Два семестра волшебства (СИ) - Кальк Салма - Страница 29

Необыкновенная девушка поулыбалась следующей песне, поставила бокал на столик, посидела немного молча… он вышел принести воды, а когда вернулся, то чуть не уронил графин. Потому что необыкновенная девушка сладко спала, свернувшись калачиком на диване.

Глава девятнадцатая, в которой наступает суббота

Айлинн проснулась… и ничего не поняла.

Она вообще где? И что вчера натворила?

Кровать была огромна, в ней поместятся ещё три Айлинн. Или четыре. Зелёные стены, зелёные шторы задёрнуты плотно, и за ними — явный день. В комнате приятная прохлада, как раз настолько, чтобы спать и не мёрзнуть. Под одеялом тепло и уютно.

И — никого.

На стуле рядом с кроватью лежит её сумка, а на спинке висит её платье, в котором она вчера ходила на работу. Всё остальное на ней — бельё и чулки. Телефон на прикроватном столике, у него выключен звук. Вчера её потеряли девчонки, спрашивали — куда она потерялась.

А она… Она сошла с ума, не иначе. Потому что поддалась, приняла приглашение и пошла смотреть концерт классной фолк-рок группы, и не к кому-то там, а к Ирвину Бакстону. И они впрямь смотрели, и пили какое-то неплохое вино, а потом — что? Она очень хотела спать, факт. И уснула, да? И… что потом? И где хозяин квартиры?

Айлинн выбралась из-под одеяла, огляделась… увидела дверь в ванную — в углу. И первым делом пошла туда.

И чего она вчера не уехала на такси? И что теперь вот делать? Очень хотелось переодеться, но — нет же ничего, это просто ужасно. Вот, вспоминай, как это — внезапно ночевать где-то и у кого-то, словно ты снова студентка и вы загуляли в пятницу вечером!

А они… загуляли или нет? Да нет, это как-то иначе называется. Они отлично провели время, если уж по-честному. Ели, болтали о детстве, о том, как осознавали себя магами, и это было как-то… хорошо это было, вот. Айлинн давно уже не разговаривала с людьми просто так, просто о себе и не о себе, только с Эмбер и Кэти, но это же другое, да?

А потом он позвал смотреть концерт, и она согласилась. Хотя нужно было поблагодарить за хороший вечер и вызвать такси до дома. Но, если уж совсем по-честному, то очень не хотелось самой ставить точку. Потому что… больше же так не получится, правда?

И выходит, что она посидела, выпила два глотка вина и уснула. Потому что очень устала. Настолько устала, что голова совсем отключилась, и она не подняла себя с дивана и не погнала домой, а просто уснула. И ничего ей не сигнализировало, никакие правила приличия и никакая тревожность — о том, что так делать не следует.

И что же теперь? Нужно хоть немного умыться и одеться, и немедленно отправляться домой, вот что теперь. Часы сообщили, что уже одиннадцатый час утра, пора и честь знать. И планы на день тоже были, и домашние, и по тексту работы. Постирать, сделать уборку, приготовить одежду на следующую неделю, обобщить результаты трёх опытов. Собирайся, Айлинн, дела не ждут.

Но осмотреть ванную оказалось любопытно. Навороченная магическая душевая кабина, с какими-то неведомыми кнопками, и просторная — не то, что у неё самой. Тёплый пол. Оконце под потолком и пушистые белые полотенца, несколько штук разного размера, все совершенно чистые. Зубная щётка одна, навороченная магическая, она видела подобную на маркетплейсе, в разделе бытовых артефактов — стоит немало, отзывы — как будто не только зубы чистит, но ещё что-то хорошее для жизни делает. И всё остальное тоже говорило о том, что в квартире живет один человек, и этот человек уважает комфорт и чистоту.

Она уже умылась и оделась, и тогда только задумалась — а где, собственно, хозяин квартиры? Почему его не видно и не слышно?

Айлинн осторожно приоткрыла высокие двустворчатые двери и выглянула наружу. В ту комнату, где они вчера сидели на диване и болтали. И что же? Хозяин нашёлся именно там.

