Крупа бывает разная (сборник) (СИ) - Дашкевич Виктор - Страница 5

— Молодец, чертяка, добрый конь. Пожрешь овса, превращайся, бери одежду и дуй в корчму. Найдешь меня там.

Зайдя в гостиницу, он велел управляющему:

— Дай-ка шесть гарнцев хорошего овса моему черту, а потом покормишь его в человеческом облике.

— Да как же это, ваше благородие? — возмутился управляющий. — Что же, черта вашего дважды кормить, что ли, и конем, и человеком?

— Ты колдун, любезный? — поинтересовался Афанасий.

— Н-нет… — неуверенно пробормотал управляющий.

— Вот и не лезь не в свое дело, — отрезал Афанасий. — Ты не знаешь, как черта кормить положено. И не знаешь, какие дела мы вершим. На казенного черта в путевых дворцах выделен прокорм. Поэтому делай, как велено. И не задавай вопросов.

Вскоре черт появился рядом. Афанасий кликнул человека:

— Отведи черта, где вы там их кормите, и дай пожрать. И чтобы без дурака, нормально накорми.

Слуга поклонился.

Афанасий как раз уселся за стол и успел втянуть носом аппетитный запах похлебки из квашеной свеклы, аккурат поставленной перед этим самым носом, когда в груди неприятно кольнуло, и тут же раздался пронзительный визг. Будто на дворе резали порося. Колдун вскочил и ринулся на звук.

В застольной вдоль стен жались люди.

Посередине же, на полу, рядом с перевернутым столом валялся давешний слуга, а над ним, придавив грудь человека огромными лапами, нависала химера: огромный и серый крылатый волк. Слуга-то и издавал истошный крик.

Черт рычал, но больше ничего не делал. И Афанасий успокоился: всего лишь пугает дурака.

— Ко мне. В человека, — приказал колдун, использовав силу. А когда черт подчинился, добавил:

— Неси-ка кнут, дружочек, тот, что с серебром.

Хорошенько всыпав черту, он велел ему одеться, а сам подошёл и пнул сапогом по-прежнему лежащего на полу человека.

— Тебе что было велено? — вопросил он.

Невдалеке торчала перевернутая миска, вокруг которой растеклась серая вонючая лужа. По всей комнате разносился запах тухлятины. Даже без пояснений было понятно, что произошло.

— Так приказали…

— Кто? — для порядку спросил Афанасий, хотя и не сомневался в ответе. — А ну-ка вставай. И быстро приведи сюда этого казнокрада.

Слуга, поскуливая, поднялся и побежал к выходу.

Вскоре явился бледный управляющий.

— Где это видано, чтобы черта дважды кормить… — невнятно бормотал он, — чистым овсом, да еще и человечьей едой. Где это видано…

Афанасий несколько раз огрел его кнутом. Не слишком сильно, чтоб не зашибить, так, для острастки.

— Я черта наказал за твои грехи, любезный, — пояснил он, — несправедливо будет, если ты без наказания останешься.

Управляющий только ойкал. Наконец Афанасий отбросил кнут.

— Больше бить не буду, не боись. А вот проверки тебе не избежать. Раз государевы деньги воруешь, готовься отвечать. Ты думаешь, я не знаю, сколько на прокорм черта положено?

Управляющий горестно взвыл, но Афанасий не обратил на его стенания никакого внимания и распорядился:

— Черта накормить нормально. И мне не мешать, ужинать желаю без ваших сальных рож.

В Москву прибыли вечером следующего дня. Для колдунов столичной Канцелярии у местной конторы были подготовлены комнаты, в них-то Афанасий и расположился. А наутро отправился в контору узнавать подробности дела. Черта взял с собой.

Встретил его начальник, и даже вроде обрадовался.

— Хорошо, что прислали вас, Афанасий Васильевич. Вот только… неужели одного?

— Почему одного? — сделал вид, что не понял Афанасий. — Вот черт мой, Владимир. Ничего, как-нибудь справимся.

Он допросил конторских колдунов и посмотрел бумаги, которые остались у пропавших.

По всему выходило, что странные дела начали твориться в окрестностях Щегловки, подмосковного имения, принадлежавшего небогатому роду старых столбовых дворян. Нынешний его хозяин в свете давно не бывал по причине какого-то тяжелого недуга. А по округе распространились слухи, что в деревнях да в соседнем городке стали пропадать людишки. Колдун, отправленный с проверкой, не вернулся, и посланный ему на выручку — тоже.

