Первый среди равных. Книга VIII (СИ) - Бор Жорж - Страница 18

— Есть еще, — ответил староста и по его лицу я понял, что Александр догадался, что именно требуется сделать. Потом потратили ещё несколько минут на согласование мелких деталей и я ушёл на улицу, где ко мне подбежал водитель моей машины.

— Ярослав Константинович! Рыков звонит! — протягивая мне телефон, сообщил дружинник.

— Слушаю, Александр Егорович, — произнёс я.

— Пескарёв говорит, что у него место на складах закончилось, — без предисловий сообщил Вепрь. — У нас тут ещё половина поля боя добычей завалена. Что делать?

— Скажите Олегу Дмитриевичу, чтобы делал эссенцию Тьмы, — ответил я. — Сейчас продать ингредиенты выгодно всё равно не получится, а эссенция не портится и места много не занимает. Потом, когда буря на рынке стихнет, продадим скупщикам по тройной цене. Материал с большой концентрацией тяжёлых аспектов всегда востребован.

— Понял, ваша светлость, — тут же ответил Рыков. — Тогда тащим всё остальное?

— Да, — произнёс я.

— С трофейным оружием что делать? — задал следующий вопрос командир Витязей. — С дружины Хоруговых очень много полезного сняли.

— Всё в дело, — немного подумав, ответил я. — Если можно использовать, то нужно использовать. Бестужев дал добро на всю добычу, в том числе и с людей.

— А со снаряжением Ленты что делать? — тут же спросил Рыков. — Мы нашли ту лужу, которая от него осталась. Если хорошо всё отмыть, то можно использовать. Ну или изучить хотя бы. Потому что я бы оружие этого Хромова трогать не стал. Оно так на меня смотрит, что аж мурашки по коже.

— В ящик всё и вези в Горынино, — приказал я. — И фотографии кинжалов мне пришли. На номер Анны Константиновны. Куда Зейда отправили?

— В Горынино, — коротко ответил Вепрь. — У него в отряде пара целителей осталась, поэтому группа на самовосстановлении находится. Там Аршавин за ними присматривает со своими Мастерами и Котом.

— Скажи, что скоро к ним приеду с гостями, — произнёс я. — Важными. Будем думать, как границу удержать. Ты тоже приезжай. Часам к восьми.

— Понял, ваша светлость, — отозвался Рыков. — Ещё приказы будут?

— В имении ещё остатки краски оставались после обработки твоих ребят, — припоминая суматоху с обработкой Витязей, произнёс я. — Их тоже надо в Горынино привезти.

Ратай отключил связь и буквально несколько мгновений спустя у меня в кармане зашёлся какой-то бодрой детской мелодией телефон Нюши. Дружинник, которому я вернул его мобильник, сделал вид, что он с рождения страдает глухотой. А потом я достал аппарат и к этому врождённому недугу ещё и близорукость добавилась, когда в руках у меня оказался веселый розовый телефончик с забавными ушами.

Александр Егорович прислал полтора десятка фотографий, на изучение которых я потратил минут десять. Судя по всему, кроме кинжалов, ничего особо интересного в снаряжении Хромова не было. Вепрь снял общий план и пару уцелевших артефактов, а все остальные снимки пришлись на странное костяное оружие.

В бою рассматривать клинки противника у меня времени не было. Тогда я только отметил для себя очень неприятную ауру, окружавшую оружие. А сейчас, рассматривая во всех деталях странные костяные шипы и похожую на кусок позвоночника рукоять, у меня возникло стойкое ощущение неприязни к создателю этого шедевра.

А это был именно шедевр. Живые клинки вообще создать было крайне сложно. Они могли обладать невероятной силой и многократно усиливать возможности своего хозяина. И магические, и физические. Но это… Сколько труда и времени было потрачено на то, чтобы превратить пару живых созданий в орудие убийства, я бы сказать не взялся. Но проделанная работа была до такой степени сложной, что я бы не смог назвать среди ныне живущих того, кто мог бы с ней справиться.

А ещё меня не покидала мысль, что я не раз видел именно такое исполнение живых клинков. У одного из моих братьев существовала целая школа артефакторов, которые следили за созреванием заготовок для таких клинков. Вполне возможно, что наследие далёкого прошлого этого мира, досталось Ленте чисто случайно. Возможна ли такая случайность? Если честно себе ответить на этот вопрос, то я в подобное вообще не верил. Слишком большой ценностью обладало подобное оружие.

