Честное врачебное (СИ) - Поллина Лена - Страница 18

Потому что мне нравится.

Потому что я ждала этого.

Долго ждала.

Не замечаю, как мои руки зарываются в его волосах.

Демин приподнимает меня за ягодицы и усаживает на окно. Прижимаюсь к нему и ощущаю, как он возбужден. Мне приятно, что я ему нравлюсь. Вадим шею мою целует. Я таять начинаю.

В голове такой сумбур. Не хочу, что бы это прекращалось, но в то же время понимаю, что в любую минуту сюда могут войти. Демин так отчаянно прижимает меня к себе, что я издаю протяжный стон. У меня голова кружится.

Губы его ловлю и вновь жадно целую.

Вдруг Вадим от меня отстраняется и растерянным взглядом смотрит мне в глаза.

Я от неожиданности смущаюсь. Губу закусываю.

Демин следит голодным взглядом за моим движением и хриплым голосом говорит.

— Ты красивая…

Затем разворачивается и уходит.

Я напрасно стараюсь привести в норму дыхание.

Столько разных эмоций за какие-то десять минут…

Внизу живота шторм.

Сердце гулко стучит под ребрами. Его стук отдаётся где-то в горле.

Глаза закрываю и глубоко дышу, прислушиваясь к ощущениям.

Я чуть не отдалась на обшарпанном подоконнике в пустой палате.

Да…

Именно для такого случая я и берегла свою невинность.

Нервно хихикаю и, собравшись с духом выхожу из палаты.

Мысли завязываются в узел.

Понимаю, что это точка невозврата...

Уж не знаю, какое впечатление этот поцелуй произвел на Вадима, а я чувствую, что мне теперь без деминских губ жить нельзя.

В мое тело видимо попала капсула с любовью к этому придурку. Сейчас она лопнула и разливается в кровь, заражая ее.

Я точно влюбилась...

Как дурочка...

И что мне теперь делать?

Вадим

Выхожу из палаты и ощущаю себя подростком. В штанах тесно, в голове туман.

Блядь! Что-то меня не туда несет…

Что я творю?

Вспоминаю мягкие податливые губы мажорки и чувствую, что дошел бы до конца.

Впервые за семь лет отношений с Олеськой меня так выстегнуло…

Выхожу под моросящий дождь и сигарету закуриваю.

Горький дым в мозг ударяет и мне легче становится.

Тяну еще и еще…

Надо выкуривать эту зашкварницу из своей головы.

Я знал, что она не уравновешенная, но что бы наброситься на Веру…

Не ожидал…

Завтра поговорю с каждой по-отдельности и выясню, что за херня произошла на операции. Но почему-то меня Ника убедила, что это была не она. Не в палате убедила, нет. Слишком много в ней злости и отчаяния было, когда она на Веру налетела.

Усмехаюсь, головой качаю и вновь затягиваю дым.

Набираю на удачу Олеську.

С этой тоже надо все обсудить!

Камнем вниз тянет чувство вины.

— Ало. – холодный голос жены заставляет вздрогнуть от неожиданности. Дымом давлюсь и закрыв трубку рукой пытаюсь усмирить кашель.

— Привет. –слишком банально для нашей ситуации, но тем не менее ни чего другого выдать не могу.

— Что-то хотел? – вновь грубо. Понимаю, что виноват, но ее тон бесит.

Знаю, что жена у подруги живет. У Жени, на дне рождении которой мы познакомились.

— Я хочу встретиться, Олесь и поговорить. Я знаю, что ты до хрена подумала, но давай все обсудим уже и решим что дальше делать!

— Когда?

Ее простое «когда» ударяет в голову похлеще алкоголя…

Неужели я встречусь с ней и мы сможем нормально поговорить?

Если честно у нас эта хрень тянется уже полгода.

Моя красивая Олеська начала ревновать меня к Вере.

Вера симпатичная женщина, но явно не в моем вкусе и я никогда не давал повода меня ревновать. Но Леська однажды пришла ко мне на работу и увидела, как та на меня смотрит и началось… Мозг моя жена мне выносила качественно в течении недели и даже предлагала ту уволить.

Я понимаю, что это возможно от того, что она никак забеременеть не может вот и злиться на всех, ищет во всем повод…

— Я сейчас могу. Ты как? – докуриваю и тушу окурок об урну.

