Вероника. Исповедь влюблённой - Эвина Лариса Борисовна - Страница 30

В дневнике Вероника сделала запись: «Я опять попала в больницу. На выходные меня отпускают. Пишется тут плохо. Живу озираясь. Боюсь подставить спину. Чувствую себя кукушкой (от слова «ку-ку»), при этом улыбаюсь и дарю свою улыбку другим «кукушкам» Хожу в тренажёрный зал и на арт-терапию. Там душа отдыхает, и мозги замедляют свою сумасшедшую гонку».

Вероника бродила по коридору отделения, размышляя о зигзагах своей судьбы. Если бы ей кто-нибудь раньше сказал, что она попадёт в сумасшедший дом, она бы не поверила. Вспомнила о своём визите в гадальный салон много лет назад. Гадал ей мужчина на картах Таро. И первое, что он сказал, когда разложил триаду карт, звучало примерно так. «Какая сильная женщина пришла ко мне!»

Тогда Вероника улыбнулась, приняв это просто за комплимент. Но сейчас она поняла, что ей нагадали будущее. Она действительно стала сильной, пройдя испытания, которые многих бы сломили. Да, ей выдали жёлтый билет, другими словами, поставили клеймо сумасшедшей. Её пытались сломить, однако, как говорят: «Что нас не убивает, делает нас сильнее». Но почему с ней? Почему она? Словно кто-то проклял её. Через три дня православная церковь отмечает Прощённое Воскресенье…

— Кого я так обидела? Перед кем надо повиниться? — задавалась вопросом Вероника.

Память смиловалась над её терзаниями, и в голове возник образ одного крутого бизнесмена, на которого она обиделась за лживые обещания. Со злостью Вероника разразилась унизительными эпиграммами в его адрес, которые запустила в Интернет. Судя по лайкам, многие прочитали и догадались кому посвящён этот зарифмованный Вероникой яд.

— Ивар, прости меня. Я не ведала, что творю. В твоём лице я приобрела сильного врага. Как аукнется, так и откликнется! — шептала Вероника, пытаясь распутать клубок причинно-следственных связей в её драматической жизни. Она даже представления не имела, какой бумеранг прилетит ей за содеянное.

«Интересно, — думала Вероника, — я на самом деле сошла с ума (как сходит с рельсов поезд) или меня хотят заставить поверить в это мои родственники? Думаю, второе».

Забавная штука жизнь! Вероника вспомнила свою юность. Оказывается, она была интересным человеком для многих окружающих. К ней многие обращались за советом, и она оправдывала их ожидания. По большей части это были девчонки. Сейчас Вероника была уверена: если бы спросила одну из них о своей сегодняшней ситуации, что делать с её сумасшедшей любовью, услышала бы очень логичный ответ: «Тётенька! У вас двое детей, по утрам мешки под глазами, если вовремя не ляжете спать… Какая вам нужна любовь? Стакан кефира на ночь, плюс свежий воздух, прогулка днём. В крайнем случае купите себе какого-нибудь бобика и выливайте свою патологию на животного. Не мучайте, не загоняйте в угол молодых парней, ненасытная вы наша».

И этот совет был бы актуален, если бы не убеждение Вероники, что всё, что с ней происходит, неслучайно. Она инструмент в руках провидения, Господа, высших сил или судьбы. Жизнь била её по щекам, поливала помоями, грела на солнышке, ласкала вниманием, морила голодом и закармливала до отрыжки. Закономерный кармический синусоидальный цикл — потому что после каждого падения следовал взлёт. И важно было в этот момент появиться с улыбкой, желательно в белом, и, раскинув руки для объятия мира, весело сказать: «Ап!» Как говорят, неважно, сколько раз мы падаем, — главное, сколько раз мы потом встаём.

Даже попав в больницу, где предусмотрительно были сняты дверные ручки, пройдя через ужас фатальности жизненной ситуации, Вероника должна была сказать: «Ап!» И это в первую очередь необходимо было как поддержка для неё самой, чтобы не потерять квалификацию, вовремя сделать стойку, когда опять ждали её выхода. Жаль, что сейчас нет возможности сделать статистический опрос её окружения. Интересно, кто действительно думает, что она сумасшедшая?

Если бы это было возможно, месяца два ушло бы у Вероники на обдумывание результатов своего рейтинга у родных-друзей-знакомых. Но, если честно, многие из них, после того как она попала в клинику, проголосовали ногами. Испарились. Результат не проведённых статистических исследований можно считать очевидным.

Однажды вечером она читала письмо подруги из Америки. Та писала, что розыгрыш лотереи «Грин карт» скоро завершится и надо бы успеть прыгнуть в уходящий поезд, как сделала она. Вероника задумалась над этой информацией. Но ясно почувствовала, что никуда не хочет уезжать от своей сумасшедшей жизни.

Её глубокие размышления прервало появление в дверях соседней палаты молоденькой девушки с мокрыми от слёз глазами. Увидев Веронику и поняв, что она в коридоре не одна, девушка села на краешек кресла и закрыла лицо руками. Вероника подошла поближе.

— Что случилось, милая? — обратилась она к плачущей девчушке.

— Я хочу домой. Я не выдержу всего этого.

Вероника участливо, по-матерински обняла её.

— Ты сильная. Ты справишься. Верь в себя, — шептала она девушке.

И Вероника вспомнила себя в первые дни нахождения в психиатрической клинике. Она вспомнила свой, можно сказать, животный ужас от осознания того, что от неё в данной ситуации ровным счётом ничего не зависит. Оказалось, ой как зависит! От воли, от желания вырваться из этих ужасных стен победить болезнь.

— Никогда не сдавайся! — как спортсмены одной команды передают эстафетную палочку друг другу, так и Вероника наполняла своей уверенностью, надеждой на лучшее эту малышку с мокрыми от слёз глазами. — Мы в одной лодке, прорвёмся.

А вот и очередное письмо Вероники, которое тоже не будет отправлено.

Привет, привет!

Боже, как быстро летит время! Я долго не писала. Жила новой жизнью и думала, что забываю тебя. Но не тут-то было. Я соскучилась по письмам к тебе. Мне так не хватает этой монопереписки. Логика загоняет в угол, как будто жизнь — это боксёрский ринг. Я чувствую, что получу скоро по зубам. Делаю стойку, чтобы держать удар. Пишу сидя в коридоре отделения клиники. Со мной ничего страшного — профилактика, выражаясь языком автолюбителя.

Объявили отбой, поэтому письмо будет коротким. Я думаю о тебе, дорисовываю твой облик, блуждаю в вымышленной реальности. Волнуясь и радуясь одновременно. Налицо явная неадекватность, но что мне остаётся делать в этой пустоте?

Я фантазирую наши встречи. Я давно хроник. Меня пытаются лечить, но у них ничего не получается. Из моего сердца выросло дерево. Его ветви проросли сквозь рот, глаза и уши. Каждая веточка касается их, издавая при этом выдох — Георгий! Глаза начинают искать тебя, уши — вслушиваться, вдруг я услышу что-нибудь о тебе, а рот, не замолкая, может говорить о тебе часами.