Он разложил диван, и лёг спать на нём, завернувшись в одеяло, и от него самого сейчас разве что хвост рыжий наружу торчал. Айлинн захотелось подойти и подёргать за этот хвост, но она шикнула на себя, подхватила сумку и пошла к входной двери. И хорошо, что осмотрела ту дверь, прежде чем обуться, потому что никакого видимого замка на ней не было. То есть, очевидно, был, но какой-то крутой и магический.

И что теперь, спрашивается, делать?

Но пока она стояла и думала, будить ли Ирвина, он пробудился сам. Наверное, она слишком громко шевелилась?

— Айлинн? Что происходит? — поинтересовался он, и голос его, в начале совершенно сонный, к финалу фразы стал нормальным. — Ты чего там делаешь?

— Доброе утро, — пробормотала она. — Я… пытаюсь понять, как открыть дверь, — договорила почему-то почти шёпотом.

— И тебе доброе утро, — он отбросил одеяло и поднялся. — Нет, погоди. Так неправильно, всё неправильно.

— Что неправильно? — не поняла она.

— Всё, — сказал он так, будто это что-то объясняло. — Момент. Мне тоже нужно плеснуть воды в лицо, две минуты.

Он мгновенно сгрёб свою постель куда-то в угол дивана, освобождая ей место, усадил её на этот диван, а сам исчез в спальне. И вернулся вправду очень быстро, уже не в трусах, но в джинсовых шортах и футболке, и хвост завязал.

— Пошли. Я сварю тебе арро, — он взял её за руку и утащил на кухню, а там посадил на высокий табурет возле столь же высокого стола.

Что?

— Ты сваришь мне арро? Почему? — не поняла она.

— Потому что, ну, это правильно. Когда в твоём доме утром просыпается прелестная гостья, ей нужно сварить арро, это закон такой. Ты с чем любишь? Сладкий или нет, со сливками или чёрный, или, может, со специями?

Он говорил, а руки его всё равно что сами доставали банку с зёрнами, мололи их на ручной мельнице, отсыпали нужное количество в медную турку и добавляли туда каких-то приправ. Печка тоже работала с магической подпиткой — от прикосновений включилась конфорка, плюс вокруг турки заплясали язычки магического пламени.

— И как ты регулируешь температуру? — ей это вправду показалось интересным.

— Натренировался, привык, — пожал он плечами.

А она поймала себя на мысли, что на его руки смотреть очень даже хорошо. И даже чёрные линии на тыльной стороне обеих кистей не мешают, опять же, говорят, у боевых магов это для дела? Он же регулировал пламя, помешивал внутри деревянной палочкой, и в нужный момент снял турку с огня, и пламя убралось всё равно что само.

— Так как? Сахар, сливки?

— Сахар, пожалуйста, — пробормотала она еле слышно.

Потому что говорить вдруг оказалось трудно.

— Эй, ты чего? Айлинн, что случилось?

Он оказался рядом, убрал за ухо прядь её волос, заглянул в глаза.

— Нет, ничего, — она сглотнула. — Просто… мне никто никогда не варил утром арро.

Мама дома не считается, да?

— Теперь уже варил, — он разлил содержимое турки по чашкам, принёс сахарницу и ложки. — Правда, поесть ничего приличного нет, нужно заказать продуктов. И готовой еды. У тебя вообще какие планы на день?

— Мне… нужно домой, — пробормотала она.

— Понимаю.

— И там… сделать многое.

— Тоже понимаю. А как насчёт вечера? Вроде на улице нет дождя, может всё же попробуем погулять?

— Ты… хочешь со мной гулять? — ну вот, она и решилась взглянуть на него.

— Только если не холодно. Если холодно — то лучше в тепло, — усмехнулся он. — И лучше, если все на ногах и в форме, и не засыпают на ходу.

— Прости, — вздохнула Айлинн.

— Знаешь, мне тоже случалось так уставать, что спал на ходу, и если ощущал себя в тепле и тишине, то отключался мгновенно. Так что — ничего особенного. Просто, ну, тебе в самом деле нужно столько работать?

— Мне нужно подготовить диссертацию. Там уже немного осталось. А потом станет проще.

— Но диссертацию тоже нужно готовить со свежей головой, так?

— Так.

— Значит, вечером пойдём делать тебе свежую голову. И не слишком допоздна, чтобы ты потом засыпала уже в нужной тебе кровати. Годится? Я могу зайти за тобой, скажи только, во сколько.