Пара для Кая (СИ) - Хартнеди Шарлин - Страница 28

— Хорошо. — Бекки опустила руку в перчатке. — Давай сделаем это. Это может быть немного неудобно. Может быть даже немного больно. Ты готова?

— Да, я готова. Я могу вынести боль. Я выросла с тремя братьями.

— Тебе повезло, — сказала Бекки. — Я единственный ребенок. Когда-то я мечтала, чтобы у меня были братья и сестры.

— Это было очень весело. — Глаза Руби заблестели от возбуждения. — Раньше у нас было так много неприятностей. У меня есть два старших и один младший брат. Я не только царапала колени и локти, но и сломала множество костей в процессе, — она улыбнулась. — Я могу вынести боль.

Бекки кивнула. Ее кудряшки подпрыгнули.

— Приятно слышать. — Ее голос был высоким. — Повезло, что вы, ребята, так быстро поправляетесь.

— Да… Мы делали такие глупости, например, прыгали со скал и в последнюю секунду превращались в драконов. Это не всегда хорошо заканчивалось, — Руби скривилась.

Элеонора издала низкий горловой звук.

— Я почти уверена, что кости нужно было вправлять.

— Довольно многим. Мы были такими ужасными. — Руби улыбнулась. — Особенно Блэйз и я, мы… — она не договорила фразу. — Мы уже взрослые люди. Больше никаких приключений, — Руби выглядела задумчивой. — Я готова.

— Вдохни поглубже и задержи дыхание, — проинструктировала Бекки.

Руби нахмурилась. Одной рукой она обхватила живот, а другой вцепилась в простыню. Она волновалась, если не из-за боли, то из-за ребенка. Или по обеим причинам.

Бекки вытянула руку вперед. Кай заметил, что она провела ею между ног Руби, но не мог понять, что именно она делает. Руби вздрогнула, но если бы он моргнул, то не заметил бы этого.

Бекки со вздохом убрала руку. На ее пальцах заблестел гель.

— Шейка матки напряжена. Никаких признаков созревания.

— Что это значит? — рука Руби крепче сжала простыню.

— Твоя матка плотно закрыта, — вмешалась Элинор. — Это ничего не значит, дитя. Как Бекки и говорила ранее. У некоторых женщин в один прекрасный день вход в матку становится узким, а на следующий начинаются роды.

Бекки кивнула.

— Обычно это признак того, что ребенок рад побыть внутри ещё немного. Не думаю, что у тебя начнутся схватки в ближайшее время.

— Это действительно плохо. — Руби покачала головой. Её губы слегка задрожали.

Бекки сняла перчатку, вывернув её наизнанку, прежде чем выбросить в мусорное ведро.

— Ты можешь прикрыться, — она указала на халат Руби. Оборотень натянула скомканную ткань на бёдра.

Черт возьми, спасибо!

Бекки сделала глубокий вдох.

— Плохо? — она покачала головой. — Это может быть плохо для дракона-оборотня, но это смешанный ребёнок. У нас не так уж много информации, на которую можно опереться. Нисколько. Это могло бы быть совершенно нормальным. — Бекки пожала плечами.

— Может быть. Должно быть. Возможно. — Руби села прямее. Она шмыгнула носом. Кай видел, что она старается не расплакаться. — Мы ведь ничего не знаем, не так ли?

Блядь. Страх покинул её. Он почувствовал этот запах. Её глаза наполнились слезами, а губы задрожали ещё сильнее. Кай подошёл к кровати и взял её за руку.

— Я останусь с тобой. Ты больше не одинока… помни. — Он знал, что ведёт себя как слабак, и что его слова вряд ли помогут. Он не мог дать ей ответы, которые она искала. Те, которые они оба искали, но, по крайней мере, это было хоть что-то.

Руби одарила его слабой улыбкой.

— Спасибо.

Кай не мог заставить себя отпустить её. Он должен. Действительно должен. Он сказал всё, что хотел, и предложил утешение. Его пальцы только крепче сжали её.

Бекки покачала головой, отвлекая его внимание от того места, где они соединились.

— Я поговорю об этом с нашим местным ветеринаром. Надеюсь, у них есть опыт обращения с рептилиями. Если нет, мне придётся позвонить кому-нибудь ещё. Я знаю, что это не так уж и много, но, по крайней мере, это уже что-то. Мы обнаружили, что в случае со смесью вампира и волка-оборотня присутствуют характерные черты обоих видов. Это касается беременности и родов, а также потомства. — Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. — Например, беременность была длиннее, чем обычно бывает у волчиц, и намного короче, чем у вампиров. Детёныши были намного меньше, чем у вампиров, что типично для волчиц-оборотней.

