Не смотри на меня так (СИ) - "Darina West" - Страница 24

— Просто зайди.

Гудки. Я нахмурилась. Что за новая тактика? Когда я вошла в кабинет, он просматривал документы, не поднимая глаз.

— Закрой дверь.

Я сжала пальцы, но всё же закрыла.

— Что-то случилось?

Романов спокойно поднял голову, задержав на мне слишком долгий взгляд.

— У меня есть одно предложение.

Я скрестила руки на груди, чувствуя, как раздражение накатывает волной.

— Я слушаю.

Он сложил ладони, опираясь локтями на стол, словно уже знал, что я не обрадуюсь.

— Как ты смотришь на частичный перенос своей работы в мой кабинет?

Я моргнула.

— …Простите?

Он чуть подался вперёд, будто разглядывая мою реакцию.

— Мы работаем над одним проектом. Нам удобнее находиться в одном пространстве, чем обмениваться бесконечными сообщениями.

Я переваривала услышанное.

— Вы хотите, чтобы я… работала здесь?

— В свободное время. Когда потребуется.

Вот оно что. Постоянное соседство с ним? Опасно. Слишком близко. Слишком неопределённо.

— Я не уверена, что это хорошая идея.

Романов наклонил голову, с явным интересом изучая меня.

— Почему?

Я глубоко выдохнула.

— Потому что… я привыкла к команде. К динамике. К тому, что у нас открытый рабочий процесс.

Он сохранил невозмутимость, но что-то в его глазах мелькнуло.

— Это проблема?

— Это… непривычно.

Он чуть приподнял уголок губ.

— Ты боишься работать со мной, Морозова?

Я резко выпрямилась.

— Я не боюсь.

Он улыбнулся шире, будто это его развлекало.

— Тогда в чём дело?

Он давит. Он проверяет реакцию. И, что хуже всего, получает удовольствие от моего замешательства. Я закусила губу и слегка покачала головой.

— Ладно. Посмотрим, как пойдёт.

Романов удовлетворённо кивнул.

— Отлично. Начнём сегодня.

-------------------------------------

Я вошла в кабинет, чувствуя, как воздух там отличается от привычного мне офисного пространства.

Тихо. Слишком тихо. Никакого гула голосов, никакого шума клавиатур, никакого раздражённого бормотания Глеба, когда у него что-то не открывается. Я осторожно заняла место за небольшим столом у окна и поставила перед собой ноутбук.

Романов был на своём обычном месте — за массивным столом, просматривая бумаги, но от его взгляда меня не покидало ощущение наблюдения. Я открыла ноутбук, начала загружать нужные документы.

Но в этой тишине даже звук нажатий клавиш казался громким.

— Если тебе неудобно, можешь включить музыку.

Я вскинула голову.

— Что?

Он не поднял глаз от бумаг.

— Ты слишком напряжена.

Я закатила глаза, не выдержав.

— Я не напряжена.

Романов едва заметно усмехнулся, легко и почти незаметно.

— Конечно.

Господи. Я сделала глубокий вдох, пытаясь сконцентрироваться на работе. Но тело чувствовало напряжение. Его присутствие ощущалось слишком отчётливо.

То, как он двигался, проверяя документы, как наклонялся к столу, как пристально вчитывался в отчёты. И этот запах. Лёгкий, но чёткий. Кожа. Дерево. Нечто свежее, дорогое.

Я скользнула взглядом в его сторону. Он, конечно, выглядел безупречно, как всегда. Рубашка идеально сидела, рукава закатаны до локтей, открывая сильные предплечья.

Почему я вообще это замечаю?! Я щёлкнула по клавиатуре, пытаясь не концентрироваться на нём. Но тишина давила.

Оказаться в одном рабочем пространстве с Романовым оказалось намного сложнее, чем я думала. Сначала я пыталась игнорировать его присутствие. Не обращать внимания, как он ходит по кабинету, как поправляет рукава рубашки, как молча смотрит в документы, постукивая пальцами по столу. Но это оказалось невозможным. Я машинально убрала прядь волос за ухо и сосредоточилась на экране ноутбука.

— Ты слишком долго смотришь в экран.

Я вздрогнула и посмотрела на него.

— Простите?

