Крупа бывает разная (сборник) (СИ) - Дашкевич Виктор - Страница 13
- Предыдущая
- 13/47
- Следующая
Афанасий залпом выпил водку и протянул рюмку за спину. Владимир тотчас же снова ее наполнил.
— У тебя отвратительные манеры, — князь наморщил лоб и глубоко вздохнул.
— Согласен. Просто ужасные. Но простите покорно, где бы мне было набраться княжеских манер? Одной службой и живу. А тут что? Бандиты, государевы ослушники да черти казенные. Выходит, что один сплошной сброд.
— И черт твой тебе под стать, — в глазах князя мелькнуло что-то похожее на испуг, — вели ему перестать на меня зенки таращить и скалиться!
Афанасий повернулся. И действительно, Владимир смотрел на князя слегка исподлобья, обнажив в улыбке весь ряд слегка увеличившихся зубов.
Афанасий состроил скорбную гримасу:
— Ох, батюшка, верно вы подметили, верно. Это моя головная боль. Черт мне достался дикий и дерзкий. Людей жрет почем зря. Уж что только я ни делал, и порол его, и в колодки ставил на неделю, не поверите. Все равно жрет. А быстрый какой… я иногда даже «стой» закричать не успеваю.
Теперь страх в глазах князя стал совершенно явным. Он попятился к двери и сказал:
— Вот что. Тут беседовать о таких важных вещах не с руки. Я пришлю тебе приглашение в воскресный день. От службы будет выходной, и ты придешь ко мне, один, без черта. Я прикажу приготовить обед в твою честь. А теперь, пожалуй, откланяюсь.
— Обязательно, можете не сомневаться, — крикнул Афанасий закрывающейся двери.
— Выходной… — пробормотал он. — Кто бы мне еще позволил не являться на службу в воскресенье? Слышь, чертяка, чайник уже нагрелся. Кончай зубы показывать, неси мне чаю и подлей водки. Что-то у меня нервишки расшалились, успокоиться надо.
К особняку князя Афанасий подъехал на извозчике. И даже выбрал экипаж получше и побогаче. А что, мог себе позволить.
Во дворе его встретил княжеский фамильяр, Афанасий его помнил, но очень смутно.
— Ты Афанасий? — спросил черт. — Его светлость приказали проводить тебя.
— «Тебя»? — удивленно переспросил Афанасий. — Послушай, дружочек, ты хоть знаешь, зачем меня сюда позвали? Я, может, стану твоим хозяином.
Черт осмотрел Афанасия с ног до головы.
— Это вряд ли, — вынес вердикт он. — Здесь много таких побывало. Попрошаек. Только без чертей.
— А тебе не кажется, что с колдуном...
— Следуй за мной, — отрезал черт.
Но Афанасий, напротив, остановился и сделал несколько шагов назад. Из-за его плеча вылетела серая молния.
Несколько секунд во дворе клубами стояла пыль. С треском рухнуло дерево. Потом пыль осела, и стало видно, что серая химера придавливает к земле крупного и изрядно подранного боевого петуха.
— Довольно, назад, — лениво произнес Афанасий.
Чертяка снова оказался за его плечом.
На шум выскочила прислуга, сзади, держась за сердце, бежал князь.
Афанасий сосредоточился и обратился к силе своей крови. И почувствовал фамильяра.
— Иди-ка сюда, дружочек, — отдал он приказ.
Петух засеменил к нему на куриных лапах.
— Облик смени на человеческий.
Черт уставился на него испуганными глазами, но тут же опустил взгляд.
— На колени, голову ниже, руки за спину, — Афанасий критически осмотрел черта, — ну, более-менее… Вот так черт стоит перед колдуном. Запоминай, второй раз повторять не буду.
К ним подбежал князь.
— Что тут происходит? — воскликнул он, переводя дух.
— Черта вашего воспитываю. Что, непослушен стал?
— Меня слушает… — пробормотал князь, — а вот сыновей совсем не хочет…
— Видать, не всех, меня-то слушает.
Князь горестно вздохнул и оглядел погром во дворе.
— Я же просил не брать свою бестию…
— Уж простите великодушно, должность такая, мне без черта к власть имущим являться никак нельзя...
Афанасий ожидал, что законные дети князя примут его в штыки и за обедом будут всячески пробовать насмехаться. И был готов.
