Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ) - Панарин Антон - Страница 22
- Предыдущая
- 22/52
- Следующая
Сев на край кровати, я протёр глаза и услышал в коридоре робкий шепот. Закрыв глаза, я позволил эхолокации отрисовать карту. В коридоре стояли две женщины. Судя по всему, у них в руках поднос. Я тут же представил, что там пирожки с капустой, и сглотнул слюну. Натянув штаны, я подкрался к двери и резко её распахнул.
— Что тут происходит⁈ — рявкнул я, напугав двух девиц, мнущихся под дверью с подносами в руках.
Блондинка и рыженькая, взвизгнув, подпрыгнули, а подносы с угощениями полетели на пол. Ловко скользнув вперёд, я присел и поймал подносы. На одном тарелка с жареной картошкой на сале, квашеные помидоры и пара кусков хлеба. На втором — кувшин киселя и вазочка с овсяным печеньем.
— К-константин Ми-михайлович… — начала было рыженькая, но блондинка раздраженно толкнула её в бок.
— Дура. Он Михаил Константинович.
— А? Ага. Верно. Михаил Константинович, мы тут вам покушать принесли. — Она мило улыбнулась, игриво откинула волосы, обнажив шею и спросила. — Может, вам ещё что-нибудь нужно?
Осмотрев девиц, я сразу вспомнил, кем они работали. Грелками в постели Барса. Забавно, что сейчас они пришли ко мне. Эти дуры хоть понимают, что мне двенадцать лет? Да, с виду мне лет шестнадцать, может, чуть больше, но тем не менее.
— Чего-нибудь ещё? — нахмурился я, сурово осмотрев их с ног до головы. — Да, ежедневно мне потребуется завтрак в девять ноль-ноль, обед в тринадцать ноль-ноль и ужин в восемнадцать ноль-ноль. Также озаботьтесь, чтобы мои люди были сыты, а их вещи чисто выстираны. За это будете получать денежное довольствие или можете взять продуктами и вещами первой необходимости. Вопросы?
Я разговаривал с девицами, как с солдатами, из-за чего у них возник ступор. Милые улыбки пропали с лиц, уступив место озадаченности. Девушки явно привыкли раздвигать ноги, а к работе прачками судьба их не готовила. Что ж, придётся осваивать новую профессию.
— В-вопросов нет, — промямлила рыжая.
— Тогда не смею задерживать, — улыбнулся я и захлопнул дверь.
Угощения я разместил на подоконнике, чтобы жевать, наслаждаясь прекрасным видом из окна. Что там прекрасного? Ну, как же? Две девицы идут, возмущённо вскидывая руки, спорят, шепотом кричат друг на друга — видать, разочарованы, что я не поддался на их женские чары. Да и какие, к чёрту, чары? Мордашки у них милые, конечно, но вот картошка подгорела…
Вздохнув, я принялся за еду. Если есть картоху без ничего, то на вкус, конечно, та ещё мерзость: местами пришкварилась до чёрных корок, а местами вовсе недожарена. А вот вприкуску с помидором — вполне сносно. Перекусил, запил киселём и направился к ребятам. Они как раз расположились на первом этаже управы.
Больше всех обрадовался Артём. Он так был рад меня видеть, что с ходу заявил:
— Козёл. Решил и меня втянуть в ваш клуб падальщиков? — возмущённо спросил он, открыв дверь.
— Да, будем расширять спектр твоих вкусовых предпочтений, — улыбнулся я. — Собирайся. Через час отправляемся в разлом.
— Может, стоит на зачистку отправить гвардейцев? У них опыта побольше, чем у нас, — пробубнил Артём, натягивая свитер.
— Да, они настолько опытны, что практически в каждой вылазке кого-то теряли. У нас и так людей с гулькин нос. Если потеряем оставшихся…
— То Ленску конец. Понял, принял, — кивнул Прохоров, взял куртку и вышел в коридор.
— Никто, кроме нас, — заключил я и постучал в следующую дверь.
Спустя двадцать минут мы спустились в подвал под отелем, где расположился арсенал. Спускаясь по скрипучим ступеням, я услышал торопливые шаги за спиной. Это был Семёныч.
— Константиныч, вы чё там? За железяками пришли? — спросил дед, расталкивая ребят.
— Ага. А ты куда ломишься? Арсенал только для силовых структур, так сказать, — серьёзно сказал я, остановив старика.
— Деловая колбаса, — хмыкнул дед. — Чё я там не видал-то? Тож мне арсенал. Ты лучше вот сюда погляди. — Широко улыбнувшись, он продемонстрировал вставные зубы, сбросил с плеча ремень и протянул мне одноствольное ружьё.
