Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя - Страница 46

— Уверена, что я точно ей нравлюсь? Потому что вот это, — несильно щелкаю мелкую по носу, — скорее напоминает желание расчленить меня с особой жесткостью.

— Пару лет назад Аня как-то привезла на Новый год своего парня, — мелкая зачем-то понижает голос до заговорщицкого шепота. — Он был, конечно, не такой красавчик как ты, но тоже ничего.

Я еще не знаю, чем закончится история, но уже готов выполнить мелкой любое ее желание. Когда мне еще так бесхитростно и манипулятивно одновременно почесывали чувство собственного величия?

— Они встречались уже примерно полгода, и мама даже про свадьбу намекала, потому что тот парень был сыном сенатора. Но потом ему вдруг позвонили родители, он сказал, что должен срочно вернуться домой, и знаешь что?

— Не имею ни малейшего представления.

— Аня сказала: «Ну хорошо, едь». — Малая произносит это немного кривляясь, но с видом бесчувственной цапли. — И все, провела в аэропорт и даже ни разу потом не вздохнула. А тебя, если бы ты и сегодня не пришел на ужин, она бы точно убила. Так что она к тебе точно не ровно дышит.

Я мысленно улыбаюсь примерно как Чеширский кот, которого почесывают за ухом. Даже не знаю, почему на меня так странно действует эта информация: я тёлкам нравлюсь — это примерно такой же неоспоримый факт, как и то, что небо голубое, а трава — зеленая. Да я в принципе собственными глазами видел, как Нимфетаминка на мой зад пялилась, пока я устраивал ей на кухне образцово-показательные пляски.

— А куда потом тот сынок сенатора делся?

Я поймал каждое слово, которые выдала мелкая, а не выборочно только те, которые почесывали меня за ухом. Полгода отношений, Аня его даже из-за океана привезла, чтобы с родителями познакомить. И при этом она умудрилась остаться девственницей. Он что — был заднеприводным? Как можно оставить ее целкой, имея круглосуточный доступ к этим ногам и заднице? Это же сто восемьдесят дней. У меня уже на вторые сутки крыша подтекать начала.

— Не знаю, — пожимает плечами Марина, — поссорились, наверное. У Аньки же характер. Чуть ей что-то не нравится — и сразу…

Она выразительно чертит большим пальцем разрез на горле.

— Ты мне тоже нравишься, — так же бесхитростно добавляет мелкая. — Ты не зануда.

— В школу с понедельника все равно пойдешь.

Марина закатывает глаза и тут же предлагает пройти еще одно подземелье.

Мне снится, что в тот день, когда Влад влез в окно моего дома, мы не вышли оттуда живыми. И эти ощущения настолько реальные, что я с криком вскакиваю в постели и, еще даже толком не проснувшись, начинаю ощупывать себя в темноте в поисках дырок от пуль.

Даже сначала кажется, что у меня кровь на ладонях, но это просто странная игра от лунного света, который заливает комнату через огромные окна.

Просто сон.

Тру глаза, восстанавливаю дыхание и в который раз говорю себе, что пока мы под защитой Влада — со мной и Мариной ничего не может случиться.

Кстати, который час?

На экране телефона половина второго ночи. Вчера после ужина (это было около десяти) я попыталась оторвать сестру от игрушки, но она так отчаянно упрашивала дать ей еще немного времени, что я в конце концов сдалась. И снова вспомнила слова Влада о том, что ей просто нужно дать немного времени чтобы переварить стресс, и решила оставить сестру в покое до воскресенья.

Выбираюсь из постели, зябко поеживаясь выхожу в коридор. У Влада, как я поняла, целый «умный дом» и температура внутри контролирует искусственным интеллектом, поэтому вечером здесь немного прохладнее, чем днем. Я выбрала комнату напротив комнаты Марины, но когда заглядываю внутрь, с удивлением обнаруживаю пустую, совершенно без признаков того, что в ней кто-то спал, постель. Понимаю, что с моей сестрой здесь не могло случиться ничего плохого, но все равно в панике бегу по ступеням вниз.

Свет в гостиной не горит, только на экране огромного телевизора приглушенно играет какая-то фортепианная музыка.

