Два семестра волшебства (СИ) - Кальк Салма - Страница 37

— Значит, я всё правильно сделал, да? — промурлыкал он.

Всё у неё хорошо, только вот кровать безобразно узкая. Нужно предложить завтра продолжать у него, там просторнее. Для неё одной — наверное, нормально, она стройная и хрупкая, а вот для двоих уже капец как тесно. Может, она согласится продолжить? И получится попробовать и у него дома тоже?

А пальчики у неё — тонкие и изящные. Наверное, потому, что артефактор, им такие положены, там же в каждом пальце датчик специальный встроен, не иначе. И глаза такие непростые, серо-синие, а в свете магических огней так и вовсе словно грозовое море, смотрел бы и смотрел. И обнимал, не выпуская из рук, или как когда-то давно, в студенчестве, попалось выражение в старинной книге — держал бы у сердца и не отпускал. Никогда бы не отпускал. И вообще, жили бы у него, там много места, там даже и ребёнок поместится… или уже нет? Рыжая девчонка, как Дафна. Или мальчишка с такими же золотыми волосами, как у Айлинн… Ещё собаку завести, большую и лохматую. И пару котов. Но это уже многовато для его квартиры, придётся искать дом. Ничего, не проблема, найдём и дом, главное, чтобы Айлинн никуда не делась.

Тьфу, Ирвин Бакстон, это вообще что такое? Ты уже стал, как папенька?

Или нет, всё в порядке, просто, ну, раньше ему не встретилась такая вот Айлинн, которую не хочется никуда отпускать?

Айлинн, которую не хочется отпускать, просто уснула, обняв его, да не просто обняв, а крепко прижавшись. Но в её гнезде иначе нельзя, тут лишний раз поворачиваться и то не хочется, потому что тесно. Но ничего. Вместе с ней можно и в таком вот… гнезде. А что будет дальше, они как-нибудь вместе придумают, прямо утром уже и придумают.

Утро настало неожиданно и громко — с музыкой, она сначала зазвучала тихонько, а потом постепенно как будто ширилась и росла, и звучала как будто отовсюду, и когда уже почти что завопила над ухом, Ирвин с трудом разлепил глаза.

Айлинн никуда не пропала, она шевелилась, ей это удавалось с трудом, потому что тесно, а он держал её крепко, чтобы не укатилась и не свалилась. Сейчас же она вытащила из-под его шеи правую руку и точным жестом успокоила свой будильник. И собралась подскочить, но он не дал.

Притянул к себе, поцеловал, потом ещё раз поцеловал, и ещё.

— Айлинн, спасибо тебе за эту невероятную ночь. Но что ты скажешь о том, чтобы продолжить вечером у меня? Там больше места, да ты и сама видела…

Глава двадцать четвёртая, в которой меняют что-то в жизни

Айлинн проснулась и не сразу поняла, что вообще происходит. А когда поняла, то… даже немного огорчилась. Потому что ночь с Ирвином не походила на её встречи со Стивеном… никак, совсем, ни с какой стороны.

Никогда не было так нежно, и так сладко, и не казалось, что весь мир вокруг звучит с вами в унисон… это потому, что он, ну, намного опытнее неё? Или дело вообще не в этом?

Ладно, не важно. Теперь она хотя бы знает, как это бывает. И придётся признать, девчонки были правы — Стивен просто… никакой, вот. И даже если продолжения не будет…

Только вот Ирвин сначала целовал её, а потом спросил, что она скажет насчёт продолжения вечером у него дома.

Что? Он готов продолжать? С ней? В самом деле?

— Ты чего? — тихонько спросил он её. — Айлинн, не думала же ты, что я так долго нарезал вокруг тебя круги только для того, чтобы сбежать первым же совместным утром?

Ой. Это он вообще о чём?

— Я… я не знаю, я мало думала, — смотреть на него не выходило, отвернуться — тоже, потому что и впрямь тесно, и вдруг он не поймёт, что она сейчас говорит неправду, потому что как раз думала-то о нём много?

Но он только рассмеялся — совсем тихо.

— Да ладно, — и снова поцеловал её, куда-то за ухом. — Ты чудесная, Айлинн. Нет, я не хочу сбежать. И очень надеюсь, что оказался для тебя достаточно хорош, и ты не погонишь меня пинком под зад, поганой метлой или каким-нибудь другим хитрым артефактом. Потому что я-то совсем не хочу расставаться.

