Ткач Кошмаров. Книга 1 (СИ) - Розин Юрий - Страница 20

Правда, опять же из-за жестких ограничений на использование пластиков, компьютеры остановились где-то на зачаточном уровне ламп и перфокарт, а что-то вроде смартфонов или интернета для местных жителей было бы, вероятно, примерно таким же чудом, как для землян Поток.

Впрочем, это не мешало королевству постепенно развиваться во всех сферах. А тот же Поток, помимо прочего ускорявший и улучшавший мозговую деятельность, позволял производить сложные вычисления, необходимые в любой развитой отрасли, без компьютеров и иных продвинутых электронных счетных систем.

И Львиная Арена, где почти первобытная жажда боя, зрелищ и крови была окружена плотным коконом из самых разнообразных плодов прогресса, была этому развитию отличной демонстрацией.

Здесь гладиаторы сражались на мечах и голыми кулаками на арене, пол которой мог двигался и выгибаться, создавая усложнявший бои ландшафт. А зрители, насладившись кровавым зрелищем, могли отправиться в освещенные тысячами ламп торговые ряды, чтобы прикупить себе сувенир или съесть ледяное, прямо из холодильной камеры, мороженое.

И здесь мне предстояло работать в ближайшие пять с хвостиком месяцев. По договоренности с отцом и дядей, на позиции помощника фармацевта.

Добравшись до дверей лаборатории, на которых во всю ширину двойных створок, небрежными штрихами, вкривь и вкось была ярко-оранжевой краской выведена надпись: «Не входить, если никто не умирает», я пару раз стукнул костяшками пальцев по деревяшке и, не услышав ответа, толкнул дверь на себя и въехал вовнутрь.

— Пацан! — голос, прозвучавший прямо над моим ухом оказался настолько неожиданным, что я аж поперхнулся.

Повернув голову, я почти уперся своим носом в толстенные линзы очков навроде авиационных, за которыми хлопали неправдоподобно большие из-за искажения глаза.

Принадлежали они очень высокому и худому как жердь пожилому мужчине, на вид лет шестидесяти, с длинной козлиной бородкой и абсолютно лысым черепом, сейчас сложившемуся в девяностоградусный угол, чтобы наклониться прямо к моему лицу.

— Здравствуйте, — чувствуя, как постепенно успокаивается бешено стучащее от неожиданности сердце, поздоровался я. — Я ваш новый…

— Ты не видел надпись на двери? — перебил меня старик. — Что, кто-то при смерти?

— Нет, но…

— Тогда, — снова не стал он меня дослушивать, — моим подопытным станешь ты!

— Эм… С какой стати?

— Препираться со мной будешь? — недовольно наморщился старик. — Давай, без вопросов! Нарушители моего покоя должны быть наказаны!

Он протянул руку, схватил мое кресло за подлокотник и потянул на себя. Причем с силой, какую никак нельзя было ожидать для человека его возраста. Дедок явно был пользователем Потока.

Благо, у меня был личный бугай, пока что принесший куда больше пользы своей личностью телохранителя, чем вреда своим статусом соглядатая отца.

— Повежливее, старик, — его пальцы сжались на предплечье хозяина лаборатории. — Это — Лейран иф Регул, кузен господина Кивана. С сегодняшнего дня он — твой подмастерье.

— Серьезно? — раздражение на лице старика сменилось удивлением и подозрительностью. — Ты — сынок Рагана?

— Младший, — кивнул я.

Дед неожиданно захихикал.

— Так слухи о том, что последний выстрел Рагана был неудачным, правдивы⁈ Калека в семье Регул! Лучший анекдот за последнее время! Это поэтому после тебя у Рагана не было детей? Решил поостеречься, чтобы в следующий раз не вышел ребятенок совсем без ручек-ножек? Ты бы как-нибудь подстроил папке с мамкой роматник, парень, глядишь, фокус внимания с тебя бы ушел!

Хихиканье перешло в откровенный ишачий гогот, выглядевший крайне странно и даже неуместно на фоне его уже почтенного возраста и с учетом довольно мрачной атмосферы фармацевтической лаборатории.

