Старый, но крепкий 4 (СИ) - Крынов Макс - Страница 10

Вино лилось рекой, смех звучал всё громче, и даже Таймур начал отпускать редкие, но меткие комментарии в сторону по обыкновению неприметных Иссо и Лиана.

В какой-то момент Апелий, опустошив третью чашу, откинулся на спинку стула, ухмыльнулся и сказал:

— А знаете, ребята, у меня есть история. Случай из моей деревни. Хотите послушать?

— Конечно! — оживилась Лисса. — Только смотри, чтобы это не было похоже на байку Гара про когтистых котов.

Гар бросил на неё обиженный взгляд, но промолчал. Мы все повернулись к Апелию.

— Так вот, — начал он, — дело было несколько лет назад. В нашу деревню пришёл бродячий кулачный боец. Такой здоровяк, что, казалось, его кулаки могли пробить стену. Говорят, он путешествовал по деревням и городам, вызывая всех желающих на поединки. Ну и, конечно, народ собрался посмотреть на это зрелище.

Апелий сделал паузу, отпил из чаши и продолжил:

— Этот парень был настоящим мастером. Он выходил на бой с такой уверенностью, будто заранее знал, что победит. И он действительно побеждал! Один за другим наши парни выходили против него — и падали через минуту. Даже самые сильные мужики не могли продержаться дольше трёх точных ударов.

— Ну а ты? Ты пробовал? — с усмешкой спросила Лисса.

Апелий ухмыльнулся:

— Конечно, нет. Я же не дурак! Да и было мне тогда лет десять. Но вот что интересно: после того как этот боец уложил несколько человек подряд, на ринг вышел самый обычный крестьянин. Даже не силач какой-нибудь, а просто парень лет двадцати пяти. Все подумали: «Ну всё, сейчас его тоже уложат». А он взял — и победил!

Мы переглянулись.

— Победил? Как? — удивился я.

— Да кто его знает! — развёл руками Апелий. — Может, у него какая-то особая техника была, а может, просто удача. Но факт остаётся фактом: этот крестьянин уложил того бойца прямо в грязь перед всей деревней.

— Вот это да! — протянул Гар. — А что было потом?

Апелий выдержал паузу, ухмыльнулся и добавил:

— А потом мы узнали, что этот крестьянин был двенадцатым, с кем боец дрался за день. Да и вообще — после каждого второго боя его волокли в таверну и наливали кружку-другую. Но сам факт! Крестьянин-то победил!

Вся компания разразилась смехом.

— Вот это настоящий герой деревни! — засмеялась Лисса. — Можно в пример ставить!

— Герой или нет, но чужаку после этого пришлось уйти с позором, — добавил Апелий с довольным видом. — Вот так-то!

Мы продолжали сидеть за столом до позднего вечера. Разговоры текли свободно, кувшины с вином сменяли друг друга, а блюда на столе постепенно исчезали. Атмосфера была лёгкой и непринужденной, на сердце было легко, будто все проблемы остались где-то далеко за пределами этой таверны. Я вспомнил еще годы студенчества, где о заботах вообще не думалось, и все, что было важно — здесь и сейчас. Хорошая компания, красивая девушка рядом, шутки и смех.

В какой-то момент мы поняли, что Гар Русу уже хватит. Парень встал из-за стола, пошатываясь от выпитого вина, и ткнул пальцем в мою сторону:

— Слушай, К-китт! — прогудел он. — Давай это… выйдем на улицу! Я-а покажу, что я тоже драться умею, понял? Покажу… как это… как драться, вот!

Я поднял брови и посмотрел на него с лёгкой усмешкой.

— Гар, ты уверен? Может быть, сначала немного отдохнёшь?

— Не-не! — замотал он головой так резко, что чуть не упал обратно на лавку. — Это… я тебе покажу, вот прямо сейчас! Ув-видишь истинную силу Тьмы! Всевидящую и все-про-ни-каю-щую!

— Ладно, ребята, вечер удался, но пора закругляться, — сказал я твёрдо.

Лисса кивнула мне и начала поднимать Апелия с лавки. Тот что-то бормотал про то, что «ещё рано», но сопротивляться не стал. Я же расплатился, взял под руку Гар Руса, который всё ещё пытался доказать мне свои боевые навыки и мы вышли из таверны.