Но, как ни странно, обед прошел очень мирно. Может быть, тому способствовала драка во дворе, может — присмиревший фамильяр, старательно прислуживающий за столом, а может, и черт Афанасия, стоящий навытяжку за спинкой кресла. Князь поддерживал светскую беседу, расспрашивал о делах и службе. Афанасий красочно рассказал о паре особо кровавых дел. Княгиня бледнела и прикрывала рот платком. А у княжичей горели глаза. Старший даже вполне поддерживал разговор и задавал вопросы.
После обеда князь пригласил поговорить в кабинет.
— Смотрю я, Афанасий, — издалека начал он, — схитрил ты насчет черта своего. Вышколен он у тебя знатно, каждого движения пальца слушается.
— Ну а что вы хотели, ваша светлость, — усмехнулся Афанасий, — я же колдун. Уж с чертом как-нибудь слажу.
— Вот об этом-то и речь, — подхватил князь, — оставайся-ка ты в родном доме. Наследником, конечно, не станешь, но фамилию свою дам, целиком, а не как сейчас этот твой огрызок. И содержание назначу поболе, чем ты в своей Канцелярии получаешь. А ты с фамильяром управишься и семью защитишь. Сам понимаешь, без колдуна в семье всякое случиться может.
Афанасий обвел взглядом богато обставленную комнату. Появился фамильяр и поставил на стол чашки с чаем.
— Нет, — ответил Афанасий, — не хочу. Я привык жить один и как мне нравится. А князей я все больше арестовываю. Да и черт у меня казенный, от него не откажусь.
— Можешь на службе остаться, я похлопочу, тебя повысят.
— И этого мне тоже не надо. Сделаем вот как, — он повернулся к фамильяру, который как раз собирался выскользнуть из кабинета, — подойди ко мне, дружочек.
Черт подошел и встал, как его и учили.
— Ты семью защищать будешь. А если забалуешь, мой брат немедленно пошлет за мной. И тогда берегись. Понял?
— Понял, ваша све… — пробормотал фамильяр и замолк на полуслове.
— Ну вот и отлично.
А на следующий день явился посыльный с письмом.
Помимо небольшой записки в конверт была вложена тысяча рублей.
Сперва Афанасий хотел деньги сразу отослать, но потом передумал.
Отдал их чертяке:
— Спрячь, пусть лежат, может быть, когда-то пригодятся.
Глава 5. Иннокентий и Феликсы
1917 год
Бздзынь.
Осколки стекла посыпались на пол. Иннокентий медленно обернулся и ощутил легкое давление в груди. Он знал, что это за чувство — люди называли его грусть. Разбилось одно их последних уцелевших окон Управления — окно кабинета главы. Оно находилось на третьем этаже, и случайные выстрелы до него почти не долетали. От остальных разрушений Иннокентий кабинет тщательно охранял. Кабинет и комнату-сейф с архивом.
В остальном здании царил хаос. Вчерашняя атака бунтовщиков разрушила одну из стен первого этажа, отчего левое крыло пошло трещинами. Рухнул лестничный пролет. Но ничего страшного — людей в здании почти не осталось, только дивы: те, чьи хозяева были еще живы, и даже двое, чьи погибли. Они могли улететь на волю, приоритеты и жетоны не держали их больше — с момента смерти их хозяев прошло уже несколько дней, но они не уходили. Слишком привыкли за столетия к этим стенам. А может быть, как и сам Иннокентий, надеялись, нет, были уверены, что скоро бардак закончится. Его светлость, Феликс Феликсович, уезжая четверо суток назад, так и сказал:
«Я вернусь, Кеша, обязательно. Мне просто нужно отвезти Ирину Александровну и Бебе в безопасное место. Мы поедем в Крым. А ты никого не пускай сюда до моего возвращения. Это все закончится. Обязательно закончится».
Иннокентий верил хозяину. Не было причин не верить. Совсем молодой колдун заступил на должность главы Управления спустя всего лишь месяц после того, как сдал экзамен на высшую категорию. Предыдущие двое хозяев Иннокентия тоже возглавляли Управление: его уже довольно давно назначили Главным дивом. И по сравнению с теми двумя колдунами Феликс Феликсович смотрелся совершенным мальчишкой. Иннокентий какое-то время даже считал, что причина назначения князя Юсупова на должность главы — лишь близкое родство с государем. Супруга Феликса Феликсовича приходилась его величеству племянницей.
- Предыдущая
- 13/47
- Следующая