Feel Good. Книга для хорошего самочувствия - Гунциг Томас - Страница 41

Позже, одна за обеденным столом, Алиса включила компьютер и перечитала страницы, написанные прошлой ночью.

Несмотря на тревогу, несмотря на усталость, несмотря на то что перед глазами стояла Агата в больничной кроватке, ей понравилось.

Она сварила себе кофе, надела наушники, включила музыку и принялась за работу.

Воспоминание времени, проведенном с Алисой, о ее поцелуе, ее теле, об их любви не оставляло Тома весь день. Не успела Алиса уйти, не успел он вернуться к себе, как это воспоминание неслышно подкралось, словно тень, словно кошка, и прочно укоренилось в его сознании, лишь изредка ненадолго исчезая и возвращаясь вновь. Том был в довольно парадоксальном настроении, в нем бушевали эмоции, плохо уживающиеся друг с другом: накатил восторг оттого, что он занимался любовью, восторг, усиленный тем, что любовью он занимался с другой женщиной, не с Полиной. Любовь с женщиной, особенно в первый раз — это его всегда волновало так глубоко, как могло бы волновать долгое и далекое путешествие. Одновременно с восторгом Том испытывал мощное чувство свободы: он занимался любовью, это доказывало, что он еще может кому-то понравиться, что, в свою очередь, открывало перспективы, о которых он давно уже не думал. Но он не привык к такому чувству свободы, и оно его испугало: жизнь не кончилась, это была одновременно прекрасная и ужасная новость. И наконец, капелька грусти щемила ему сердце. Как будто любовь прояснила мысли, как будто она отмыла действительность от наносного, и он видел мир таким, какой он есть: злым, насквозь абсурдным и совершенно безжалостным.

Иными словами, Том был одновременно счастлив и опечален, и этот коктейль противоречивых эмоций как нельзя лучше подходил для продолжения его нынешнего романа.

По крайней мере, так он думал.

Том сел за компьютер, перечитал последние строчки, задумался, что же написать дальше, но в голову ничего не приходило.

Ничего.

Не было ни возможности, ни даже желания писать.

Ноль ощущений.

Ничего.

Он думал об Алисе. Вспоминал ее тело, ее кожу, ее запах, ее лоно.

«Можно ли писать сразу после несчастного случая? — спросил он себя. — Нет! И точно так же нельзя писать сразу после того, как занимался любовью с женщиной, когда ты с этой женщиной в первый раз».

Единственное, о чем он мог думать, — как вести себя дальше: надо ли проявить старомодную вежливость и позвонить Алисе сегодня же вечером (или завтра), спросить, как она, и сказать ей, до какой степени он оценил момент (слово «оценил» показалось ему не очень подходящим, если дойдет до разговора, стоит ли поискать другое)? Или же ему не следует быть слишком навязчивым: сохранить дистанцию, чтобы она не подумала, что он с приветом, что он отчаявшийся, не уподобляться приблудному псу, который ходит хвостом за первым, кто его приласкал?

Итак, добрую часть дня он размышлял, как себя вести: может быть, достаточно будет электронного письма? Нет, электронное письмо — это слишком холодно, электронная почта — это для профессиональных отношений или для разрыва. В электронных письмах есть серьезность, совершенно не подходящая к случаю. Написать в мессенджер? Или в Ват- сап? Да, Ватсап годится! Это молодо, легко и не подразумевает ничего серьезного.

Решено: завтра, не слишком рано (чтобы она не подумала, будто он не спит ночами), но и не слишком поздно (чтобы она не подумала, будто ему плевать), он напишет ей сообщение в Ватсап.

Приняв это решение, Том перестал мучиться, а тем временем наступил вечер. Он посмотрел на Нетфликсе репортаж о спасении в море. Огромные волны швыряли маленькие кораблики во все стороны. Весь этот ветер, вся эта пена, ощущение грубой мощи, исходившее от зрелища разбушевавшейся стихии, очень ему понравились.

И, как бывало каждый раз, когда ему что-то нравилось, он представил, что напишет на эту тему роман.

«Спасение в море».

Он стал выстраивать в уме всевозможные сценарии: кем будет его герой, спасателем или потерпевшим кораблекрушение? Можно вести рассказ с двух точек зрения! В первой части надо будет представить действующих лиц драмы: это будут рыбаки, которым грозит разорение, им пришлось выйти в море, несмотря на тревожную метеосводку. Он покажет этих рыбаков в семье (это будут простые и трогательные люди), подчеркнет беспокойство близких, отношения с женами, кстати, одна из них пусть будет беременна первым ребенком. А потом, рядом со всем этим, он выведет молодого рекрута береговой охраны, в которого никто не верит, причем у этого юноши с морем свои счеты: его отец утонул пятнадцать лет назад в такой же шторм.

На короткое время Том с восторгом ухватился за свою идею, но скоро до него дошло, что это были отголоски фильма «Идеальный шторм», перемешанные с другим, «И грянул шторм». Ему часто приходили в голову истории, которые он когда-то читал или видел, но забыл. Он махнул на идею рукой, сказав себе, что, как бы то ни было, книга о спасении в море требует большой работы по сбору фактов, на которую у него не хватит терпения.

Он лег спать.

Простыни были еще пропитаны запахом Алисы.

Он несколько раз глубоко вдохнул, это было лучше любой прогулки в горах.

Наутро, в десять часов, он попытался написать сообщение Алисе в Ватсап. Это было нелегко, пришлось переписывать несколько раз.

«Привет, хорошо спала?» (Он добавил смайлик-цветочек, стер его, добавил смайлик — прыгающего дельфинчика, стер, добавил смайлик-солнышко и тоже стер. В конце концов он вообще отказался от смайликов.) Подумав, он стер сообщение и написал другое:

«Доброго тебе дня, как он начинается?»

(Он стер и его, «доброго тебе дня» не лезло ни в какие ворота.)

«Привет, привет, как самочувствие с утра?»

(Стер.)

«Привет, Алиса, как ты сегодня, продвигается ли „Feel Good“?»

Он перечитал. Решил, что ничего лучше все равно не придумает, и, с ощущением прыжка в пустоту, послал.

Рядом с сообщением появился значок «доставлено, но не прочитано».

Через час он проверил телефон — сообщение по-прежнему не было прочитано. Настроение испортилось, но он успокоил себя, решив, что «в конце концов, они ведь не женаты».

А потом, сам не зная почему, он вспомнил о двухстах евро, которые дал Алисе.

Что-то крайне мелочное в его натуре заставило его пожалеть о своем поступке. Двести евро, когда он сам в критическом положении, это был полный идиотизм с его стороны. Но другая часть его «я» тотчас отреагировала на эту мелочность почти с отвращением. Эта более романтическая часть сумела его убедить, что, дав эти двести евро, он совершил добрый и бескорыстный поступок, который наверняка пополнит колонку «позитивных действий» в большой книге Кармы.

Беда в том, что ожидание ответа Алисы повергло его в лихорадочное состояние, отнюдь не способствующее работе, и, как и накануне, он не смог написать ни строчки.

Не работать один день — это еще куда ни шло. Но два дня уже грозили серьезно понизить его в собственных глазах.

Не в состоянии писать, он не знал, что делать. Не потеряй он хотя бы работу, провел бы день в колл-центре, вокруг были бы коллеги, разговоры, проблемы, требующие решения, и прочее, что помогло бы ему отвлечься и думать о другом.

Но теперь, без дела и без вдохновения, он попросту уперся в тупик.

Один, дома и в тупике.

Он начинал смотреть множество сериалов на Нетфликсе: про супергероя, наделенного суперсилой, рожденной из электронной энергии; про супергероя, гениально стреляющего из лука; про супергероя, развивающего суперскорость; про полицейского инспектора, разговаривающего с мертвыми; про pom-pomgirls в школе пластической хирургии. Все было скучно. Все казалось сляпанным кое-как, надуманным, предсказуемым, как будто никто больше не утруждался рассказать оригинальную историю в оригинальной манере.

В почтовый ящик упало письмо: «Здравствуй, Том, я запускаю проект издательства онлайн, ищу качественных авторов для подпитки ресурса, если ты заинтересован, завтра совещание в офисе „Стори Фэктори“».