Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя - Страница 1

— Ну? — надо мной нависает крепкое мужское тело неопределенного возраста и внешности, потому что лампа висит прямо у него за головой и слепяще светит мне в глаза. Кажется, что это не человек — а просто черная болванка, оживленная злой магией. — Как тебя зовут?

Я зачем-то мотаю головой и трусливо отползаю в угол.

Здесь сыро и прохладно, и есть только одно маленькое окошко за широкими прутьями решетки, но оно так высоко, что даже если бы я мог ползать по совершенно гладким стенам, то не добрался бы до него и за неделю.

— Эй, ты чего? — Мужчина делает шаг навстречу, присаживается на корточки. — Все в порядке, парень, я тебя не обижу. Я просто хочу узнать твое имя.

Мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому я отлично вижу белоснежные манжеты рубашки, в которые вдеты красивые запонки. Почему-то уверен, что одной такой штуки мне бы хватило, чтобы всю жизнь больше никогда не голодать. На другом его запястье — массивные серебряные часы на кожаном ремешке. Я не разбираюсь в моделях, но кое-какие выводы сделать могу — ремешок выглядит дорого, без заломов и торчащих ниток, хотя идеально новым тоже не кажется, в корпусе часов поблескивает с десяток белых камешков — вряд ли это простые стекляшки. И туфли — у него идеально чистые, блестящие туфли с модными длинными носами.

От него хорошо пахнет парфюмом.

У этого мужика есть деньги. Много денег.

Когда живешь на улице большую часть своей жизни и от того, как, кому и когда ты не в том месте перейдешь дорогу, зависит, без преувеличения, твоя жизнь, быстро учишься понимать, с кем имеешь дело.

А все богатые мужики, которым я попадался на глаза, делятся на две категории — одни на меня плюют, другие пиздят. Просто так, потому что они могут безнаказанно это сделать.

— Я не собираюсь делать тебе больно. Вот, видишь? — Он еще раз зачем-то демонстрирует свои пустые ладони, как будто что-то мешает ему избить меня кулаками и ногами.

Поэтому на всякий случай выставляю вперед крепко сжатые кулаки.

Мне не раз говорили, что я не получал бы столько тумаков, если бы не пытался отбиваться, но это всегда было сильнее меня. В тот день, когда я перестану сопротивляться, наверное, от меня совсем ничего не останется.

— Все-все, я понял, — посмеивается мужик, оглядывается по сторонам в поисках стула, а потом просто садится на пол, скрестив ноги по-турецки. В костюме это не очень удобно, так что он еще какое-то время возится с брючинами, снимает пиджак и расстёгивает несколько верхних пуговиц на рубашке. Пытается придать себе неформальный вид, но теперь я уже почти точно уверен, что меня будут бить — чуваки в дорогих костюмах всегда сначала снимают пиджак, часы и обручальное кольцо, прежде чем почесать об подзаборника кулаки. — Меня зовут Александр. А тебя?

Я поджимаю губы и делаю глубокий вдох.

На этот раз все по-другому: обычно меня бьют на улице, не особо стесняясь делать это даже на людях. Редко кто тратит время, чтобы отвезти в подворотню. Однажды, парочка — парень и девушка — вышли из кафе, парень бросил в мусорку почти целый бургер и я с дуру полез за ним до того, как они ушли. Боялся, что успеет сделать кто-то другой. Парень это сразу заметил, погнался за мной, когда я дал деру. Обычно я быстро бегаю, особенно по знакомой местности, но в тот раз я почти два дня ничего не ел, от голода у меня кружилась голова и подкашивались ноги, так что тот урод быстро меня поймал. И начал бить — просто пинал ногами посреди улицы, на глазах проходящих мим людей. А его девушка, которая мне сначала показалась милой как ангел, достала телефон и снимала его геройство. Еще и подзадоривала предложениями куда, чем и как сильно меня нужно «въебать».

Пока я мысленно настраиваюсь на получение «нового опыта» в тумаках, Александр достает кармана пачку сигарет и протягивает мне. Все беспризорники курят, некоторые бухают то, что удается раздобыть на дне выброшенных бутылок, я — не исключение. В нашем «прекрасном» мире это, часто, единственный способ забыться и ненадолго забить на боль от голода в животе. Но я уже дал себе обещание ничего не принимать из рук этого типа. Поэтому, собравшись с силами, отворачиваю голову. Александр не настаивает.

