Монарх VI (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич - Страница 18

Я сделал глоток. Жидкость поползла по горлу, словно живой слизняк, оставляя за собой след из жжения и вкуса прокисшей малины. Внутри всё вспыхнуло — Власть рванула в жилы, сжигая яд.

— Да, — я причмокнул, демонстративно облизнув губы. — Мечтаю об их падении.

Кайло впился взглядом, будто пытался просканировать мои зрачки через веки. Его рука дрогнула — вдруг потянулась к пистолету, но остановилась.

— Лгал бы — твой труп уже пузырился бы, как суп в микроволновке, — буркнул он, резко дёрнув плащ. — Хорошо… Значит, ты ищешь семьи, которые знают о Дани? Тогда слушай…

Я внимательно посмотрел на Кайло. Подпольщик продолжал выдерживать многозначительную паузу. Затем он улыбнулся и развалился в кресле, словно кот, объевшийся сметаны. Сигара, выуженная из ящика, как по волшебству возникла у него в зубах и задымила едким ароматом горелых листьев. Он затянулся, выпустив кольцо дыма, которое поползло к потолку, цепляясь за паутину из проводов и подтеков ржавой воды. Тень от лампы-черепахи — чудовищного гибрида рептилии и паяльной лампы — извивалась по его лицу, превращая редкие шрамы в живых существ: один напоминал скорпиона, замершего у виска, другой — пиявку, присосавшуюся к скуле.

— Хочешь, чтобы я из тебя все дерьмо выбил? — поинтересовался я у пижона.

— Ладно-ладно… Семья, которая знает о Дани… — он выдохнул колечко дыма, смешав его с паром, что поднимался от склянки с сывороткой. — Обитает в столице. Зовут их Вейраны. Живут в квартале Хрустальных Шпилей, под видом торговцев иномирным антиквариатом. Сами-то они являются послами от своего мира, но еще и приторговывают древностями. Но… — его губы искривились в подобии улыбки, — если сунешься в столицу со своими манерами, тебя сожрут раньше, чем спросят имя.

Я выгнул дугой бровь, а лидер повстанцев провел рукой по столу, и между нами выросла проекция главного города Первых. Я ухмыльнулся, разглядывая голограмму, мерцавшую над столом. Город парил в небе, словно осколок разбитой планеты, опутанный мостами из света.

— И как я их найду? Пойду по запаху старины? — игнорируя издевку в голосе собеседника, спросил я.

Кайло швырнул на стол медальон — ржавый диск с изображением трёх лун.

— Пароль: «Роса Элизиума горчит». Скажешь это в таверне «Космический рейнджер» и либо получишь ответ, либо нож в рёбра. Зависит от того, как ты это скажешь…

— Очаровательно, — я сунул медальон в карман, чувствуя, как тот греет кожу сквозь ткань. — А теперь, товарищ лидер, просвети дикаря. Что это за мир? Как ударить по Первым, чтобы им было больно?

Кашель Кайло перерос в хриплый смех. Он швырнул сигару в склянку с сывороткой, жидкость зашипела, выбросив фонтан пурпурного пара.

— Этот мир не имеет своей орбиты. Он плавает по галактикам, как космический лайнер. А первые… — он встал, и его плащ зашуршал, как змеиная кожа. — Они не из нашего времени. Не из нашего пространства. По легендам, пришли через некий Разлом, когда Монархи ослабли. — Его глаза мрачно сверкнули золотом. — Их технологии — это магия, которую мы даже постичь не можем. Порвут пространство, чтобы пройти метр, но для них это — как для тебя дверь открыть. А нам… — он пнул ящик с провизией, и оттуда выкатилась банка с надписью «Тушенка второго сорта», — оставили дирижабли. Ржавые консервные банки с пропеллерами. Ничем не делятся, ублюдки… Последние соки вытягивают из миров третьей вселенной.

— Вот и верь после этого в прогресс и добрую волю гегемонов, — я откинулся на стуле, который заскрипел, словно живой. — И все-таки… А если я захочу устроить им… перекур?

Кайло резко наклонился, упершись ладонями в стол. Между нами завис нож, воткнутый в дерево по самую рукоять.

— Тогда в этом деле тебе помогут мои друзья, что плотно осели в столице. Дорогу к ним спросишь у бармена в таверне. — Он со стуком на стол положил металлическую фишку, испещренную символами, похожими на следы когтей. — Это право на аудиенцию с главой Подполья. Просто покажешь жетон и все поймут, что тебе можно доверять.

