Предопределение (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 27

В течение следующего часа я сжато рассказал все, что было связано с последователями Хлада Жуткого, но не раскрывая собственных тайн.

С каждым моим словом Мадлен все больше мрачнела и, когда я закончил, после недолгой паузы спросила:

— Зачем ты пришел ко мне?

— Я знаю о том, что происходит в городе, — ответил я. — У твоего клана проблемы. Пока ты старалась сохранить семью, живя по законам людей, остальные ковены набирали силу согласно древним обычаям. После нападения темника другие семьи почуяли вашу слабость. Еще я знаю, что Камилла, верховная мать самого большого ковена в Эрувиле, хочет забрать твоих дочерей и твою землю. Очень скоро она бросит тебе вызов. Судя по тому, что мне о ней рассказывали, у тебя нет шансов.

Мадлен, слегка опустив голову, пристально смотрела на меня исподлобья. Ее губы превратились в тонкую нить. Крылья носа слегка подрагивали. Руки вцепились в подлокотники кресла. Сидящая рядом с ней Ивонн вся сжалась.

— Для того, кто последнее время находился далеко от столицы, ты слишком хорошо информирован, — наконец, произнесла Мадлен. — Хотя не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто именно снабжает тебя сведениями. Первородные всегда были преданы аурингам.

Я лишь молча пожал плечами. Она права. Ниссе многое успела мне рассказать. В том числе и о назревающем конфликте у ведьм.

— Все это, конечно, хорошо, но я так и не услышала ответ на мой вопрос, — произнесла Мадлен. — Зачем ты пришел ко мне?

— Я могу дать тебе то, что навсегда отобьет охоту у других ковенов даже близко подходить к вашей земле и угрожать твоей семье, — ответил я.

— И что же ты можешь мне дать? — Мадлен пыталась язвить, но я видел ее насквозь. Судя по частым всполохам в ее энергосистеме, мои слова здорово задели ее.

Я приподнял руку и направил ее в сторону дерева, что росло в пятнадцати шагах от беседки. В следующий миг под ошарашенными взглядами обеих ведьм одна из нижних ветвей, срезанная Серпом хаоса, отделившись от ствола и рухнула на землю.

— Присягните мне и после преображения вы получите часть древней силы, — спокойно сказал я.

Если Ивонн, судя по увеличенным зрачкам, слегка подрагивающим рукам и учащенному дыханию, была явно шокирована увиденным, то в твердом взгляде Мадлен читалась решимость действовать.

Вдруг под ошарашенным взглядом Ивонн ее мать медленно встала из кресла и молча опустилась передо мной на колени.

Если честно, когда мы с ниссе обсуждали план привлечения новых союзников из истинных, и она в первую очередь упомянула о моих старых знакомых из травяной лавки, я сперва был полностью уверен, что, даже несмотря на проблемы с другими ведьмачьими семьями, Мадлен никогда не покорится мне.

Я слишком хорошо понимал психологию ведьм. И неудивительно — одна из них воспитала меня. Чтобы старшая мать ковена по своей воле присягнула мужчине, да еще и характернику? На такой шаг она может решиться только в крайнем случае. В первую очередь это спасение себя и семьи. Либо, как в случае с Ладой, кровная месть. В том, что та отправилась на родину, чтобы раздать старые долги, я даже не сомневался.

В общем, ниссе оказалась права: Мадлен с последней нашей встречи сильно сдала. Видимо, она понимала, что в поединке с Камиллой она, скорее всего, погибнет. Мое появление и предложение кардинально меняло расстановку фигур на доске. Именно поэтому старая мать ковена стояла сейчас на коленях и, глядя мне прямо в глаза, медленно проговаривала на ведьмачьем слова клятвы верности.

Когда она закончила, я под завороженным взглядом Ивонн, которая, видимо, еще до конца не осознала происходящее, встал с кресла и шагнул в направлении Мадлен.

Зачерпнув крупный энергетический сгусток из источника, я аккуратно направил его к себе на ладонь. Стоило золотой мане вырваться наружу, по моим пальцам пробежала слабая дрожь.

