Парфюмер для герцога (СИ) - Огинская Купава - Страница 30

— А вы правда ведьма? — спросила одна из девочек, с прелестными бледными веснушками на носу, не исчезнувшими полностью даже зимой.

— Мириам! — одернула сестру Мэделин.

— Что? Ты же сама так говорила.

Вивьен постаралась скрыть улыбку. Ей было даже немного жаль Мэделин, которая уже второй раз за день вынуждена была смущаться из-за собственных же слов, сказанных когда-то, вероятно, в неконтролируемом эмоциональном порыве.

— Как я уже говорила твоей сестре, Мириам, я совершенно точно не ведьма.

— Хорошо. Маме бы не понравилось, если бы дядя женился на ведьме. — с серьезным видом призналась девочка. Ее сестра, сидевшая рядом, сохраняла смущенное молчание и смотрела на гостью искоса. Она создавала впечатление тихой и робкой девочки.

Вивьен покосилась на Мэделин, только в этот момент в полной мере осознав, что та рассказывала своим родным решительно всё. Раскрыла личность спутницы дяди на фотографии в «Вестнике». Делилась содержанием каждой их беседы. Возможно, даже не скрывала совсем ничего.

Несложно было догадаться, какое мнение о ней могло сложиться у графини Форестер — матери Мэделин. Рассеянно потерев пальцами висок, Вивьен молилась о том, чтобы место во главе стола рядом с ней предназначалось герцогу. Сидеть рядом с леди, которой она должна быть сильно неприятна — то еще мучение.

Адриан с сестрой в столовой появились раньше, чем Мириам успела поставить сестру еще в более неловкое положение.

Герцог прошел за спиной Вивьен и занял место во главе стола рядом с ней. Вивьен пришлось приложить усилие, чтобы сдержать вздох облегчения. Она не сомневалась, что ей повезло, потому что графиня даже не попыталась изобразить радость от встречи.

Знакомство вышло крайне неловким.

Элиса Форестер была на десять лет старше брата и родила трех детей, но сумела сберечь красоту. Ее возраст выдавали лишь тонкие нити седины в медно-рыжих волосах. К обеду она спустилась в черном платье с высоким воротом без вышивки или оборок. Волосы были собраны в тугую косу и перевиты черной шелковой лентой. Графиня все еще пребывала в трауре, несмотря на то, что срок уже давно прошел.

Подали первое блюдо, и это отвлекло графиню, не позволило ей высказаться и чуть отсрочило неизбежное. В последний раз вот так же в большой столовой Вивьен сидела, казалось, вечность назад.

Девочки перешептывались и периодически получали замечания от матери. Мэделин косилась на Вивьен, сожалея о том, что не пересела поближе к ней, когда была возможность. Ей еще очень много всего хотелось рассказать своей первой и единственной компаньонке.

Адриан тоже поглядывал на Вивьен — его взгляд блуждал между сестрой и гостьей. Убедить Элису быть хотя бы немного доброжелательнее к девушке, о которой за последний год в этом доме слышали слишком часто, у него не вышло.

В отличие от самого герцога, познакомившегося с Вивьен и имевшего возможность составить о ней свое представление, Элиса ограничилась одной встречей, после самого первого и самого громкого скандала, и больше никогда не заглядывала в парфюмерный магазин. Поэтому образ Вивьен она создала из рассказов дочери.

Тишину первой нарушила Мэделин. Не успели еще принести второе, как она с гордостью сообщила матери, что создает духи с Вивьен, как и хотела.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дорогая. — ответила графиня. — Ты еще юна и недостаточно опытна, я волнуюсь, что тебя могли обмануть. Вокруг много подлых людей.

— Элиса, — предостерегающе окликнул сестру Адриан.

Вивьен не обратила внимания на слова графини, увлеченная запеченной рыбой. Анита готовила просто прекрасно — несколько лет, когда еще были живы барон и баронесса Райт, она помогала на кухне и многому научилась у кухарки — но как бы она не старалась, рыбные блюда ей не удавались.

— Я не пыталась оскорбить нашу гостью, лишь высказала свои опасения. Скажите, леди Райт, разве я не права?

Девочки притихли и с любопытством смотрели на Вивьен. Та лишь пожала плечами.

