Бескрайний архипелаг. Книга I (СИ) - Сластин Артем - Страница 13

— А ты молодец! Уверенно держишься в переговорах, — похвалил меня Эстебан.

— На родной Земле приходилось общаться с тварями поопаснее.

— И где мы, мать его, раздобудем пять сотен осколков? Это ж четверть, чтоб спасительное корыто слепить! Я-то всего пятнадцать нарыл и то чуть не сгинул.

Вояка от досады пнул по трухлявому пню, разнеся его в щепки.

— Придётся поднапрячься.

Меня порадовало то, что Эстебан не ставил вопрос о том, стоит ли вообще платить выкуп.

Мы двинулись размеренным темпом обратно в лагерь. По пути отмечали на карте потенциальные точки интереса. В этот раз, помимо различных месторождений полезных ископаемых, обнаружили плотные заросли джута. Я бы и не обратил внимания, но мой спутник был знаком с этим растением. Из джута можно будет сплести крепкие верёвки или корзины.

Пополнили запасы пузырника, собрав с полсотни упругих шариков. Нашли куст с красными плодами, похожими на огурцы. Несмотря на адский голод, пробовать их на вкус не решились. В лагере наверняка у кого-то есть навык травничества. Возможно, добрая бабуля из Сингапура, терапевт в прошлом, поможет определить свойства.

Через полтора часа мы наконец-то вернулись в лагерь и увидели такую картину: пьяный зэк, которого, кстати, звали Янис Лацис, вступил в конфликт с красавчиком из Индии. Вернее, просто унижал бедолагу, а тот, вжав голову в плечи, покорно выслушивал. Луи Дюваль, заметив нас, поспешил навстречу и пожаловался:

— Наш единственный охранник выпил весь ром на пару с Густаво и теперь бедокурит!

Густаво — тот самый олигарх из Бразилии. Он с первого взгляда мне не понравился. Работая копом пятнадцать лет, я по выражению лиц и повадкам научился определять людей, имеющих много тёмных секретов.

— Пиковый, пшёл работать, я сказал! За весь день палец о палец не ударил! Солнце ещё не зашло за горизонт, — быковал арестант на индуса.

— Янис прав, нечего паразитировать, ик-к, иди колоть руду, ублюдок! Иначе привяжем тебя к дереву, и будешь ты приманкой, ик-к, для диких зверей, — заикаясь, поддержал зэка опьяневший Густаво.

— Вы не понимаете! Я — настоящий артист, олицетворение искусства, созданное не для грубой работы! Моя жизнь — это сияние на экранах и овации. Позвольте мне служить общине иначе: своим талантом, своей богемной красотой, своим исключительным магнетизмом! Даже здесь, среди суровости, людям нужен луч света, и никто не способен дать его лучше меня!

Я уже было решительно сделал шаг вперёд, чтобы навести порядок, но меня придержал Эстебан, схватив за предплечье.

— Притормози, Макс. Парни дело говорят. У нас тут законы военного времени. Для таких, как он, нет места. Давай посмотрим, как всё развернётся. Пусть нарцисс почувствует, что значит справедливость!

Вояка презрительно сплюнул, а Луи Дюваль после секундного замешательства одобрительно кивнул на эти аргументы. Что ж, в чём-то они правы.

— Магнетизма-шмагнетизма, — продолжил прессинг Янис. — Ты чё, внатуре не сечёшь? Видел, сколько брёвен нарубал наш братишка из Таджикистана? Думаешь, он, уставший, будет рад видеть твои кривляния? Одно дело, что припадочная бегает по лагерю и трясёт голой жопой — хоть какая-то отрада. Но она-то внатуре психичка больная, с таких не спрашивают! А ты…

Актёр индийского кино подхватил невидимую мелодию и внезапно закружился в танце, чем ввёл в ступор агрессора и оборвал его на полуслове. Его стремительные движения рисовали в пространстве причудливые узоры. Руки взлетали вверх, подобно крыльям экзотической птицы, а ноги выбивали по земле быстрый ритм. Я застыл, не в силах оторвать взгляд от завораживающего зрелища, чувствуя, как отвисает челюсть. А его улыбка… Святая Дева, эта улыбка! В ней читалась такая чистая, детская радость жизни, что невольно хотелось улыбнуться в ответ и захлопать в ладоши. Всё же чувством эстетики я не был обделён, как и все мужчины моего рода.

