Пламя у границ империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 37

— Я пришлю Ольгу.

— Добро. Когда?

— Через полчасика. Они только заселились.

— Хорошо.

— Подожди, не вешай трубку. В нашей стране вообще лечат такое? Можешь порекомендовать грамотного специалиста?

Снова — затяжное молчание.

— Сходу не ответить. И да, и нет. Понимаешь, есть несколько целителей старой школы, которые давно перешагнули третий ранг. Но вдруг они отошли от дел? Или умерли, или ещё что? Надо созвониться, поговорить, и тогда я смогу ответить предметно. Опять же, с первичной диагностикой мне будет проще вести диалог.

— Договорились. Тогда жди, скоро они придут.

Сразу после этого разговора я нашёл Ольгу и отправил её к Илоне. Попросил, чтобы она отвела Соколинских к доку и помогла с диагностикой. После этого надо отчитаться мне о результатах. А лучше сказать о завершении диагностики, а уж к Зазе я сам загляну. Ольга незамедлительно отправилась выполнять приказ. Я же попросил Бродягу создать телефон и соединить меня с эмиром Асадом. Благо князь оставил контактный номер.

Трубку подняла неизвестная девушка:

— Вилла великого князя…

— Я в курсе. Соедините меня с господином Асадом, пожалуйста.

— С кем имею честь разговаривать?

— Барон Иванов.

Мы, конечно же, беседовали по защищённому каналу. Но я и не собирался открыто обсуждать тему грядущей сделки.

Раздался щелчок, и я услышал голос эмира:

— Здравствуйте, Сергей.

— И вам хорошего настроения, князь. В ближайшее время я отправлю вам номера позиций из каталога, которые меня заинтересовали. От вас — подробности по нашему делу.

— Вы решили принять моё предложение?

— Само собой.

— Очень хорошо. Ждите курьера. До связи.

Вот и весь диалог.

Повесив телефонную трубку, я вздохнул.

Жребий брошен.

Я втягиваюсь в эту войну, поскольку степень угрозы для Фазиса существенно выросла. И это говорят не руководители спецслужб Эфы, не гость из Самарканда и не дикторы новостей. Это говорят агенты Чёрного Ока — тех ячеек, которым я поручил изучить международную ситуацию. Агенты эти пообщались с некоторыми чиновниками в разных странах, перехватили интересные радиопередачи и даже включились в телепатический обмен между британскими офицерами, задействованными в операции. Всё, что говорил Саманид, подтвердилось. Планы вторжения имели место быть.

Пообщавшись со своими ребятами, я выяснил, что война в Персии — это верхушка айсберга. Турки собирают вторую ударную группировку — вот она и полезет к нашим границам. Этапы плана только начинают вырисовываться, но в общих чертах я понимаю замысел.

Что это значит?

Мне придётся ликвидировать гораздо больше целей, чем думает самаркандский эмир. Перечень этих целей уже собирается. Проблема ещё и в том, что действовать я буду безвозмездно. То есть даром. А всё потому, что никто не поручал мне убивать этих людей.

Просто у меня нет другого выбора.

— Может, чайку? — Теймурадзе взглянул на меня со странным выражением. — Или чего покрепче?

— Прикалываешься. Я ж несовершеннолетний.

— Ага, заливай. Ты полностью дееспособный глава Рода.

— А мороженко есть?

— Нету.

— Тогда ничего не надо, — я присел на кушетку и осмотрелся. — Рассказывай давай.

Вот не успеваю удивляться этому доктору. Ладно, целителю. Сам живёт в спартанских условиях, даже не успел толком мебелью обзавестись, машины нет, из имения почти не выбирается, а кабинет оборудован не хуже, чем в элитных частных клиниках Фазиса. Я здесь вижу не только письменный стол и удобную, раскладывающуюся кушетку, шкафчик с разными прибамбасами, холодильник для лекарств и всего такого, бактерицидные лампы и совершенно непостижимые штуки наподобие автоклавов… В глаза бросилась здоровенная хреновина, смахивающая на томограф. Я не понимаю, зачем это нужно одарённому уровня Теймурадзе, но мало ли. Слышал, что к аппаратным обследованиям хиропрактики тоже иногда прибегают, когда нужно подтвердить диагноз со стопроцентной гарантией.