Вспомнив слова Старковского, зашёл в свою почту с телефона сестры и обнаружил там письмо от графа. В нём был файл с видеозаписью. Знакомый Ивана Николаевича не зря не хотел связываться с жандармами. На тщательно скрытом от посторонних глаз пирсе стояли ряды ящиков с характерными пометками транспортировочных контейнеров для аномальных ингредиентов. Чем занимался неизвестный барон предположить было не трудно. Но меня гораздо больше интересовал человек, которые легким прыжком вылетел из воды и приземлился на доски пирса. Два взмаха кинжалами и перепачканная одежда полетела в воду, а сам человек со змеистой чёрной татуировкой на плече, растворился в ближайших зарослях.

Я чуть отмотал назад, остановив запись на моменте, где можно было хорошо рассмотреть лицо Хромова и его оружие. В том, что камера сняла именно Ленту, сомнений у меня не было. Да и у любого, кто видел Павла Григорьевича лично, тоже сомнений не будет.

«Солнышко пригреет! Ля-ля-ля! Солнышко согреет! Ля-ля-ля!» — вздрогнул в моей руке телефон. На экране появился незнакомый номер. Я пару мгновений помедлил, а потом принял звонок.

— Слушаю, — коротко произнёс я.

— Эмм… Анна Константиновна? — прозвучал из динамика хорошо поставленный, но крайне растерянный голос.

— Нет, — ответил я. — Что ей передать?

— Скажите, что звонил Сергей Петрович Воронцов, — удивительным образом оставив тон благожелательным и располагающим, ответил звонивший. Учитывая положение наследника рода Воронцовых, он мог сразу перейти к приказам, когда понял, что говорит с кем-то посторонним. — Сын светлейшего князя Петра Воронцова. Если вдруг у вас будет такая возможность, передайте княжне, что я хотел бы с ней поговорить. Мне крайне необходимо обсудить ряд вопросов со старшим братом Анны Константиновны и главой рода Разумовских. Но ни до князя, ни до его старшей сестры я никак не могу дозвониться.

— Обязательно передам, Сергей Петрович, — невозмутимо ответил я. Наверняка правление артефактного дома искало варианты найти выход из своего сложного положения, возникшего по вине Хромова. Но сейчас у меня не было ни сил, ни желания это всё обсуждать. — Перезвоните на этот номер в районе половины девятого.

— Хорошо, — с наметившимся в голосе сомнением, ответил Воронцов. — А как я могу к вам…

— Это ваш личный номер, Сергей Петрович? — не дав собеседнику договорить, уточнил я.

— Верно, — с небольшой задержкой ответил собеседник.

— Я примерно понимаю о чём вы хотите поговорить, Сергей Петрович,. — тщательно взвешивая каждое слово, произнёс я. Воронцовы и вся их империя сейчас находились в очень шатком положении. Когда очень могущественные люди оказываются на грани, то в ход могут пойти самые серьёзные методы и средства решения проблем. По идее, создавать дополнительное напряжение было опасно, но в то же время я понимал, что в любой другой ситуации представители семьи Воронцовых со мной считаться бы не стали. Поэтому решил сделать свой ход сразу. — Так вышло, что ко мне попали материалы по причинам возникшей ситуации и я хочу, чтобы вы с ними ознакомились.

— И мы сможем обсудить это с вами в половине девятого, Ярослав Константинович? — не проявив ни малейшего раздражения к моей выходке, уточнил Воронцов. Похоже, у Сергея Петровича стояла очень конкретная задача договориться со мной любой ценой. И я даже немного порадовался тому, что мне так просто удалось это выяснить.

— Всё верно, Сергей Петрович, — ответил я.

— Тогда жду материалы, ваша светлость, и не смею больше вас отвлекать, — учтиво попрощался Воронцов.

— До свидания, ваша светлость, — ответил я и повесил трубку. Потом собрал всю имеющуюся информацию по Хромову, дополнил фотографии и запись с камеры пояснительной запиской и, с наилучшими пожеланиями, отправил всё это наследнику рода Воронцовых. Что бы не собирался мне предложить старший сын светлейшего князя, это предложение существенно изменится ко времени нашего следующего разговора.