Пламя у границ империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 28

Служебный и пассажирский лифты были разведены по противоположным концам здания. Пассажирских шахт всего три — просторных, отделанных медью и полированной древесиной, с ростовыми зеркальными панелями. Всё сделано таким образом, чтобы постояльцы как можно реже пересекались с персоналом.

Патрульные ходили по одному.

И я вдруг понял, что в этом мире ещё не встречал настолько охраняемых гостиниц. Прямо усадьба старейшего Рода, а не отель. Даже портье выглядит крепко сбитым, прошедшим через огонь и воду персонажем, который в случае чего может выхватить нож и вогнать нарушителю в черепушку.

Что это за «Кедр» такой?

Не, слухи ходили всякие.

К примеру, что здесь Волки селили аристократов, замысливших присоединиться к Великому Дому. Или промышленников, уставших от бесконечного давления родовитых конкурентов. А ещё чаще исследователей, сбежавших из других кланов с ценными разработками. Ну, понятно, сбежать им помогли. Организовали зелёный коридор, вывезли и прикрытием обеспечили. А дальше — покупка технологий или долгосрочное сотрудничество. В последнем случае — переселение в центр города или на один из засекреченных объектов в тайге.

Несколько минут я потратил на наблюдение.

Сделав перекрытия прозрачными, отслеживал все перемещения охраны. Но больше всего меня интересовали апартаменты, расположенные над спальней Гамова. Апартаменты вполне себе обитаемые, что усложняло мою задачу в несколько раз.

А кому сейчас легко?

Прямо над Гамовым творилась дичь. Я не шучу, всё именно так. Малолетки, самому старшему из которых потолок двадцать два, устроили настоящую оргию с девочками по вызову, мутными подругами и совершенно отмороженными друзьями. К утру большая часть гостей превратилась в зомби. Кто блевал в двух туалетах, кто спал вповалку, кто курил или пил, а кто и сношался, заняв одну из свободных комнат. И да, звукоизоляция была очень крутой. Я бы сказал — идеальной. Звуки затянувшейся вечеринки не проникали даже в коридор, что уж говорить о соседях.

Отчасти мне повезло.

Спальня над Гамовым превратилась в лежбище мажоров. Когда я аккуратно просочился туда сквозь стену, меня вообще никто не заметил. Потому, наверное, что у живых трупов проблемы со зрением. На кровати валялись три обнажённых тела, ещё одно упало на ковёр. В кресле мирно дремал чувак с пустым стаканом в руке. Балконная дверь была распахнута настежь, ветер трепал штору. Слышались женские стоны — кого-то нахлобучивали у ажурных перил.

Переступив через распростёртого на полу длинноволосого ушлёпка, я бесшумно приблизился к постели. Стоны отвлекали, но не сильно.

Сквозь кровать с голыми телами, слоёный пирог пола и протянутые под паркетом каббалистические цепочки я увидел спящего Арнольда. Гамов раскинулся звездой, широко разведя руки. Мои глаза уже полностью адаптировались к темноте помещения. И верхнего, и нижнего.

Одно из трёх тел на кровати замычало.

На меня обрушились запахи дорогого алкоголя, табака и непонятной хрени… Приторно-сладкой хрени… Лучше не думать о природе этих ароматов.

Сделав ещё два шага, я остановился у изголовья кровати.

Если бы сейчас кто-то из малолеток, явно детишек клановых аристо, проснулся… он бы ничего не увидел. Мимикрия позволяла мне полностью сливаться с окружающим пространством. Даже резкое включение света не позволило бы навалившимся в хлам идиотам сориентироваться и понять, что рядом кто-то есть. Не все из присутствующих были одарёнными. Например, та девушка, которую сейчас драли на балконе, — нет.

В моей руке появился метательный нож.

Резкий бросок.

Нож проходит сквозь мерно вздымающийся сосок девки с длинными чёрными волосами, матрас, кровать и все перекрытия, после чего ныряет в глазницу Гамова. Хруста и сопутствующего хлюпанья я не слышу. Даже мой совершенный слух не улавливает из-за грёбаной каббалистики. Клинок у меня тяжёлый, хорошо заточенный. Рука натренированная.

Гамов дёргается, но ничего не успевает сделать.

Даже вскрикнуть.