Марина, свернувшись калачиком, спит на диване.

Влад, на правом боку, лежит рядом на полу и, кажется, тоже спит.

Я делаю пару острожных шагов вперед, соображая, как можно забрать сестру и при этом не разбудить Грея. Осторожно, на цыпочках, подбираюсь вперед, переклоняюсь через него, чтобы дотянуться до плеча сестры. Марина уже слишком большая, на руках я ее при всем желании не дотащу.

Но за секунду до того, как мои пальцы до нее дотягиваются, я чувствую, как подо мной шевелится огромная черная тень, а сразу после этого мир кувыркается перед глазами и неудержимая сила опрокидывает меня на спину. Я даже закричать не успеваю, потому что рот закрывает мужская, немного шершавая, ладонь.

Грей нависает надо мной всем своим не маленьким ростом и сложением.

Он буквально расплющил меня собой, и мои легкие не могут расправится даже для одного единственного вдоха, пока Влад разглядывает меня сверху еще как будто совершенно сонными глазами.

Я пытаюсь выкрутиться из его хватки, но делаю только хуже, потому что Грей, перехватывает мои запястья и фиксирует их где-то у меня над головой, пригвождая к полу. Становится на четвереньки между моими ногами, лишая малейшей возможности их сомкнуть.

Теперь, когда мой рот свободен, я громко шиплю.

— Грей, отпусти меня!

Он чуть склоняет голову на бок, из-за чего его волосы почти полностью скрывают лицо. Но я и так знаю, что он уже проснулся и лапает взглядом мои покрасневшие от смущения щеки.

— Нимфетаминка, тебя разве не учили, что красться рядом со спящим придурком — крайне рискованна затея?

— Пусти меня! — Еще одна попытка сбросить его с себя, заканчивается оглушительным фиаско.

Я не знаю, какой женщиной нужно быть, чтобы опрокинуть эту тушу. Каким человеком нужно быть в принципе.

— Малую разбудишь, — предупреждает Грей, даже не пытаясь разлепить нашу связку. — Прикинь, что она подумает, когда увидит свою любимую старшую сестренку с раздвинутыми ногами подо мной? Не очень похоже, что мы тут куличики лепим.

Я мысленно громко стону и желаю ему провалиться.

Но Грей какой-то заговоренный — на него вообще ничего не действует.

Его глаз я не вижу, но чувствую, что сейчас взгляд Влад сместился в моего лица чуть ниже, по шее и дальше. Сколько раз нужно проклясть себя за то, что я так опрометчиво легла спать без лифчика? Обычно дома я ношу самые простые топы, которые ничего нигде не пережимают, но я совершенно забыла о них, когда делала заказ.

— Замерзла, Ань? — голос Грея становится тише и каким-то… мурлыкающим.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, из чего он сделал этот нетривиальный вывод. Я буквально чувствую, как ткань футболки некомфортно трется об затвердевшие соски. Да, у него прохладно в доме, но с моей стороны было бы ужасным самообманом думать, что дело только в этом.

Из всех мужчин, с которыми мне приходилось иметь дело, Грей — последний, кого я могла бы представить в более… интимной обстановке, потому что он грубый, бессовестный и ведет себя так, будто не привык слышать от женщин «нет». Хотя, я вполне могу допустить, что это может оказаться правдой. А его постоянные острые шутки в адрес моей невинности красноречиво намекают, что нежным и терпеливым в постели он быть точно не может. В общем, нет ни единой логической причины, почему мое тело должно хоть как-то на него реагировать.

Но я реагирую.

— Если ты немедленно меня не отпустишь, я тебя двину.

И быстро, пока не передумала и не офигела от собственной смелости, сгибаю ногу, упираясь коленом ему в пах. Но то, что еще секунду назад казалось хорошей идеей, мгновенно превращается в фиаско. Потому что мое колено упирается прямо в его твердый член. Он как будто из камня. И даже то ограниченное пространство, которое я могу чувствовать через одежду, ощущается так, что я, кажется, вот-вот сгорю от стыда.

— Грей, блин… — Стараюсь говорить сквозь зубы, чтобы не дай бог не заорать от какофонии самых разных чувств и желаний. — Ты возбудился что ли?