— Разумеется, нужно проявлять осторожность и с умом выбирать деловых партнеров. — обращаясь к графине, Вивьен посмотрела на Адриана. — И меня нисколько не оскорбили ваши слова, ведь я знаю, чего стою и каким человеком являюсь.

— Расскажите мне, какой вы человек. — сухо попросила Элиса. — И что вам нужно от моего брата и от моей дочери?

— Что? — спросила Вивьен, уверенная, что услышала что-то неправильно, настолько нелепым было обвинение.

— Вы сблизились с Адрианом и уже начали бесстыдно пользоваться его расположением. Но этого вам показалось мало, и вы решили использовать ещё и мою дочь. Есть ли предел вашей жадности?

Вивьен растерялась. Она была готова к неприязни со стороны графини, но не ожидала такой откровенной враждебности и настолько несправедливых обвинений.

— Но как я пользовалась его светлостью…

— Вам виднее.

Герцог устало вздохнул, массируя переносицу, и объяснил ничего не понимающей Вивьен:

— Подруга Элисы видела нас в суде и всё неправильно поняла.

Сестра всё высказала ему тем же вечером, и Адриан считал, что на этом всё разрешилось, он недооценил ее неприязнь к Вивьен.

А между тем графиню было уже не остановить. Она припомнила слова леди Куинси, видевшей Адриана в торговой галерее, когда он сопровождал Вивьен. И скандальную статью в «Вестнике». И его вечные посещения «Флакона».

Девочек пришлось отослать. Десерт им подали в оранжерею. Мэделин отказалась уходить, заявив, что она уже взрослая, и сидела за столом, размазывая взбитые сливки по тарелке.

— Ты опустился до того, чтобы пользоваться ее товарами! — наконец Элиса упомянула то, что оскорбило ее больше всего. — И не смей мне врать, что это не так! Служанки убирались в твоих покоях и видели флакон с душистым маслом из ее магазина.

— И донесли тебе, — недобро закончил Адриан, злясь на себя за то, что забыл убрать флакон в шкатулку и так нелепо попался. Несмотря на возраст и статус, порой он все еще чувствовал себя мальчишкой рядом с сестрой. — Но, Элиса, разве не ты больше всех была рада тому, что я снова могу спать? Вместо того, чтобы обвинять баронессу в том, чего она не совершала, почему бы не поблагодарить ее за то, что помогла мне?

Графиня поджала губы, признавать его слова она отказывалась, но и опровергнуть их не могла. Элиса действительно была счастлива видеть, что брат избавился от своей проблемы. Но и благодарить Вивьен она была не намерена.

— Поэтому ты привел ее? Мы так редко обедаем вместе, но ты пригласил постороннего человека. Защищаешь ее и обвиняешь меня в том, что я хочу уберечь тебя и Мэдди от большой ошибки.

Адриан дернулся, но Вивьен успела накрыть его ладонь раньше, чем он хлопнул по столу, чем только сильнее скомпрометировала себя в глазах Элисы. Но сейчас о таких мелочах она не думала. Несмотря на все, что графиня о ней говорила, Вивьен чувствовала себя странно спокойной, злые слова нисколько ее не задели и не пробудили желания огрызаться. Потому что сейчас ее защищал герцог, принимая слова сестры слишком близко к сердцу.

— Не надо, пожалуйста, резких движений. Вдруг что-нибудь упадет и разобьется? Слугам придется убирать осколки, и мы окажемся в еще более неловкой ситуации. — сказала Вивьен. Она невольно поежилась под тяжелым взглядом Адриана, разозленного словами сестры, и была рада, что ей не нужно смотреть на него дольше. Повернувшись к графине, Вивьен заметила: — Это было грубо с вашей стороны, вот так обсуждать меня в моем же присутствии. И несправедливо. Мы незнакомы, вы ничего обо мне не знаете, но так оскорбительно отзываетесь. Это обидно. А еще это заставляет меня подозревать, что своей несдержанностью Мэделин пошла в вас.

Атмосфера в столовой царила тяжелая и воинственная, но Вивьен не позволяла этому себя подавить. После смерти родителей она научилась стойко держаться в любых ситуациях. В конце концов, нет ничего страшного в том, чтобы не нравится кому-то, если он не пытается тебя убить.

— Сейчас, наверное, мне стоило бы покинуть вас, но десерт просто изумительный, поэтому, с вашего разрешения, я его все же доем. Прошу меня простить…