Танцующая среди льдов (СИ) - Эйхен Елена - Страница 42

Я чувствовала, как слезы навернулись на глаза, но не могла остановиться.

— Освальд тоже держит эфирида, — продолжила я. — И что? Никто не говорит, что это опасно. Почему же я не могу оставить Ушастика?

Дэн нахмурился, но быстро ответил:

— Это другое. Эйра попала сюда яйцом и родилась здесь, среди магов. Она никогда не жила в том мире и не знает иной сущности. Это совсем не то, что… этот.

Я прищурилась. Его слова звучали убедительно, но…

— Так значит, они все-таки могут быть разными, так? И еще, — заметила я, — ты как-то много знаешь об Освальде и его эфириде. Это странно, Дэн. Очень странно.

Дэн на мгновение напрягся, но, видимо, решил оставить комментарий без ответа. Вместо этого он устало вздохнул и поднял руки, словно сдаваясь:

— Из нас двоих именно ты — чемпионка по тайнам.

Я фыркнула.

— Стану помогать, только если Ушастик останется со мной! — сказала уверенно, хотя и так уже все решила. Но Дэн об этом не знал, а значит стоило воспользоваться ситуацией в своих интересах.

— Ладно. Он может остаться. Но я буду следить за каждым его шагом, за каждым вздохом, — прошипел он. — Если хоть раз проявит свою мерзкую сущность, ты избавишься от него. Поняла?

Я кивнула, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.

— Поняла, — тихо ответила я.

Но в душе у меня горела уверенность: «Не дождешься!»

В комнате номер тринадцать царила тишина. Тусклый свет едва справлялся с задачей, позволяя теням зловеще растекаться по углам. Пыльная лампочка мигала, то и дело угасая, заставляя каждого невольно поднимать глаза к потолку. Заснеженный холм за окном тонул во мраке, укрытый плотным покрывалом бесконечной ночи, а одинокие ели сгибались под натиском свирепого ветра. В стекла били острые льдинки, неся предвкушение близкой беды.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Дариан. Его взгляд скользнул по каждому из нас, оставаясь совершенно безучастным. Казалось, он вовсе не замечал моего присутствия, как будто и не было нашей недавней встречи в подвале. Но его пальцы едва заметно дрогнули, когда он, мельком взглянув на меня, небрежным движением убрал прядь волос с лица.

Я молчала. Любое слово могло выдать нас. Да и что я могла сказать? Что образы, которые Дариан позволил мне увидеть, до сих пор стояли перед глазами? Нет.

Снова скрипнула дверь — теперь вошел Каэль. Его глаза мгновенно отыскали меня, и я невольно поежилась. Во взгляде читалось болезненное напряжение, словно он что-то знал, но слишком долго носил в себе эту тайну, и теперь она грозила его раздавить.

— Это передал дворецкий, — сказал он коротко, протягивая письмо. — Для тебя. Он направился прямиком ко мне, держа в руках конверт с печатью.

Я взяла письмо и почувствовала, как прохладная бумага коснулась пальцев. Сердце сжалось — это был почерк Мелиссы. Наконец-то письмо от нее, и оно, как глоток свежего воздуха, заставило меня улыбнуться. Осторожно разломав печать, я вынула лист и развернула его. Чернильные пятна слегка размазались, будто она долго держала ручку над бумагой, прежде чем начать писать, и несколько капель упали на лист. Но это вполне в ее стиле — неторопливое, но полное чувства письмо.

«Дорогая Адалин,

Я так рада, что, наконец, могу написать тебе хоть раз. Прости за такое длительное молчание. Как и ожидала, здесь я полностью лишена свободы. Отец… Кажется, я ему совсем не нужна. Он даже не смотрит в мою сторону. Я, как тень, ошибка, которую он хотел бы стереть раз и навсегда, но раз уж не получается, держит меня перед носом, лишь бы я не натворила глупостей. А мачеха — моя неизменная надзирательница, и мне кажется, что она специально не дает возможности писать тебе.

Я так скучаю по тебе. До боли, до слез. Иногда мне кажется, что ты рядом, что мы снова смеемся, как раньше. Но здесь холодно, Адалин. Не тот холод, который у вас в академии, а тот, что проникает в самое сердце, высасывает силы, оставляя только отчаяние.