Кресла для удобства посетителей тоже имелись в наличии. В одном из них я сейчас и сидел. А ещё был операционный стол, профи называют его ложементом. Эта приспособа была установлена в нише и закрыта раздвижной ширмой наподобие сёдзи. Сам целитель поселился в мансардном этаже, а весь нижний уровень отвёл под больничные палаты. Сейчас эти комнаты пустовали, и слава богам.

— Значит, так, — Теймурадзе зачем-то помыл руки в дальнем углу своей мегастудии, вытер их одноразовым бумажным полотенцем и точным броском отправил ком в мусорную корзину. — Мы пообщались с девочкой. Через Ольгу. Я протестировал её по одной интересной методичке. Оценил уровень развития. Есть небольшая умственная отсталость, ещё кое-какие нюансы, зацикленность эта… Но в целом… Всё поправимо.

— Ты с коллегами консультировался? — перебил я.

— Да.

— И?

— Сергей, один из моих знакомых работает в Москве, специализируется именно на таких нарушениях. Деньги берёт сумасшедшие, Илоне вовек не скопить. Да и тебе такая сумма не понравится, но знаешь что?

— Что?

— Я тебе сейчас скажу одну штуку, которая считается… коммерческой тайной. Я тебе этого не говорил, если что. Но ты бы и сам сложил два и два, если бы пораскинул мозгами.

— Хватит тянуть…

— Кота за яйца? — усмехнулся целитель, занимая привычное место за письменным столом. — Не буду, уговорил. В общем, ты видел хоть одного одарённого с врождёнными ментальными дефектами?

— Заза!

— Ладно-ладно. Клиника, о которой я тебе толкую… В общем, они проводят вмешательства, если пациент не пробудился. Не обладает сверхспособностями. Тогда за дело берутся хиропрактик и, не поверишь, морфист. Но основная работа у хира. Смекаешь?

— Пока не очень.

Теймурадзе посмотрел на меня, как на клинического идиота.

— А если пациент наделён Даром, но ещё не пробудился, то морфист занимается инициацией пациента. Хиропрактик только подчищает. По мелочи. Если возникает необходимость. Организм, достигший первого ранга одарённости, сам себя излечит.

— Заза, — вкрадчиво произнёс я. — Ты же в курсе, что я учился в гимназии Эфы?

— Да, и что?

— Сложно инициировать пробуждение. Некоторые так и не переходили с нулевого ранга на первый, потому что не осваивали глубокую медитацию. И это нормотипичные дети! А у нас аутистка.

— Поэтому и работает морфист.

— Но ей пять лет!

— Я же не сказал, что будет легко, — пробурчал Заза. — У неё проблемы в ядрах мозжечка, аномально увеличены нейроны. И да, рядовой снотворец не справится.

— Джан?

Теймурадзе покачал головой.

— Тогда кто?

— Возможно, её отец. А вообще, необходимый опыт есть у Ярика.

Я скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на эскулапа.

— Шутишь. Он же боевой морфист.

— По-твоему, он всегда убивал людей во сне? Поговори с Демоном, он тебе много всего интересного расскажет.

— Хочешь сказать, Ярик уже инициировал людей?

— Насколько мне известно, дважды.

— Хм, — я задумался. Выглядело всё сомнительно, но целитель был уверен в своих силах. — Набери-ка его. И сюда позови.

Телефонные кабели между построенными домами я проложил сразу. Так что импровизированный медпункт был связан с казармой и ещё несколькими важными объектами, включая Бродягу. Единственный нюанс — в казарме аппарат был только один, у дежурного. Пока мы ждали Ярика, я успел обдумать то, что меня смущало.

Во-первых, у нашего доморощенного хиппи отсутствовало медицинское образование. А как повлияют его конструкты на неокрепший детский разум… никто не знает. Во-вторых, большая часть пробуждений претендентов связана с подростковым периодом. Или с экстремальными условиями, в которые попал одарённый. Регина, например, спасалась от падения, вывалившись из окна. А вот случаев перехода на первый ранг в пять лет я не знаю. У Феди надо спросить, он мог.

— Идёт, — сказал Теймурадзе, бросив трубку на рычажки.