— Конспирологи, — фыркнул я и сунул фишку за голенище сапога. — Теперь я бы хотел, чтобы ты одолжил мне денег. Много не нужно. Сколько стоит билет до столицы?

Лицо Кайло дернулось неприязнью…

— Ты… громишь арену, убиваешь моих людей, — он заговорил медленно, словно слова резали ему горло, — калечишь Шивана, который стоил мне годового запасапланетарных кристаллов… И сейчас клянчишь деньги?

— Не клянчу. — я сжал кулак, и цепь на его шее слегка вспыхнула, превратившись в раскаленную спираль. Кайло завыл, царапая кожу, но металл уже впился в плоть, шипя и оставляяболезненные узоры. — Это будет твоей компенсацией за моральный ущерб и недоверие к моей персоне.

— А-а-а… Хватит-хватит! — он швырнул мешочек, из которого посыпались кристаллические монеты с кровавым отливом. — Вот, возьми! И оставь меня в покое!

Я развеял заклинание, кольнул подпольщика целительной энергией жизни и усмехнулся:

— Благодарю! Ведь одно дело делаем! Родина тебя не забудет!

Кайло достал еще одну сигару и с угрюмым видом закурил. А я решил больше не задерживаться тут. Арвин, прятавшийся за дверью, сунул мне в руки сверток, завернутый в промасленную тряпку.

— Это… э-э… на дорожку. Брат все равно не оценит…

В свертке оказалась бутылка с чем-то ядерным — местным аналогом рома.

— Трогательно, — я сунул подарок за пазуху и махнул рукой на прощание. — Бывайте!

Станция «Небесный Клык» встретила воем сирен и вонью пережженного масла. Дирижабль громко гудел, будто пчелиный улей, в который бросили камень. Его корпус, лоскутное одеяло из бронеплит и обгоревших щитовых генераторов, плевался жаром, а из трещин сочился фиолетовый дым, пахнущий горелым сахаром и надеждой на мягкую посадку.

Изрядно подвыпивший капитан требовал с меня документы, но когда я сунул ему под нос несколько кристаллических монет, все вопросы отпали сами собой. Он выдал мне номер моей каюты и палубы, и я взошел по трапу на это чудо-юдо.

Каждые пять минут где-то в его машинном отделении гремел взрыв, и пассажиры третьего класса — существа с кожей, напоминающей заплесневелый сыр, и глазами-щелями, как у крыс, — вздрагивали, хватаясь за свои пожитки из тряпья и еды. Гигантская палуба напоминала блошиный рынок в аду: торговцы тыкали мне в лицо разнообразными гаджетами и пародиями на полезные артефакты, а в углу бородатый мутант в фартуке жарил на открытом огне что-то, шипящее и покрытое шипами.

Я втиснулся в каюту, где сиденья, обитые кожей какого-то зверя, воняли кислой капустой и страхом. Иллюминаторы были залеплены рекламой: «Порталы — роскошь, дирижабли — реальность!» и «Страховка „Крылатый труп“ — вернём деньги родственникам!». На соседнем кресле сидел тощий тип в очках с линзами, скрученными в калейдоскопы. Его пальцы, длинные и синие, как утопленника, перебирали четки из мелких черепов каких-то созданий.

— Пе-первый раз летите? — зашипел он, и запах луковой гнили ударил в нос. — Не бойтесь, здешний капитан — мастер своего дела. У него самый высокий показатель выживаемости среди пассажиров.

— Выживаемости? Пассажиров? — переспросил я и пнул рюкзак, из которого тут же высунулось щупальце и схватило пролетавшую мимо муху. Видно экзотический питомец этого очкарика.

Сосед дёрнулся, калейдоскопы в его глазах завертелись, как пьяные карусели.

— Де-демоны! — он вытащил из-под плаща амулет в виде отрубленной лапы какого-то хищника. — Первым плевать на местную флору и фауну. Они совсем не следят за безопасностью окраин. С такой силищей, как у них, давно бы всех монстров в округе порешили… Но нет! Им также плевать и на нас… — он фыркнул, обнажив зубы, подпиленные в треугольники — словно пасть пираньи. — Мы же мусор. Мусор должен ползать… или тихо падать.

Я заказал еду и выпивку через встроенный в стену автомат с треснутым экраном. Через пятнадцать минут стюардесса с робо-рукой, заляпанной машинным маслом, швырнула на стол тарелку. Жареное мясо дёргалось, словно пыталось сбежать, салат из синих водорослей пузырился, а пиво в стакане медленно пенилось, как лава вулкана.