Ночь уже опустилась на город: звёзды ярко сияли в чёрном небе, а воздух был прохладным и свежим. Гар Рус уже забыл, что он хотел мне показать: мы всей компанией обнялись за плечи и пошли в сторону городских ворот, горланя простые и всем известные песни. Кто-то фальшивил, кто-то забывал слова и мычал на куплетах, но это никого не волновало — мы просто наслаждались моментом.

Когда мы дошли до ворот, я осмотрел своих спутников. Лисса выглядела довольной и слегка усталой; Таймур шёл молча, но с лёгкой улыбкой; Апелий всё ещё хихикал над собственной историей; а Гар Рус напевал что-то себе под нос.

Этот вечер нам точно запомнится.

До того, как я приступил к новым идеям и основательной работе в мастерской зельевара, я решил подождать инспекцию Дома Крайслеров — Сталевар обмолвился, что такая есть, и проходит раз в год в одно и то же время.

Мы со Сталеваром находились в лавке, когда дверь резко открылась, и в помещение вошёл инспектор. Представитель Дома Крайслеров.

Он был выше среднего роста, но не выглядел могучим. Его тело казалось вытянутым, словно ещё в детстве из него удалили всё лишнее, оставив только идеальные пропорции. Кожа странно гладкая, почти восковая, с чётко проступающими венами под ней. Это выглядело болезненно — создавалось ощущение, будто его вылепили в лаборатории. Волосы отсутствовали вовсе, а взгляд… холодный, расчётливый, с едва заметной примесью высокомерного отвращения. Обычный взгляд аристократа из Золотого квартала, взирающего на плебс.

Но больше всего меня поразили его движения. Быстрые, но плавные, как у куклы с идеально отлаженным механизмом. Даже голову он поворачивал с точностью до градуса — резко, но без суеты. Казалось, каждое его действие было заранее рассчитано и лишено малейшей спонтанности.

Крайслер зашел, огляделся и ткнул пальцем в мою сторону:

— Кто это?

Голос мужчины был низким и ровным, но в нём отчётливо чувствовалось презрение.

— Один из двух разрешенных помощников зельевара, — ответил Сталевар. Вроде бы и спокойно ответил, но я видел, как его полчаса назад колотило от злости.

— Второй где?

— На сборе ингредиентов. Вернётся вечером. Можете его подождать.

— Я здесь и минуты лишней не пробуду, — отрезал Крайслер.

Он прошёл по лавке, осматривая её с видом человека, оказавшегося в подвале с бомжами. Его пальцы скользили в миллиметре над крышками банок и пробками пузырьков, а губы кривились всё сильнее с каждой минутой. Он не касался ничего напрямую, словно боялся запачкаться. Взгляд его метался по склянкам, котлам и полкам с таким выражением, будто он пытался понять, как мы вообще здесь работаем.

Я следил за ним краем глаза, стараясь не выдать раздражения. Этот человек (если его вообще можно было назвать человеком) был воплощением всего, что я ненавидел: надменности, презрения к чужому труду. Вдобавок к этому приплеталась изрядная доля обоснованной злобы к их Дому.

Но сейчас нужно было держать себя в руках. Не время демонстрировать эмоции.

Закончив обход мастерской, Крайслер повернулся к нам. Его взгляд скользнул по мне и Сталевару так же холодно и безразлично, как до этого по полкам.

— Жалкое подобие мастерской. Грязно. Беспорядочно. Примитивно, — наконец выдал он и демонстративно поморщился.

— Не помню, чтобы меня заботило мнение Крайслера, — спокойно сказал Сталевар. — Проинспектировали? Всего доброго.

Крайслер не ответил. Он развернулся и вышел из лавки так же резко, как вошёл, оставив за собой ощущение холода и напряжения.

Сталевар шумно выдохнул, проводив его взглядом.

— Видишь? Он всегда такой. Появляется раз в год, проверяет нас и уходит. Хотя живёт он в этом же городе и должен появляться чаще, я рад, что он не следует этим правилам. Чем реже вижу его, тем лучше.

Он посмотрел на меня и добавил вполголоса:

— Потому что если бы он приходил чаще, я бы, наверное, его убил.

Я усмехнулся. Сталевар иногда был излишне прямолинеен, но на этот раз я понимал его. Крайслер действительно вызывал желание схватить ближайший котелок и швырнуть ему в голову.