Соль под кожей. Том третий (СИ) - Субботина Айя - Страница 39

Я беззвучно с облегчением выдыхаю, и как будто нас могут послушать мои тараканы, одними губами говорю: «Спасибо». А вслух говорю, что фильм в его компании меня вполне устроит.

Мы молча, как два спартанца, разделываемся с едой, прерываясь только на обсуждение фильма. Вадим посмеивается и качает головой, когда вместо выбранной им спортивной драмы, я предлагаю кровавый космический ужастик. Потом помогает убрать со стола, загружает посуду в посудомоечную машину, пока я готовлю чай и набрасываю в заварник свои любимые фрукты — это, пожалуй, единственное, что есть в моем холодильнике на постоянной основе и даже не доживает до состояния почтенной плесени.

В этой квартире идеально все, кроме того факта, что она, как любой лофт в индустриальном стиле, подгонялась под мужчину, поэтому ящики здесь висят на той высоте, когда мне приходится становится на цыпочки, чтобы добраться даже до самой нижней полки. И когда я, собравшись с силами тянусь за красивыми чашками (для себя одной у меня есть самая обычная, типовая, из какой-то подарочной упаковки), Авдеев становится за спиной, мягко отводит мою руку и достает все необходимое. С его ростом он в принципе может даже лапочку вкручивать без табуретки.

Ставит чашки на кухонную тумбу.

Я вздрагиваю, когда чувствую его ладонь у себя на талии. Она такая большая и жесткая, что это ощущается как будто он обнял половину меня.

Вадим не спешит. Терпеливо ждет мою ответную реакцию.

Стоит мне только намекнуть на то, что его руки лишние — и ничего не будет, без единого упрека. И именно это подкупает больше всего — ощущение безопасности. Ну и еще воспоминания о том, что этот мужик реально трахается как боженька. Моему телу хватило одного раза, чтобы оценить. Что будет после второго? Стану зависимой?

Выждав «минуту приличия», Авдеев заводит ладонь мне на живот, притягивает меня к себе, вжимает в свое здоровенное тело, как в большую жесткую грелку. Это так расслабляет, что на секунду хочется поддаться панике и вырваться, потому что я не привыкла терять контроль. Но этот порыв моментально гасится усталостью и нервами всех последних дней.

Какого, собственно, черта?

Мы же не трахаемся. А на мне уже и так клеймо плохой, очень плохой женщины.

И как будто читая мои мысли, Вадим вздыхает и иронично сетует:

— Выебать бы тебя, чтобы ходить не могла. И бегать. От меня. — А потом берет чашки, чайник и вразвалку топает на диван в гостиной. — Пошли смотреть расчлененку, Валерия.

Идеальный, блядь, мужик.

Я смотрю на фото, которое прислала Лори: в платье, удобных туфлях, с прической а ля «сексуальная училка», и ловлю себя на желании провести пальцем по линии ее бедра. Она одета ни капли не провокационно, косметики на лице почти нет и даже самые строгие поборники морали не нашли бы к чему придраться, но мой член при виде этой фотки моментально болезненно упирается в ширинку.

И это пока я сижу на скучном согласовании, в окружении десятка юристов и разных менеджеров, которые бьются на смерть за каждую копейку и уступку.

— Пункт три и все подпункты останутся без изменений, — все-таки собираюсь с мыслями, потому что швейцарцы начинают выходить за берега. — Никаких изменений. Код вы не получите. Любое распространение программы третьим лицам, а также ее модификация автоматически превращается в штрафы и долгие, очень неприятные судебные процессы.

Если бы я всегда велся на вот это «исключительно для личного использования и более гибкой подстройки», то плодами трудов моего, без преувеличения, гениального мозга, уже пользовались бы даже школьники.

— Мы гарантируем техническое обслуживание в течение двадцати четырех часов с момента поступления запроса, и устранение неполадок любого уровня в течение сорока восьми, — подключается кто-то из моих помощников.

Битва выходит на новый виток, и я снова украдкой поглядываю на фото Лори.

Понятия не имею, что ей написать.

Что она ни фига не облегчает мне роль терпеливого понимающего парня? Этот «костюм» мне явно жмет, и я понятия не имею, сколько еще продержусь.