В цевьё и рукоять ружья инкрустированы Слёзы Мироздания, от которых в сторону ствола идут десятки тонких изгибающихся линий. Линии тускло светились белым и медленно пульсировали. Ружьё Семёныч протянул мне, а после достал из кармана пару патронов, в которых вместо пули была вставлена Слеза Мироздания. На гильзе также имелись вырезанные силовые линии.
— Ты это за ночь сделал, что ли? — удивился я.
— Да ты чё? Какая ночь? Сутки кочевряжился. Еле успел. Слыхал, что вы в разлом собрались, вот думал, как раз подгадаю моментик, да презентую опытный образец, так сказать. Ежели понравится, готов на поток поставить производство — за звонкую монету, само собой. — Семёныч шмыгнул носом и зыркнул на ребят, которые совершенно не понимали, что именно попало мне в руки.
— Спасибо. Протестируем, — кивнул я. — Если что-то потребуется, обратись к Барбоскину, он выдаст.
— Та мне чё, много надо, что ль? Чтоб жратва была, курево, да постояльцы. Если с жильцами поможешь, то будет вообще шик. Агась?
— Агась, — улыбнулся я и кивнул. — То есть я могу тебе за работу ряпчиками не платить?
— С хрена ли? — удивился дед. — Работа сделана, надобно позолотить ручку-то. А то, сам понимаешь, на сухую оно и работается паршиво.
— Так ты ж и не просыхаешь, — хохотнул Леший. — Я видел, у тебя на чердаке самогонный аппарат днём и ночью трудится.
— Много ты понимаешь, — обиделся Семёныч. — То натур продукт! Для здоровья! Чтоб суставы не ломило и душа не болела. Короче, нос свой не суй туда, а то откушу. Понял? — клацнув зубами, припугнул Лешего дед, но тот лишь сильнее развеселился.
— Да понял, понял. Кстати, самогон-то неплох, — серьёзно сказал Леший и понял, что мы осуждающе пялимся на него. — Да всего один глоточек, ради интереса!
— Алкаш малолетний, — заключил Семёныч.
— С какого это я алкаш?
— А с такого. Только алкашня в одно лицо пьёт. Захочешь ещё продегустировать, меня зови. Компанию составлю, — улыбнулся Семёныч и подмигнул Лёхе.
— Так, ты тут мне бойцов не спаивай. За ружьё спасибо, а про самогон чтоб я больше не слышал. Лечись им в одну душу.
Сказав это, я вспомнил про ещё одного любителя натур продукта. Думаю, Петрович с радостью принял бы участие в дегустации самогона, но у него испытательный период ещё не прошел. Как смогу ему полностью доверять, так и получит свободу со всеми вытекающими в стакан горюче-смазочными материалами.
— Ды понял я, понял. Не шуми, — сложил руки на груди Семёныч. — Кстати, Лика вчерась за вами наблюдала в окошко-то. Дюж переживала, что тебе, Константиныч, бошку отстрелють. А когда в брюхо ножичком пырнули, так она и вовсе чуть в обморок не бахнулась. Хе-хе. Впечатлительная девка. Кстати, а эт что за фокус такой был? Научишь? А то у меня ноготь на пальце загноился, я б с радостью тоже оздоровился.
Дед закончил свою тираду и уставился на меня. То, что Лика переживала, я уже понял. Но не понял, всерьёз ли Семёныч верит в то, что я обучен некому фокусу, который поможет исцелить любую рану? Умей я подобное, то стал бы народным целителем. Катался бы по городам и весям, исцеляя всех вокруг. От этого было бы куда больше проку, чем от моих потуг остановить войны. По крайней мере, на первых парах.
— Зелёнкой помажь, и всё пройдёт. На худой конец, самогона бахни, — предложил я, продолжив спускаться вниз по лестнице.
— Хе-хе. Пожалуй, так и поступлю. Любой день лучше начинать слегка поддатым, — заявил Семёныч и бодрым шагом побежал наверх.
Оказавшись в арсенале, я уважительно покачал головой. А Барбоскин педант. Бронежилеты лежат на одном стеллаже, разгрузки на другом, оружие аккуратно сложено в коробки и обёрнуто масляной бумагой, патроны хранятся в цинках. Гранаты лежат отдельно с извлечённым взрывателем.
Мечи, ножи, топоры — расположились в дальнем углу на проржавевшем стеллаже, правда их он бережно уложил на серую ткань, пропитанную маслом, видать, чтобы сталь не соприкасалась с ржавчиной. Посмотрев на ребят, я понял, что они пялятся не на прелести арсенала, а на ружьё, которое мне вручил Семёныч.
- Предыдущая
- 22/52
- Следующая