— Ты… ты очень хорош, — вот, она это и сказала, и даже посмотрела на него. — Мне совсем не хочется расставаться. Но… рабочий день же?

И так нерешительно это прозвучало, что он снова рассмеялся.

— Рабочий день — это важно, ты права. Но после работы — продолжаем? — и подмигивает ещё, вот ведь!

Айлинн взглянула на него, в глаза его серые, бесстыжие. Это нормально — вот так лежать, обнявшись, потому что не пошевелиться, совершенно раздетыми, даже одеяло куда-то свалилось, когда будильник зазвонил и они проснулись, и говорить — продолжаем? Или просто договориться сейчас сразу, что… продолжаем?

— Да, — ответила она раньше, чем успела тщательно взвесить, права ли она, давая такой ответ.

— Спасибо тебе, дорогое мироздание, что дало дожить до этого дня! — возгласил он и принялся выбираться из постели. — Вот теперь можно и встать, да? Только скажи, прекрасная моя Айлинн, сколько сейчас времени и ко скольки тебе на работу?

— Будильник у меня в рабочие дни на семь, а на кафедре мне нужно быть в девять.

— Так, я не понял — мы куда торопимся вообще? Прорва ж времени, до нашего корпуса десять минут ползком, а нормальным шагом и того ближе!

Айлинн ещё понять ничего не успела, а он вернулся, растянулся, занял собой всю её кровать и устроил её сверху.

— Ирвин, но…

— Успеем!

— А поесть?

— Придумаем что-нибудь. Обязательно. Непременно.

И почему ей не хочется возражать, хоть всё это — какой-то лютый протест против заведённого порядка? Но… наверное, в жизни иногда нужно что-то менять? И это шанс попробовать?

Почему бы не поверить ему, что они всё успеют? И… что будет, если целовать его веснушки? И схватиться за него покрепче, потому что… потому что.

А после она встала-таки и убежала в ванную. Она хозяйка, нужно хоть по бутерброду сделать. Или даже что-то посерьёзнее.

Уже в ванной стукнула по голове мысль — они ж не предохранялись вчера! Как, как так можно было? Быстро, прямо сейчас, набрать воды в ладонь, что ли. Рука тряслась, первую воду она расплескала. Со второй вышло. А потом можно было прислониться к стене и выдохнуть.

Стивен никогда не забывал про предохранение. Говорил — если уж мы маги и нам это проще, грех не пользоваться. Но Стивен — артефактор с упорядоченными мозгами… и чёртов зануда, да. А у неё в квартире сейчас рыжий ураган по имени Ирвин.

И пока он умывался, она поставила на печку турку, разыскала в холодильнике пару яиц и молоко, и остатки хлеба в шкафу, и принялась жарить гренки. И вправду, успеет добежать, ей здесь недалеко. А ему, наверное, нужно бы заехать домой?

— Что это так богически пахнет? — а она и не услышала, как он подошёл.

— Это… простой завтрак.

— Да ладно! Судя по тому, что я вижу, это самый лучший завтрак на свете!

Айлинн точно знала, что гренки с кофе — это совсем просто, это не яичница с ветчиной и не омлет, и не правильно сваренная каша с орехами и ягодами, и не сардельки с чем-то там. Просто, ну, что было. Но Ирвин восхищался так, будто она сделала что-то невероятное. И она видела — он искренен, так и думает. Надо же, как бывает.

Или она просто чего-то не знает о завтраках, о жизни и о людях вообще?

У неё никогда не было стола, только подставка для ноутбука, которая ставилась на подлокотники кресла. А единственный стул стоял рядом с подоконником. Ирвин притащил из комнаты кресло, сел сам и усадил её сверху, и они ели — хорошо хоть вилок у неё несколько! А то ей пришлось бы взять ложку.

Но — оказалось, что поесть можно и так. И утро в целом оказалось только лучше. И после уже можно было оставить посуду в раковине — вопиющее нарушение правильного порядка вещей, одеться и побежать вниз. Ирвин подхватил её за руку и они добежали даже за пять минут, наверное, и вот уже стоят на крыльце, и ей не хочется отпускать его ладонь, потому что — просто не хочется, и всё.