Стало понятно, что надо ехать в эту Щегловку. Ушлый московский начальник, потерявший уже двоих колдунов, рисковать оставшимися не торопился, поэтому порешил, что сперва Афанасий все разузнает, а через три дня к нему на помощь отправится конторский колдун с довольно сильным чертом.

Прибыв в небольшой уездный городок неподалеку от имения, Афанасий заселился в корчму, нашел писаря и распорядился подготовить зазывные листки.

— Что ты знаешь о лекарской науке, чертяка? — строго спросил он у Владимира.

— Зуб могу выбить, хозяин. Но это ежели требуется.

— Уже неплохо, — похвалил Афанасий, — тогда будешь помощником лекаря.

— Это как это? — удивился чертяка.

— А так. Не полезем мы с тобой на рожон, а применим хитрость.

Зачарованным снадобьем Афанасий запасся еще в Москве. Может, и не было оно такое чудодейственное, как его описывали запущенные колдуном и моментально расползшиеся слухи, но польза в нем имелась, а вреда не наблюдалось. Все же варил его настоящий сильный чародей, поэтому от желающих поправить здоровье не было отбоя. Афанасий, сверкая стеклышками очков, изображал знаменитого столичного лекаря-чародея, обученного на немчуре. Он осматривал страждущих и назначал им дозировку. А его помощник отмерял и разливал в склянки лекарство.

О лекаре и его средстве гудела вся округа, и скоро должен был явиться посыльный от хворого помещика, чтобы пригласить целителя осмотреть хозяина. Но прошло два дня, а никто так и не явился.

И стало ясно, что приглашения в усадьбу ожидать не приходится. Поэтому Афанасий решил действовать сам. Рано утром третьего дня колдун в сопровождении черта, нагруженного коробом со снадобьем, направился к поместью. Оба надели амулеты.

Зашли с черной калитки, последовав за фургоном молочника. До барского дома отсюда было далековато, и путь лежал через аллею. Афанасий брел, чертыхаясь, и по колено проваливался в глубокий снег. Складывалось ощущение, что по этой аллее давно уже никто не ходил и не ездил. Но не успели они пройти полпути, как перед ними появился черт.

Афанасий нарочито вздрогнул, словно испугавшись, и с удовольствием отметил, что «помощник лекаря» повторил его маневр.

— Ты чего это так внезапно появляешься и пужаешь добрых людей? — накинулся он на черта.

— Чего надобно? — неприветливо поинтересовался тот.

— Так это… лекарь я знаменитый, слышал небось. Прознал вот, что хозяин твой занемог и хочу помочь излечиться.

— Не нуждаемся, проваливайте, — отрезал черт и зыркнул весьма злобно.

— Как же это не нуждаетесь? — заспорил Афанасий. — Вся округа знает, что владетельный господин давно болеет, пересуды по всему городу. А вы в лечении не нуждаетесь? Не может такого быть! Ты поди и спроси у хозяина, — Афанасий хитро прищурился, — а то подозрительно как-то, чтобы хворый от лекаря отказывался.

Черт на мгновение задумался и исчез. А Афанасий щелкнул механизмом припрятанного колдовского прибора.

— Двоечка, — тихо проговорил он, — с таким легко сладим. Странно как-то, не мог этот черт двух конторских колдунов порешить.

Вскоре черт появился вновь. На лице его теперь играла маслянистая улыбка.

— Милости просим, — поклонился он, — хозяин желает вас видеть.

— Вот то-то же, братец, — усмехнулся Афанасий и вновь побрел по сугробам к большому дому.

Дом выглядел неухоженным и почти не жилым. Прислуги видно не было. На не укрытой чехлами мебели скопился толстый слой пыли. Плотные шторы закрывали окна, и в доме царил полумрак. Черт провел лекаря и помощника в спальню на втором этаже. В засаленной постели лежал худой и изможденный мужчина, его седые волосы были длинны и всклокочены. А глаза горели странным лихорадочным блеском.

— Раздвинь-ка портьеры, — велел Афанасий своему помощнику. В комнате засиял свет скромного зимнего солнца, и мужчина зажмурился, глаза его начали слезиться.