Хрипит, скребёт пальцами по простыне, заливает чёрной кровью подушку. Всё это просматривается смутно, но просматривается. Бросок настолько удачный, что я вогнал лезвие прямо в мозг.

Жду пять минут.

Именно столько времени обычно требуется человеку, чтобы умереть, если повреждён мозг. С балкона раздаётся особо громкий вскрик — девушка достигла оргазма.

Пора.

Я спокойно проваливаюсь вниз, чтобы приземлиться на корточки рядом с кроватью Гамова. Фокус в том, чтобы сделать это максимально бесшумно. Люблю ковролин. Теперь остаётся лишь прощупать пульс, но это, скорее, старая привычка. После смерти одарённого вокруг него перестаёт циркулировать ки. Раньше я об этом не задумывался, а зря. Безотказный маркер.

Так вот, если одарённый активирует технику, вокруг него образуется целая воронка силы. Если он просто живёт (ходит, ест, тренируется в додзё) — это обычное уплотнение, но и его может почувствовать высокоранговый обладатель Дара. Когда ты спишь, энергия ки тоже потребляется, это сродни медитации. А вот смерть всё обрывает.

Гамов перестал быть точкой концентрации потоков.

А значит, мне его трогать не обязательно.

Мертвее не бывает.

Выдернув нож из глазницы, я убрал его в заранее подготовленный пластиковый пакет. Сунул за пазуху. И дело не в том, что нужно избавиться от орудия убийства. Полиция в этом мире меня не волнует от слова «совсем». Я не хочу, чтобы с клинком взаимодействовали ясновидцы. Даже с учётом того, что работаю в перчатках.

Новый провал.

Я покидаю княжеские апартаменты, оставив за спиной остывающий труп последнего из старейшего Рода Гамовых. Не знаю, кто там унаследует его титулы и имущество, да мне и плевать. Хоть бедный родственник из Урюпинска. Арнольд посмел играть на моём поле, подстраивать смертельные ловушки и создавать проблемы. Умереть — это всё, что ему оставалось.

Конечно, я мог бы его сбросить в подвал — и дело с концом. Но очень уж не хочется напрямую выводить на себя Волконских. Прирезать дегенерата мог убийца из любого тайного ордена. Попробуй связать этого жмурика со мной… А вот падение сквозь проницаемые переборки — это уже почерк.

Шестнадцатый этаж встретил меня простеньким люксом. В темноте не скажешь, что тут всё дорого-богато, и каждая статуэтка выстроена по фэн-шую с точностью до сантиметра. Номер пустует. Это я выяснил заранее, ещё вчера. Проекция Феди добралась до регистрационной книги, так что инфа сотка.

Просочившись сквозь стену, я оказался в тихом коридоре, по которому неспешно прогуливался охранник. Меня он, естественно, не заметил. Я прошёл сквозь громилу, врубив проницаемость, и двинулся по направлению к служебному лифту. Камера на потолке даже не развернулась в мою сторону, хотя была предназначена для кругового обзора.

Задержавшись на пару секунд, я посмотрел вверх.

Охранники в сьюте Гамова вели себя как обычно. Никто не бегал, не суетился, не переворачивал вверх дном помещения. Для этих ребят хозяин продолжал спать.

Я не спешил.

Спустившись на лифте до пятого этажа, переместился к лестничной площадке и остаток пути проделал пешком. Шёл очень тихо, как я умею. За мной столь же неспешно топал один из эсбэшников «Кедра». А вы как думали? Лестницы тоже патрулируются. Этот тип шагал с самой верхушки, он видел пентхаус. Охранник имел вид скучающего, но готового к любым неожиданностям бойца. Я не сомневался, что этот тип — сильный рукопашник.

Лестница не заканчивалась в холле.

Можно было спуститься ниже и попасть на подземную парковку. Вот именно туда я и направился. А всё почему? Да потому, что решил опробовать свою новую тактику — раздельные точки входа-выхода. Начал я с трансформаторной будки, а закончу эту историю на паркинге.

Пока шёл по гулкой бетонной утробе, среди массивных колонн и забитых машинами парковочных мест, чуть не наткнулся на очередного охранника. Пришлось залезть в колонну и пропустить этого товарища мимо. Охранник был полусонный и не особо смотрел по сторонам.