. А к 1905 году, население увеличилось до двадцати пяти тысяч человек, что делало его крупнейшим населённым пунктом Аляски в то время. Сюда, даже собирались прокладывать железную дорогу, поэтому в округе так много старых рельсов и ржавых паровозов. После десятого года, когда большая часть золотых запасов была исчерпана, население стало стремительно сокращаться и вскоре в Номе осталось всего 800 жителей, правда к 1934 году число их выросло до полутора тысяч, когда открылся завод по добыче золота. Правда довольно скоро, добычу сократили из-за нехватки электроэнергии, а затем и вовсе компания обанкротилась. Практически весь двадцатый век население Нома варьировалось в районе двух тысяч человек, то прирастая новым населением, то переживая упадок.

Но несмотря на то, что основные богатства были добыты, здесь до сих пор продолжается добыча драгоценного метала, пусть и не в таких объемах как это было в начале века. После того, как этот район объявили зоной свободной добычи, люди порой прилетают сюда для того, чтобы провести уикенд, а заодно и поработать на одном из ручьев, в надежде добыть золотого песка. И некоторым это удается.

Большая часть золота, в свое время была добыта на пляжах у устья реки Ном, на одном из рукавов которой собственно и расположен город. Разумеется, его добывали и в других местах, и река Салмон, тоже входила в их число. Вот только место, где я нашел для себя временную стоянку, говорило о том, что если кто-то здесь и пытался, что-то отыскать, то это было очень давно. И похоже ничего найдено не было, потому что не осталось и следов поиска, а вот множество ржавого железа в округе, говорило скорее о том, что здесь предполагалось возведение железной дороги. Правда учитывая, что золотой бум довольно быстро иссяк, от нее отказались, побросав все завезенные материалы, прямо здесь. Видимо возвращать их на большую землю, оказалось невыгодно.

Говорят, что чаще всего везет, дуракам и пьяницам. В пьянстве я замечен вроде бы не был, а кличку Чокнутого Русского заработать уже успел. И она оправдала себя на все сто процентов.

Прекрасно выспавшись, я с утра не торопясь разогрел себе завтрак, зажарив на сковороде несколько яиц с беконом, и заварил черный кофе, к которому пристрастился еще в Союзе, выпил кружечку, затем спокойно перекурив, закинул на плечо кирку и лопату, подхватил промывочный лоток, и направился к берегу реки, чтобы слегка разворошить прибрежную гальку, показывая кипучую деятельность по якобы добыванию золота. Прибрежная земля состояла в основном из мелкой гальки, замешанной на глинистой почве вперемешку с песком, на глубину примерно пятидесяти-семидесяти сантиметров, далее шла вечная мерзлота, и чтобы прорубиться через нее, следовало разводить костер. Впрочем, делать это я не собирался. По моему мнению, вполне достаточно было растерзать верхний слой, раскидав его по сторонам, чтобы показать, как я здесь усиленно трудился, добывая нелегким трудом себе будущее богатство. Разумеется, это было дело не одного дня, в противном случае, мне бы просто никто не поверил. Впрочем, делать все равно было нечего, да и в глубине сознания тлела надежда на то, что, а вдруг мне повезет, и я хотя бы отыщу хоть немного песка, что даст мне дополнительные средства. Все же деньги никогда не бывают лишними.

Поэтому вспомнив свой опыт, добычи золота под Иркутском, старался промыть каждую извлеченную прибрежную лопату грунта, и сам не заметил, как увлекся этим. Честно говоря, золото здесь все же присутствовало. Другое дело что его было совсем немного, и провозившись до обеда мне удалось собрать разве что несколько песчинок, которые вряд ли тянули, на что-то стоящее. Тем не менее я продолжал раскопки. Ближе к полудню, я прервал свою работу, и дойдя до пикапа, разжег печь, и поставил на нее котелок, чтобы сварить себе супчика. Пока вода грелась, просто ради прикола, не надеясь совершенно ни на что, копнул лопатой землю в десяти шагах от автомобиля. Здесь, как мне показалось когда-то очень давно протекал ручей, который столь же давно сменил русло, или же пересох, и едва успел отбросить с сторону пару лопат грунта, как лезвие лопаты уперлось в очередной камень. Галька и окатыши попадались, что здесь, что у реки, довольно часто. Приходилось браться за кирку, расковыривать участок земли, а после выбирать эти булыжники вручную. Предчувствуя что здесь меня ожидает нечто подобное, хотел было плюнуть на это дело и вернуться к приготовлению обеда.

Но сам того не желая, присел на корточки и разворошив грунт попытался извлечь из него камень, на который наткнулась моя лопата. И каким же было мое удивление, когда, вытащив из грунта этот камень, который оказался почти неподъемным, для своего объема, и слегка очистив его от налипшего грунта, вдруг обнаружил в своих руках золотой самородок, напоминающий собой кулак с оттопыренным средним пальцем.

Самородок оказался размером с кулак взрослого мужчины, и даже, наверное, чуть больше, и весил по меньшей мере килограмма три, а то и три с половиной. Кастрюлька, стоящая на плите, была тут же забыта, а я побежал к реке промывать найденный самородок от грязи. И довольно скоро он засверкал всеми своими выступами. Честно говоря, найденное основательно выбило меня из колеи, и я, наверное, около получаса разглядывал эту драгоценность, находящуюся в моих руках. Остро захотелось курить. Охлопав себя по карманам, я не нашел в них сигарет, и бросив взгляд в сторону машину, увидел через приоткрытую заднюю дверцу построенного мною домика в кузове, как чугунный котелок стоящий на буржуйке поскрипывает от того, что вода, находящаяся в нём, уже практически выкипела, а в самом доме стоит настоящий туман от испарений. Это привело меня в чувство. Добежав до пикапа, я из чайника добавил воды в котелок, в котором оставалось ее совсем немного на дне, и дождавшись, когда она закипит высыпал туда один из концентратов супа, сохранившегося еще с Чукотки.