Арестант, картинно подтанцовывая в стиле вертухайского вальса, будто уклоняясь от взора надзирателя, приблизился к индусу и со всей отмаши вмазал ему по лицу, чем прервал восторженные крики женщин. От мощного удара индус упал на спину.

— А-а-а, моё лицо! Моё прекрасное лицо! Мои зубы! Уа-а-а! — завизжал он громче сирены, выплёвывая пару центральных резцов.

— Пять минут на сопли, а потом взял кайло и к руде. Всё понял, шнырь?

У бедного индуса началась истерика, и он, прикрывая лицо ладонями, громко зарыдал.

Глядя на приближающегося к ним Густаво, я осознал, что олигарх тоже не прочь почесать руки.

— Достаточно! — рявкнул я в своей полицейской манере. — Урок получен! Насилия более не потерплю! Вы что, весь ром выжрали? Давид, мать твою, ты как за складом смотришь?

— Да я… — начал оправдываться владелец отеля в прошлом. — Отошёл на минутку по-маленькому… У пузырников такой мощный мочегонный эффект оказался.

— Не бзди, начальник, всё по понятиям же, внатуре, — загундосил Янис, обращаясь ко мне.

— Крысить единственный обеззараживающий медикамент у общины — это по понятиям?

— Опа-на, это ты что ли сейчас меня крысой нарёк, а? За базар-то ответишь?

Мы буквально столкнулись лбами, и я уже был готов бросить через бедро перегарного дегенерата… Но мощные ладони Эстебана толкнули в грудь спорящих, разрывая близкий контакт.

— У нас много дел! Хватит собачиться! Это приказ! — прорычал военный. — Макс, Луи, за мной! Нужно срочно обсудить вопрос Такеши.

Между мной и латышом проскочила всем заметная взаимная неприязнь, обещающая перерасти в нечто большее в скором будущем.

Я в подробностях рассказал временному лидеру о беде, случившейся с якудзой. Поначалу он выразил несогласие с выплатой выкупа и аргументировал отказ риском для всей общины. Пришлось представить убедительные доводы в защиту Такеши. Самый могучий воин нашего племени быстро окупит потери, к тому же, помимо него среди нас лишь трое умеют обращаться с оружием. Кто его знает, каких тварей забросило на остров из других миров. Сможем ли мы отбиться? Да и сами коренные жители радушием не отличались.

К слову, мой ключевой аргумент о том, что люди должны поддерживать друг друга, Луи не воспринял всерьёз, что не могло не огорчить.

Эстебан поддержал мои аргументы, и ментальные фортификации Луи рухнули. Также лидер согласился с моей идеей о том, что все выживающие обязаны ежедневно тренироваться, чтобы суметь защитить себя в случае непредвиденной опасности. Каждый должен будет выбрать хотя бы один боевой навык и ежедневно его улучшать в усердных тренировках. Луи Дюваль обещал донести новое правило до всех остальных, как и весть о пропаже Такеши. Су Ин сейчас была за пределами лагеря и помогала со сбором хвороста. Надеюсь, она не упадёт духом после печальной новости. Однако я был твёрдо уверен, что выручу соплеменника, чего бы мне это ни стоило.

Когда мы закончили обсуждать планы на ближайшее будущее, Луи вдруг замялся и, глядя в землю, произнёс:

— Мои дорогие, позвольте выразить лёгкое смущение! Очаровательная Фелиция так изысканно поджарила кабана, что словами не описать. Увы, его великолепие было уничтожено за мгновение голодными гостями.

Он драматично покачивал головой, при этом нежно поглаживая пузо.

— Ерунда, — поддержал я Луи, похлопав по плечу. — Голодные псы опаснее вдвойне, так ведь, Эстебан?

Вояка молча кивнул, слегка скривив лицо от недовольства.

— Однако осталось немного жареных на углях овощей. Прошу вас, не стесняйтесь, подкрепитесь, друзья!

Дважды уговаривать не пришлось, и мы наперегонки помчались к вертелу возле одной из лачуг. Кто-то уже успел выстругать несколько деревянных тарелок, и на них мы увидели те самые красные огурцы. К слову, я обогнал Эстебана.

Трудно описать вкус чего-либо ранее не испробованного, но попробую: эдакий микс из свёклы и артишока. С голоду мы шустро прикончили овощи.