— Интересно. Это вселяет в меня надежду, — голос Руби всё ещё звучал взволнованно.

— Так и должно быть. Думаю, что то же самое будет справедливо и для этой беременности. Другой пример — первые три месяца после рождения близнецов у Стефани выделялось молоко, а не кровь. Затем в один прекрасный день у неё начала вырабатываться смесь того и другого. — Лицо Бекки озарилось широкой улыбкой. — Она позвонила мне, уверенная, что умирает. Просто для справки… — Бекки посерьёзнела. Она взглянула на Элеонору. — Стефани дала мне полное разрешение обсудить это с тобой. Она даже предложила прийти и поговорить с тобой, если тебе понадобится поддержка.

Руби кивнула, но ничего не произнесла. На её лице было озадаченное выражение.

— Итак… — фыркнула Бекки. — Я уважаю право врача на личную жизнь пациента.

Кай не был уверен, о чем она говорит.

Руби нахмурилась.

— Что ты имела в виду, говоря о выделении молока? Это то же самое, что и у людей, когда они используют свои молочные железы для кормления своих детёнышей? — она сморщила нос, как будто эта идея показалась ей странной.

Бекки кивнула.

— Именно это я и имела в виду. — Она прищурилась, глядя на Руби. — Самки вампиров и волков-оборотней кормят своих детёнышей грудью. Разве не так обстоит дело с драконами-оборотнями?

Глаза Руби расширились.

— Нет. Они рождаются с зубами. Наши малыши едят пищу. Сначала, конечно, мы её мелко нарезаем.

Бекки закрыла разинутый рот.

— К-конечно, — она заикалась. — Непереносимость лактозы. Я забыла.

Руби отпустила руку Кая.

— Ты же не думаешь, что… — Руби опустила взгляд на свои груди, обтянутые тонким хлопковым халатиком. Затем она обхватила их обеими руками.

Каю пришлось подавить стон. Он отправлялся прямиком в ад. Её холмики были полными и такими чертовски мягкими на вид. Кай подавил стон и постарался не смотреть. Ад был слишком хорош для него.

Руби ещё раз легонько сжала. Член Кая дёрнулся.

— Они стали немного чувствительнее. — Она нахмурилась. — Я не уверена, но, возможно, они стали немного больше. — Она сжала их в третий раз.

— Они стали больше, — выпалил он. Кай пожалел, что не может откусить себе язык. Но в этом не было смысла, так как рана просто восстановилась бы.

Бекки одарила его довольной улыбкой. Чёрт возьми.

— Ты так думаешь? — спросила Руби, выжидающе глядя на него. Она ждала ответа.

Он покачался на каблуках.

— Определенно. — Это прозвучало сдавленно. — Я имею в виду, что раньше они были полными, но теперь они… гм… стали полнее.

Почему он не мог держать рот закрытым?

Руби сделала глубокий вдох.

— Я никогда не думала, что когда-нибудь буду кормить ребёнка своими молочными железами. Не знаю, зачем они нам вообще нужны, ведь на самом деле они нам не нужны, — пожала она плечами.

Кай мог бы придумать несколько причин, но вместо того, чтобы озвучить их, стиснул зубы. Ни единого гребаного слова больше не сорвётся с его губ во время этого конкретного разговора. Конечно, ничего, что касалось бы её гребаных молочных желез.

— Ты привыкнешь к этому. У тебя соски потемнели? — спросила Бекки.

О боже! Или её соски. Он не разжимал губ.

— Это ещё один признак того, что твоя грудь готовится к выработке молока или крови. В зависимости от вида, — добавила Бекки.

И Руби, и Бекки посмотрели на Кая, но он решил проверить свои ботинки, а затем дальнюю стену.

Не отвечай.

— Думаю, да. — Руби сильно нахмурилась. — Я не уверена… Я не обращала особого внимания. Они стали больше подпрыгивать. Они стали больше мешать.

Убейте меня сейчас. Блядь.

— Давай посмотрим, — предложила Бекки. — Я думаю, что это было бы хорошим знаком, если бы произошли изменения. Это показало бы нам, что ваш ребёнок несет в себе черты вампира. Это, безусловно, успокоило бы меня по поводу этой беременности, хотя я почти уверена, что, хотя она и отличается от обычной беременности дракона-оборотня, это совершенно нормально для смешанного ребенка. — Она сделала паузу. — Давай-ка развяжем завязки на твоем халате и посмотрим.