Пожалуйста, пиши мне хоть иногда. Я не уверена, получу ли твои письма, но, прошу — не забывай меня. Я не знаю, сколько еще смогу это выносить. Но мысль о том, что ты где-то там, живешь, борешься, помогает мне как-то держаться.

Прости за такое грустное письмо.

Надеюсь на встречу. Хотя бы еще одну в моей бессмысленной жизни.

С любовью, Мелисса».

Я перечитала письмо несколько раз. Дорогая моя жизнерадостная подруга… Что с ней стало… С каждой строчкой что-то внутри меня надламывалось, а по щекам бежали слезы. Мелисса, как солнышко, осветила светом мое грустное детство, и теперь я не могла ее бросить. Надо что-то делать. Я собиралась подумать об этом в ближайшее время. Сжав письмо в руке, вытерла слезы и вздохнула.

— Хватит разводить сырость, — внезапно сказал Каэль, приближаясь ко мне. — Если что-то не так, обратись за помощью. Не стоит мешать всем вокруг своими всхлипами.

— У меня все отлично, — соврала я. — Мне ничего не надо.

Каэль хотел сказать что-то еще, но дверь снова открылась, и вошел куратор. Высокий с худым лицом он всегда казался воплощением порядка и холодной логики. Осмотрев всех по очереди, задержался на Дариане, а затем произнес:

Каэль мгновенно напрягся, а Феликс, сидящий на подоконнике, недовольно стукнул по стеклу. — Сегодня вечером начинается соревнование по поиску артефактов. Каждого из вас распределили по группам. Адалин Тенебрис, Дариан Старквил и Лира Дрейквуд — ваш руководитель Дэн Вейлард. Остальные детали узнаете позже, внизу.

Куратор лишь пожал плечами. — Но я хочу быть в группе с Лирой, — заявил он, не скрывая недовольства.

— Это не обсуждается, — отрезал он, не меняя интонации. — Все подробности задания получите через час на площади.

Я отлично понимала, что это распределение — дело рук Дэна, а значит, у него имелся продуманный план.

Ровно через час все собрались на площади под статуей древнего мудреца, держащего в руках распахнутую книгу. Дэн появился как по расписанию, внимательно осмотрев собравшихся. Прежде чем он успел подойти и что-нибудь сказать, Каэль перехватил его и начал что-то говорить. С такого расстояния я ничего не слышала, но по его резким жестам и снисходительно-раздраженному взгляду Дэна было понятно — они спорят. Видимо, результатом этого спора стало то, что вечером Каэль оказался в нашей небольшой группе. Из всех смешанных только Феликс был отдельно, его отправили в команду Элизы и Себастьяна, несмотря на все его увещевания. А Элиза то и дело бросала на меня взгляды, полные ненависти, и, казалось, она вот-вот набросится и вцепится мне в волосы.

Все было бы нормально, но весь тот день меня не покидало странное ощущение, что кто-то, кто был совсем рядом, внимательно наблюдает за каждым моим шагом. И это явно не механические мыши Торна.

***

Стены ледяной кабины, медленно скользящей вниз по горному склону, отражали напряженные лица моих спутников. Лира, прислонившись к противоположной стене, скрестила руки на груди и нахмурилась, блуждая задумчивым взглядом по присутствующим. Казалось, она безуспешно пыталась сложить какой-то пазл. Каэль был напряжен, как натянутая струна, готовая порваться в любую секунду: его ладони сжались в кулаки, а взгляд настойчиво сверлил лицо Дэна. Тот, напротив, казался удивительно невозмутимым и даже с неподдельным интересом осматривал всех нас, словно размышляя, как лучше расставить фигуры на шахматной доске. Дариан молча прислонился к углу, скрестив ноги и слегка прикрыв глаза. Лицо оставалось безмятежным, но руки, скользящие по древнему узору на стене кабины, выдавали тщательно скрываемое напряжение.

— Почему я здесь? — Голос Лиры прозвучал неожиданно громко в тишине ледяного пространства. — Я, конечно, рада оказаться в одной группе с Адалин, но было бы лучше, если бы ты взял и Феликса.

Дэн медленно повернул голову к Лире. Его бровь чуть приподнялась, а в глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на раздражение.

— Ты обо всем узнаешь в нужное время. — Его голос звучал ровно, но в словах угадывалась стальная нотка.