Сейчас был тот редкий случай, когда я не знал, как реагировать на происходящее. С одной стороны, слова старика были очевидной издевкой, причем, мягко говоря, жесткой. Вот только не надо мной лично, а над семьей и отцом, защищать которых я точно не собирался.

А еще в его словах я не почувствовал ни капли той желчи, что сквозила в голосах подавляющего большинства моих родственников.

Он смеялся, но беззлобно. Всего лишь потому, что реально считал это смешным, ни больше ни меньше. Ровно также, как смеялся бы над любой другой шуткой.

И это, признаться, было чем-то новым и до странного приятным. Просто человек, который просто откровенно ржал в голос, самого себя разгоняя тупым, чернушным, но искренним юмором без каких-либо подтекстов и намеков.

Причем настолько до слепоты чернушным, что, похоже, даже державшему старика за руку бугаю стало неловко. С его лица пропала каменная маска профессионального бодигарда и он перевел на меня взгляд, в котором отчетливо читалось: «Черт, парень, ты, пожалуйста, не воспринимай его всерьез! Я не хочу потом отчитываться перед твоим отцом, почему ты в первый же рабочий день на Арене вскрыл себе вены!»

Вот только вместо оскорбленных чувств, паники или расстройств я не мог сдержать выползшую на лицо ухмылку.

Понятно, что этот старик был скорее исключением, чем правилом. Большинство людей в мире были куда более тактичны, хотя бы в угоду собственному социальному статусу.

Тем не менее, слушая это конское «Иго-го!» я вдруг ощутил, как меня постепенно отпускает атмосфера бесконечных правил, напряжения и цинизма особняка Регул.

Разумом я, разумеется, давно осознал, что покинул дом. Но эмоционально расслабиться мне удалось только сейчас.

Правда, все же и не до конца. Для состояния полного душевного спокойствия мне нужно было еще очень много времени.

Впрочем, того, что уже произошло, хватило, чтобы вместо холодного приветствия и последующей старательной имитации того, что всего этого странного знакомства в принципе не было, я выбрал иной подход.

— Так что там за подопытным я должен стать? — спросил я, когда старик, наконец, отсмеялся.

— Храбрец? — все еще не прекращая ухмыляться, поинтересовался хозяин лаборатории. — Ну, по-другому, видимо, ты бы и не выжил. Забудем про это, не могу же я травмировать собственного ассистента в первый же день его работы.

— И тем не менее, мне интересно.

— Да? — в его глазах вспыхнули какие-то по-детски задорные искорки. — Ну тогда потом не отнекивайся! А ты, — он повернулся к бугаю, — отпусти-ка ручку. Не видишь, кузен господина Кивана сам изъявил желание поучаствовать в моих экспериментах?

Тот пару секунд колебался между приказами защищать меня от любых угроз и не вмешиваться в мои дела. Но в конце концов все-таки разжал пальцы и вернулся ко мне за спину.

Старик, кивнув, развернулся и зашагал вглубь довольно обширной, на самом деле, лаборатории. Правда, при этом места для перемещения тут было совсем мало, так как на восемьдесят процентов она была заставлена стеллажами с ящиками, коробками, банками и прочими контейнерами, в которых хранились ингредиенты для фармацевтики.

Подождав секунду и не получив никаких сигналов, я просто покатил за ним следом. Вскоре мы пробрались через похожие на лабиринт стойки стеллажей, добравшись до «ядра» лаборатории, состоявшей из десятка столов с химическими приборами и трех мощных металлических коек с зажимами для рук, ног, груди и шеи тех, кто должен был на них лежать.

— Итак? — спросил я, с интересом оглядываясь по сторонам.

Не сказать, что фармацевтика была мне как-то очень интересна или что я в этом отлично разбирался. Но в процессе исследований по разработке ритуала создания проводника Потока, мне пришлось довольно глубоко погрузиться в тему ради подбора нужных активаторов и реагентов.

Так что я неплохо знал о том, как работало все это оборудование, и пусть смутно, но мог понять, что этот долговязый старик с чувством юмора прожженного патологоанатома, варил тут далеко не обычные лекарственные мази и болеутоляющие.

Правда, это все было скорее на уровне предчувствий и догадок. Разумеется, сам я никогда не занимался фармацевтикой, лишь заказывал нужные ингредиенты по почте у одной лаборатории на свои карманные.