Я уже весь интернет перешерстил в поисках ответа на сакральный вопрос: а существует ли секс во время беременности, и понял, что это была плохая затея, потому что разброс мнений был от «да трахайтесь на здоровье если нет ограничений» до «нельзя, потом что матка приходит в тонус и тра-та-та…». Наверное, лучше всего будет уточнить этот вопрос у лечащего врача Лори, Ирина Фёдоровна, кажется, ее зовут? Не думаю, что я первый в мире мужик, который придёт к ней с таким пикантным вопросом.

Когда через пару часов мы, наконец, достигаем консенсуса, ставим подписи, пожимаем друг другу руки, и я становлюсь еще на парочку миллионов богаче, единственная мысль, которая меня радует — завтра домой с чистой совестью.

Но сегодня у меня еще полдня в запасе, так что надо потратить их на то, что я не особо люблю делать, но на этот раз действительно хочу — нужно привезти подарки. А пока буду это делать, подготовить неопровержимые аргументы, почему Лори должна ко мне переехать. Потому что, хоть она обещала подумать и формально у меня нет ее согласия, переезд ко мне, фактически, именно это и будет означать. А моя маленькая обезьянка, каким бы ужом я вокруг нее не вился, не очень спешит падать в мои объятия. Кажется, именно так и выглядит классический любовный бумеранг. Винить мне в этом нужно только себя самого.

Я люблю шопинг в Европе — он всегда отдает легким флёром подхалимажа. В любой, даже самый дорогой бутик можно завалиться в драных кроссовках и тебя все равно обслужат с королевскими почестями. Ну а клиентов типа меня обычно просто неприкрыто облизывают.

Лори очень нервничает из-за беременности. А я вообще ни черта об этом не знаю, но держу себя в руках, ковыряю информацию и пытаюсь примерно представить, какими будут следующие двадцать недель.

А на «потом» собираю гардероб: шапки, комбинезоны, тапки на завязках, смешные кофты и штаны на кнопках. Прихожу, говорю, что мне нужна качественная и модная одежда для новорожденного и примерно на три месяца после — и консультанты как птички пакуют все это добро. Наверное, выглядит не очень умилительно, но я мужик, моя задача — заработать, обеспечить, принести. В данном случае просто дать Лори толчок, чтобы она видела — если я это могу, то у нее тем более все получится.

Вот уж не думал, что в тридцать семь лет буду собирать приданое для двух своих детей.

Я заглядываю в маленькую кофейню, держа под подмышкой какого-то жутко экологичного, совершенно не токсичного зайца, с такими большими ушами, что приходится намотать их себе на руку, чтобы не волочились по полу. Пока жду свой кофе с брауни, усаживаю зверюгу на соседний стул, и снова проверяю телефон. Так и не придумал, что ответить Лори насчет ее «правильно и без каблуков», поэтому пишу, что ее послушание будоражит все мои самцовые флюиды, а заодно скидываю фото зайца с припиской: «Как тебе моя новая подружка?»

На часах примерно половина пятого, у Лори на два часа больше и она в это время точно еще на работе, так что не жду от нее ответ прямо сейчас. Еще одна тяжелая задача — каким-то образом убедить ее «делегировать» мне хотя бы половину своих грандиозных планов на «святую троицу». В особенности, старого гандона Завольского. С Наратовым и Угоричем пусть играется — эти двое не опасны и раздавить их моей хитрой и умной обезьянке, не составит труда. Но Завольский-старший — редкая подлая тварь. Если бы я не знал, что он до сих пор под колпаком и в застенках, то хрена с два оставил Лори без присмотра. Хотя, как бы хуево мне не было от этой мысли, есть еще одно вполне себе агрессивное двухметровое тело, способное, если что, придавить старого гада. Если на с концами, то хотя бы до посинения.

Когда на улице начинает темнеть, возвращаюсь в гостиницу, принимаю душ и прикидываю, не рвануть ли домой уже сегодня. Чувствую себя игрушкой йо-йо, которую отпустили на максимальную дистанцию, но резинка уже начинает тащить назад. Пиздец, как соскучился. Есть рейс через четыре часа, на который я как раз успеваю. Мог бы прямо с корабля на бал — вытащить Лори на завтрак. В среду у нее показательно-гламурные похороны, и как бы она не храбрилась, ей будет тяжело выдержать это мероприятие. Мы не обсуждали тему моего там присутствия, но я собираюсь явиться и хрен кто меня оттуда выпихает. И срать на все слухи, которые после этого поползут — я собираюсь жениться на этой строптивой девчонке, пусть весь этот финансовый серпентарий, в котором она уже который год успешно выживает, свыкается с мыслью, что за Валерий Ван дер Виндт стоит один отбитый псих.