Романов, не отрываясь от бумаг, спокойно произнёс:

— Уже десять минут ты не печатаешь.

Я моргнула.

— Вы что, следите за мной?

Он медленно поднял взгляд.

— Я просто наблюдателен.

Я не нашлась, что ответить.

Работа в его пространстве оказалась не просто сменой обстановки, а новым уровнем самоконтроля. Я привыкла работать среди людей, среди движения, среди шума. А здесь было слишком тихо. Тишина подчёркивала всё: как он вздыхает, перечитывая документы, как поправляет запонки на манжетах, как задерживает на мне взгляд, когда я что-то объясняю.

Я ловила себя на том, что слишком часто украдкой смотрю на него. И каждый раз ловила его взгляд. Романов ничего не говорил, но в уголках его губ скользила едва уловимая улыбка. В середине дня я, наконец, полностью погрузилась в работу.

— Нам нужно уточнить информацию по стратегии контента, — пробормотала я, прокручивая в ноутбуке графики.

— Уточни.

— Сейчас?

Он кивнул.

Я задержалась на нём взглядом.

— Хорошо… — пробормотала я, пододвигаясь ближе с ноутбуком.

И в этот момент произошло то, чего я не ожидала. Он тоже наклонился вперёд, и между нами осталось всего несколько сантиметров. Я застыла.

Слишком близко. Я отчётливо чувствовала его тепло. Романов заметил, что я замерла. Но не отстранился.

Наоборот. Он спокойно сказал:

— Объясни, что тебя смущает.

Ты. Ты меня смущаешь!

Я заставила себя сосредоточиться.

— В этом пункте у нас не закрыты некоторые вопросы. Мы не получили финальный ответ от клиента.

Он медленно кивнул, но всё ещё не отодвинулся. Я не могла дышать. Сердце билось слишком быстро. Но я не хотела отступать. Поэтому я посмотрела прямо на него и сказала:

— Нам нужно будет уточнить этот момент сегодня.

Романов удовлетворённо улыбнулся.

— Хорошо.

И только тогда он медленно отодвинулся. Я резко выдохнула.

Слишком долго наедине

Рабочий день закончился. По крайней мере, для всех остальных. Я мельком взглянула на часы. 20:47. В офисе давно никого не было — пустые рабочие места, выключенные мониторы, лёгкое жужжание техники, оставшейся в спящем режиме. Единственный источник света — лампы в кабинете Романова.

Я потянулась, разминая плечи, и выдохнула.

— Это было официально слишком много работы для одного дня.

Романов, который сидел напротив, не отвёл взгляда от экрана ноутбука.

— Никто не держит тебя здесь насильно, Морозова.

Я прищурилась.

— Нет, конечно. Просто мне нравится идея бросить проект на полпути, оставить вас одного и позволить всему пойти к чертям.

Он едва заметно усмехнулся.

— Похвальная преданность делу.

— Скорее, страх видеть, как вы потом ходите по офису и устраиваете массовую истерику.

Романов поднял глаза, явно обдумывая мой ответ, и вдруг спокойно сказал:

— Я не устраиваю истерик.

Я фыркнула.

— Угу. Просто люди начинают работать в полную силу после ваших совещаний, потому что внезапно вспоминают, насколько вы терпеливы и добры.

Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

— Ты говоришь так, будто тебе известно что-то, чего не знаю я.

Я пожала плечами.

— Я работаю в коллективе. Я слышу, как люди о вас говорят.

— И что же они говорят?

Я посмотрела на него, пытаясь понять, действительно ли его это интересует или он просто изучает мою реакцию.

— Что вы требовательный. Что вас сложно вывести из себя. И что если всё-таки вывести — лучше сразу писать заявление по собственному.

Романов ухмыльнулся.

— Разумные выводы.

Я покачала головой.

— Неужели вам не интересно, как вас воспринимают?

— Если бы я пытался соответствовать чьим-то ожиданиям, я бы не занимал этот пост, Морозова.

Я собиралась что-то ответить, но он вдруг поднялся, прошёл к кофемашине в углу и, не спрашивая, приготовил два кофе. Я удивлённо посмотрела, когда он поставил чашку передо мной.

— Вы… сделали мне кофе?

Романов сел обратно, не выражая никаких эмоций.