Какое-то время он просто молча курит. Я даже почти не ощущаю на себе его взгляд, только изредка чувствую, что дым он выпускает в мою сторону.

— Больно было? — наконец, он снова нарушает пропитанную табаком тишину.

Сначала не понимаю, о чем это он, а потом вижу направленные в сторону моей правой ладони палец. Я мысленно вскрикиваю, но внешне держусь более сдержано. Когда-то парочка типов выжгла на мне окурками «клеймо» короны. Прямо на тыльной стороне ладони. Она уже зажила, но сейчас мне почему-то трудно вспомнить, когда именно это было — несколько месяцев назад или прошлой осенью.

— Ладно, не хочешь говорить — дело твое. — Мужик встает, бросает окурок на пол и небрежно разминает его носком своей дорогой лакированной туфли. Если бы у меня была такая обувь, я бы, наверное, пылинки с нее сдувал и лужи обходил десятой дорогой. — Поговорим, когда успокоишься, Король…

— Король, эй! Король! Ты что, спишь?!

Я открываю глаза.

Рефлекторно и осматриваюсь, за долю секунды прихожу в себя.

Вспоминаю, что в своем клубе на Дворцовой.

Вместе с Диной, моей личной помощницей.

Примерно полчаса назад я встречался с одним важным типом, который приложил реально немало усилий, чтобы забить мне стрелку, как они это называют в своем бандитском мире. Оказалось, эта широко известная в криминальных структурах фигура очень сильно хочет, чтобы его дом с видом на море построили именно мои гениальные руки. Не буквально, само собой.

Я послал его на хуй.

Он пообещал обязательно нагадить мне при случае.

Я послал его на хуй еще раз.

Дина позвала охрану и пошла лично провести их до выхода. Вероятно, чтобы что-то сказать ему на прощанье, как она это частенько любит делать. Типа, ну, я сложный парень с тяжелой судьбой, у меня есть некоторые принципы и мне нужно дать время подумать. Она всем это пиздит. Прикол в том, что я никогда не меняю решение, но все почему-то ведутся на эту хуйню.

— Где, бля, мой кофе? — шарю взглядом по столу, но там только полная пепельница окурков, половина из которых с отпечатками от ярко-розовой помады.

— Не хочешь ответить? — Дина хватает телефон и сует его мне под нос.

Я молча беру его и, даже не глянув, скидываю. Она раздраженно выпучивает глаза, потом громко вздыхает и садится на диван напротив.

— Ты в курсе, что люди, которые столько курят, обычно сдыхают от рака легких? — комментирую ее хер знает какую по счету сигарету за сегодняшний вечер.

— Я скорее сдохну от инфаркта, до которого меня доведет твое упрямство, — фыркает она.

— У тебя нервы как у лошади.

Наш «милый разговор» перебивает официантка с подносом, на котором стоит мой кофе и какой-то разноцветный коктейль, украшенный такой же пестрой поебенью. Кофе я выпиваю мгновенно и тут же прошу принести еще один.

— Блин, почему у нас до сих пор нет в прайсе таких графинов с кофе?

— Потому что это — ночной клуб, а не бистро. — Дина тянет из декоративной конструкции причудливо разрезанную дольку лимона и отправляет ее в рот вместе с кожурой. Потом брезгливо складывает на стол остатки декора.

— Это, бля, мой клуб, я хочу графин с кофе.

— Хорошо, что из нас двоих имеет значение только мое «хочу».

— И мой банковский счет.

Дина закатывает глаза.

Она уже пять лет работает моей личной помощницей. Хотя, сейчас это уже скорее «должность вежливости», потому что в последнее время даже мне самому тяжело назвать все те вещи, которые она делает. Но именно она убедила меня не продавать этот клуб — творение моего архитектурного угара — попросила дать ей некоторый «кредит доверия» и полгода времени. Сейчас, спустя год, «Midnight Soul» вошел тройку лучших ночных клубов страны. Формально он, конечно, принадлежит мне, но рулит всем Дина. А я, если честно, даже не в курсе, как тут все устроено.