Сгусток энергии, похожий на небольшую сияющую кляксу, возник в воздухе между мной и Мадлен. Он трепетно мерцал, меняя оттенки от медово-желтого до почти белого. Ивонн, вскочившая со своего кресла, застыв позади матери, широко раскрыла глаза и приоткрыла рот, следя за неспешным кружением золотых искр.

Пальцы моей правой руки скользнули к голове Мадлен, и я направил золотой сгусток в ее энергосистему. В этот момент лицо старшей ведьмы резко побледнело, губы дрогнули, и она запрокинула голову. По тому, как Мадлен стиснула зубы, я понял, что слегка переборщил с количеством маны.

Ивонн раз за разом порывалась что-то сказать, но лишь сжимала зубы, бросая на нас то испуганные, то растерянные взгляды.

Я опустил ладонь на лоб Мадлен, контролируя движение силы по ее энергоканалам и энергоузлам. Наконец, золотые нити достигли магического источника ведьмы, постепенно трансформируя под себя ведьмачью ману. В следующий миг одна из рунических татуировок на шее Мадлен вспыхнула золотистым светом.

Ивонн машинально дернулась вперед, но тут же отпрянула, не решившись нарушить ритуал. Дыхание девушки стало частым и прерывистым. Глядя на нее краем глаза, я заметил, как судорожно сжимались и разжимались ее пальцы.

Тем временем энергосистема Мадлен начала меняться. Внешне это тоже проявлялось. Двигающийся по рукам и плечам сгусток золотого света постепенно растекся по всему телу ведьмы, словно живая лента энергии.

Косынка сползла с головы Мадлен. Окруженные сиянием пряди волос замерцали золотыми искорками, выталкивая из себя жалкие проблески седины. Глубокие складки морщин на лбу и у уголков глаз стали выравниваться, а сама кожа приобрела ровный здоровый цвет. Тонкие прожилки под ее шеей исчезали, и плечи, еще миг назад сутулые, словно вспомнили былую гордую осанку.

— Пресветлая… — прижав руки к груди, тихо выдохнула Ивонн.

Она во все глаза таращилась на роскошную русую шевелюру своей матери.

Мадлен чуть пошатнулась, но я удержал ее за плечо, давая время привыкнуть к новой силе. Ее глаза медленно открылись, зрачки были расширены, а по радужке скользила золотая искра. Некоторое время она просто стояла на коленях, медленно переводя дыхание, будто заново родилась.

— Я принимаю твою клятву, — произнес я твердым голосом, убирая руку с ее головы, но продолжая аккуратно удерживать магическую связь между нами. — Отныне ты под моей защитой.

Старшая ведьма подняла взгляд, и в нем больше не было страха или смятения. Лишь странное сочетание облегчения, благодарности и… предвкушения. Она сделала глубокий вдох, привыкая к новым ощущениям, и медленно поднялась, легонько опираясь на мое запястье.

Когда Мадлен полностью выпрямилась, поравнявшись со мной взглядом, Ивонн ахнула. Еще несколько минут назад семидесятилетняя мать ковена теперь выглядела, как тридцатилетняя полная жизни женщина. Даже моложе, чем при первой нашей встрече.

— О древние боги! — произнесла Мадлен грудным голосом, коснувшись рукой своей шеи, там, где еще минуту назад был синяк от моей хватки. — Никогда себя так не чувствовала… Даже когда мы сожгли в очаге сердце матерого колдуна все было иначе.

— У нас мало времени, — произнес я.

Мадлен по-новому взглянула на меня. Похоже, старшая мать только сейчас по-настоящему осознала, что все это время она и ее дочери были на волосок от смерти.

— Хочу сразу предупредить, что за последнее время моя власть в ковене пошатнулась, — по-деловому заговорила она. — Не все мои дочери так легко примут твое главенство.

— Собери тех, кто по-настоящему верен тебе и отведи меня к очагу ковена, — ответил я.

— Матушка! — воскликнула Ивонн. — Это нарушает все наши законы!

Глаза Мадлен слегка расширились. Она обернулась и твердым голосом произнесла:

— Отправь птиц твоим сестрам. Мы будем их ждать у Очага. И поторопись.

Путь до дома Мадлен, который находился в нескольких кварталах от травяной лавки, мы со старшей матерью проделали в закрытой коляске. Пока ехали, она, в упор глядя на меня, прямо спросила: