Меченный смертью. Том 3 (СИ) - Юрич Валерий - Страница 1

Я стоял, как молнией пораженный. У меня оставалось от силы секунд десять, чтобы хоть что-то предпринять. Но вариантов никаких не было. Этот неоспоримый факт отдавал полнейшей безнадегой. Я проиграл. Я потратил все свои силы на огненного беркута.

В следующий миг шрам вновь заполыхал огнем. В моем воображении возник образ тигра. Его шкура исходила пламенными сполохами, а ярко-оранжевые глаза грозно горели. Мощные лапы зверя упирались в землю, прожигая ее огненными когтями.

И тут же все мои остатки маны широким потоком устремились в шрам. У меня создалось такое ощущение, что моя жизненная энергия направилась вслед за магической. Тело резко заломило. Все мышцы дико свело и я, скрежеща зубами, повалился на землю. Я чувствовал, что с моим телом происходит какая-то быстрая и очень болезненная метаморфоза. Руки и ноги скрючились и поджались, голова выгнулась вверх, а глаза закатились.

— Что это за чертовщина? — пронеслось у меня в голове. — Если это очередной изощренный способ уйти из жизни, подкинутый мне моим учителем, то, как по мне, легче было бы просто сдохнуть от лап и клыков морозного волка.

Но в следующую секунду боль внезапно исчезла. Я почувствовал в себе некую завершенность, новую ипостась. Словно я стал чем-то другим. И это что-то стало жить своей новой отдельной жизнью.

Однако, проанализировать эти необычные ощущения я не успел, поскольку внезапно увидел справа от себя огромную рычащую белую массу. Одновременно с этим я подсознательно чувствовал, что позади меня находится нечто, что я должен всеми силами защищать, пока не одержу победу или не погибну. Это был инстинкт, с которым нельзя было бороться.

И я, звероподобно зарычав, прыгнул на морозного волка. Во мне вдруг проснулись неимоверная сила и мощь. Со злобной остервенелостью я начал кромсать тело белого монстра. Мои когти и клыки врезались в его податливую плоть и рвали ее на части. Я чувствовал ответные атаки, но боли от них почти не ощущалось. Со мной была лишь холодная звериная ярость, подпитываемая избытком адреналина в крови.

Через пару минут все было кончено. Я придавил своей окровавленной лапой растерзанное бордово-белое месиво и испустил громогласный победный рык. А затем медленно обернулся и взглянул на то, что защищал сейчас ценой собственной жизни. Мои глаза расширились от удивления. На земле лежал… я сам. Руки и ноги были неестественно поджаты, голова выгнута, а сквозь приоткрытые веки проглядывали белки глаз.

В этот же миг произошло нечто странное. Мой фокус внимания и осознания мгновенно переместился обратно в скрюченное на земле тело. И тут же меня охватила дикая боль. Пытаясь разогнуть сведенные судорогой конечности, я приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой злобно оскаленную пасть огненного тигра. Шерсть на его холке стояла дыбом, а хвост бешено хлестал по бокам. Зверь готовился к атаке. И кроме меня, здесь нападать было не на кого.

Внезапно у меня в голове раздался громкий голос:

— Встань! Покажи ему свою силу! Иначе умрешь.

— Твою ж мать! — процедил я сквозь зубы.

Мне почему-то сразу вспомнился наш сержант из учебки, который после изнурительного марш-броска с полной выкладкой под проливным дождем заставил нас проходить полосу препятствий, а под конец загнал под колючую проволоку, которая была непозволительно низко натянута над огромным грязным месивом. Когда я, нажравшись грязи, в очередной раз еле выполз из-под колючки, то, почти теряя сознание, увидел сапог сержанта, тяжело опустившийся в жижу перед моим носом.

— Боец, отставить сопли на кулак наматывать! Собрался и встал! Бой еще не окончен!

Эти слова громким набатом звучали у меня в голове, заставляя сердце бешено биться. Они возвращали меня к жизни. Пока бой не окончен, солдат должен сражаться!

Я крепко стиснул зубы и начал медленно подниматься. Тигр пристально наблюдал за мной, продолжая оскаливать клыки и угрожающе рычать. Когда я привстал на коленях перед разъяренным монстром, тот стремительно поджался и приготовился к прыжку.

— Нет уж, тварь, на коленях я не умру, — процедил я сквозь зубы и, резко вывернув, поставил горящую от судороги ногу подошвой на землю.

В этот же миг тигр стал неспешно выпрямляться. Оскал и утробное рычание оставались, но он явно передумал нападать прямо сейчас. Его глаза неотступно следили за моими движениями.

Опершись непослушными руками о колено, я начал медленно подниматься. Боль была такой адской, словно у меня в мышцы закачали раскаленный свинец. Я бешено зарычал, продолжая выпрямлять ногу. И вот уже вторя, сорвавшись с колена, встала на землю чуть позади первой.

Я поднял голову и, по-звериному оскалившись, уперся яростным взглядом в глаза тигра. Внезапно он отступил на один шаг. Его уши поджались, а оскал исчез. Заорав во все горло, я сделал последний рывок и твердо встал на ноги, продолжая буравить монстра немигающим взглядом.

И тут произошло совершенно неожиданное: тигр тихо заурчал и зажмурился от удовольствия, словно кто-то невидимый ласково почесал его за ухом. Он подошел ко мне, улегся у моих ног, закрыл глаза и в следующий миг исчез.

Усталость тут же навалилась на меня огромной чугунной наковальней. Меня словно бы завертело в каком-то безумном вихре. Мои ноги подкосились, я рухнул на карачки и меня вырвало. Все вокруг поплыло и стало погружаться во тьму. И тут каким-то еще функционирующим краем сознания я услышал далекий и гулкий голос Ярцева:

— Ваше сиятельство, идти сможете?

Ну он и шутник, подумалось мне.

— Вези к доку. Не трогай шрам. — Это все, что я успел прохрипеть, прежде чем провалился в звенящую темноту.

Забытье не хотело отпускать меня. Тягучей грязной жижей оно увлекало мое сознание обратно в глубины беспамятства. Но что-то свежее и яркое неумолимо счищало с меня это липкое месиво.

И вот до моего слуха начал доноситься отдаленный знакомый голос:

— Ваше сиятельство, Александр Николаевич, вы меня слышите?.. Александр Николаевич?

Я с трудом разлепил веки и попытался сфокусироваться на говорящем. Перед моим затуманенным взором предстало обеспокоенное лицо Матвея Васильевича, нашего доктора. И это значило только одно: я все еще жив. Мысль эта придала мне сил. Я приоткрыл ссохшиеся губы и прошептал:

— Пить…

Доктор тут же оживился, принес больничную кружку с носиком для питья и, приподняв мне голову, начал поить. Я был возмущен до глубины души! Обходиться со мной, как с каким-нибудь паралитиком, и поить из стариковской кружки! Такого я никому не мог позволить.

Непослушной рукой, я отобрал у доктора кружку и отбросил ее прочь.

— Принеси мне нормальную, — гневно прохрипел я.

— Вы же обольетесь, ваше сиятельство, — растерянно ответил Матвей Васильевич.

— Плевать! Неси!

Доктор пропал из виду и через полминуты появился с нормальной алюминиевой походной кружкой, полной холодной воды. Он хотел, было, мне помочь, но я отстранил его руку. Забрав дрожащей рукой кружку, я с трудом приподнялся на локте. Расплескав половину на себя, я все-таки донес до губ живительную влагу и начал жадно пить.

Сознание прояснялось с каждым глотком. Звуки становились громче, а зрение — четче. Я допил все до последней капли и, довольно улыбнувшись, отдал доктору пустую кружку.

— Когда подействует это ваше чудо-снадобье? — Я вопросительно взглянул на Матвея Васильевича.

У того чуть очки с носа не упали от моего вопроса.

— Оно уже подействовало, ваше сиятельство, — обескураженно ответил доктор. — Ваше состояние, если позволите, всего лишь полчаса назад было на грани. Пульс почти не прощупывался. Давление было непозволительно низкое. Вам бы отдохнуть…

— К черту отдых! Когда я смогу встать? Ольга же смогла. — В моем голосе прозвучали нотки раздражения.

— У Ольги Дмитриевны, состояние было сравнительно легче вашего. У вас было не только полное истощение жизненных сил, но еще и частичный паралич конечностей вкупе с полным опустошением источника. Вставать я бы вам сейчас настоятельно не рекомендовал. — В голосе Матвея Васильевича звучало неподдельное беспокойство.