— Я свободна. Заезжай за мной. Только никаких приставаний, Демин! Давай куда-нибудь в кофейню или кафе! - Олеська раздраженно выплевывает слова, а мне глаза закатить хочется. Если в таком ключе будет проходить разговор, мне будет нелегко…

Сажусь в тачку и смотрю в окна второго этажа. Там есть палата, которая запомнила мою слабость. Порыв… Мне еще только предстоит разобраться в своих чувствах и мотивах… Так-то это ни фига не пустяк… Впервые за семь лет такое случилось…

Машина лужи разрезает и мчит по адресу, вбитому в навигатор.

Олеська, как всегда не пунктуальна.

Спускается спустя десять минут.

Я привык к ее опозданиям.

Она залезает на заднее сидение, намеренно сокращая между нами расстояние. Детский сад.

Всю дорогу взгляд ее блуждает в телефоне.

В салоне автомобиля тишина. Прибавляю музыку и смотрю в зеркало заднего вида. Олеське пофиг. Ну ок...

Я привожу Леську в ресторан, потому что безумно голодный. Но моя жена заказывает лишь фруктовый чай, чем вызывает у меня протяжный вздох.

— У тебя пять минут, что бы объяснить, что у тебя с этой пигалицей.

— У меня с ней ничего. – выдаю и стейк разрезаю.

— Какой развернутый ответ. – острит Олеська.

— Что ты хочешь услышать? – поднимаю раздраженный взгляд на жену. – Я не знал ее. Она ворвалась к нам в квартиру и начала шариться везде. Искала что-то. Накуренная что ли была? До сих пор не пойму какого хера ей надо было… Пришла на кухню и приставать ко мне начала. Ну и все, собственно, в этот момент ты зашла, а она свалила. Я растерялся, признаю. Да я имени ее даже не знал. -отпиваю воду, и рассматриваю жену.

Стыдно мне за поцелуй в палате?

Безумно!

— На следующий день отрезвела и за платьем пришла, которое сняла в тот вечер. - решаю продолжить рассказ, если слово возьмет Олеська... Я ее уже вряд ли остановлю.

— Я напиздел, что выкинул его и прибраться заставил. – невольно усмехаюсь, вспоминая ее выражение, когда она узнала, что придется в мусорке рыться.

— Я отправил ее на мусорку. Перегнул, признаю. Но она поверила. Пришла зареванная и ушла мыться. Я за платьем пошел. Дальше ты знаешь…

Олеська подозрительно глаза щурит.

— Это все?

Я головой качаю.

— Нет. Не все. Она оказалась дочкой Женихова...

Олеся меняется в лице.

— Ты с ней до сих пор общаешься? – слегка наклоняется и в глаза мне заглядывает.

Я ем, потому что голодный жутко.

— Я не общаюсь с ней, а работаю. – цежу раздраженно и кусок стейка в рот закладываю.

Понимаю, что добивался встречи с женой слишком долго, что бы вот так раздражаться. Но видимо устал. Слишком давно у нас в жизни происходит этот пиздец.

— Ну и как она тебе? Ты считаешь ее красивой? – Олеся делает страдальческое лицо, а я только отчетливее понимаю, что устал. Смотрю ей прямо в глаза.

— Да. Я считаю ее красивой. Но это не значит, что я хочу из-за этого уйти от тебя. У меня с ней ничего нет.

Олеся обиженно раздувает ноздри.

— Она нравится тебе, как женщина?

Видимо на моем лице мелькает замешательство. Слишком свежо воспоминание о поцелуе…

— Все с тобой понятно.

Олеська бросает на стол салфетку и роняет что-то вроде «не звони мне больше».

Я смотрю, как ее фигура удаляется с поля зрения и раздраженно бросаю вилку с ножом на стол.

Зашибись!

Дома смываю с себя весь негатив, ставлю будильник на шесть и падаю на прохладную постель.

Почти пять лет брака…

И к чему мы пришли?

Глаза закрываю и вспоминаю мягкие и податливые губы мажорки.

И как это я умудрился?

Понимаю, что вопреки всему я думаю об этой пигалице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Когда звенит будильник у меня впервые за долгое время появляется желание его вырубить и спать дальше. Чувствую себя уставшим.

Бреду в душ…