Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 26

— Это странно, — сказала Свертхи, подсаживаясь ближе. — И мы только что ели. Вероника, а ты что в столовую-то не пошла?

— Я… а… эм… — замялась девочка. — Я не знаю.

— Ты не нашла ее, что ли? — предположила Даниша.

— Ну-у-у… да?..

Веронике стало очень-очень стыдно. Она сама не могла объяснить, почему все вышло вот так неправильно, так что просто залезла на кровать с ногами и обхватила колени, стараясь ни на кого не смотреть.

Но девочки, кажется, все поняли. Даниша ей посочувствовала и сказала, что завтра проводит ее на завтрак и будет провожать, пока Вероника не усвоит, что к чему.

— А теперь давайте рассказывать страшные истории! — предложила Бумбида, когда с креветками было покончено.

— Я знаю одну, — хмыкнула Свертхи, забираясь в постель. — Про злого страшного огра, который ел детей.

— Это не страшная история, а оскорбительная, — укорила ее Бумбида. — Но ты все равно расскажи.

И Свертхи рассказала. История оказалась и правда страшная, хотя и обидная для огров.

— … И когда мальчик совсем выбился из сил, он увидел впереди большой красивый дом, — жутким голосом говорила Свертхи. — Из последних сил он подбежал к нему и застучал в дверь. Помогите, кричал он, помогите, за мной гонится огр! Но ему никто не открывал. А сзади уже слышалось: топ!.. топ!.. топ!.. Мальчик стучал все сильнее, но за дверью было тихо, а вот огр топотал все громче. И когда он был уже совсем близко… дверь вдруг отворилась! Мальчик вбежал внутрь и быстро-быстро запер дверь. Он утер пот со лба, повернулся… и замер. В огромной зале горел огромный камин, на нем бурлил огромный котел, а рядом стоял огромный стол, и за ним сидели… огриха и три огренка! Мальчик завопил и дернулся обратно… но было поздно. В дверях уже гремели ключи.

Трясясь от ужаса под одеялом, Вероника подумала, как здорово, что она никогда не призывала огров.

Тогда бы ей енот.

Сама она ничего рассказывать не стала, потому что любила слушать, а не рассказывать. Зато Бумбида после Свертхи рассказала о злом-презлом гноме, который насылал на всех проклятья и кусал людей за попы, потому что выше не доставал.

Она явно в отместку именно такую историю рассказала.

— А ты, Вероничка, никаких историй не знаешь? — спросила Даниша.

— Не, — донеслось из-под одеяла.

— Тогда я расскажу. Это было совсем недавно. И прямо здесь, вот в этом самом общежитии. Может, даже именно в нашей группе 2−1–4, только до нас. Ложатся вот так же первокурсники спать, а их классрук им и говорит: делайте что хотите, только свет не тушите и в ванную ночью не ходите, потому что по университету бродит Фобози. А комендант у общежития был жадный и экономил масло, так что в коридоре этой ночью свет потух… а это была самая обычная осенняя ночь, вот такая же, как сейчас. И дверь вдруг тихонечко отворилась… но за ней никого не было. А потом она так же тихонечко затворилась… но никто не вошел. Все крепко-крепко спали и не слышали, как по коридору идет Фобози…

Вероника ужасно задрожала и начала подтыкать одеяло изнутри. Воздуха у нее осталось мало, но лучше уж в духоте, чем мертвой.

— … Двери открывались одна за другой, а Фобози заглядывал внутрь и смотрел, все ли спят. Но внутрь не заходил, потому что в спальнях горел свет. Но один мальчик проснулся и очень сильно захотел до ветру. Он терпел и терпел, но не вытерпел. А у него была масляная лампадка — он ее зажег и пошел по темному коридору. И вот он идет, идет, идет, идет…

…Вероника дрожала все сильнее…

— … идет, идет, идет, идет…

— Давай дальше! — не вытерпела Свертхи.

— … идет, идет… и дошел до ванной. В ней тоже было темно, но в темных углах что-то шуршало. Мальчик подумал, что это мыши, и сделал шаг. Но тут что-то заскрипело. Мальчик подумал, что это крысы, и сделал еще шаг. А потом… потом что-то тихоооооонечко застонало сзади. Мальчик обернулся… и тут дунул ветер! Ветер дунул в открытое окно — и задул лампадку. И стало темно. А шуршание и скрип стали громче. И они приближались. И это были не мыши и не крысы…

Даниша нарочно выждала несколько секунд, а потом швырнула в центр спальни подушку и рявкнула:

— ЭТО БЫЛ ФОБОЗИ!!!

— А-а-а-а!!! — заорала Бумбида.

— И-и-и-и!.. — заверещала Свертхи.

А Вероника тоскливо подвывала в своем одеяльном бастионе.

А тут еще и дверь распахнулась! Девчонки завопили еще громче, и даже Даниша завопила, сама напуганная собственной историей, но это была староста Гердиола, которая встала на пороге и заорала на весь коридор, чтобы они НЕ ОРАЛИ, потому что ВСЕ СПЯТ, а они тут ОРУТ и БУДЯТ ВСЕХ!!!

Вероника немножко пожалела, что проголосовала за нее. Лучше бы у них Пыряло стал старостой, а то Гердиола, кажется, тиран, дорвавшийся до власти.

Зря старосту в первый же день надо выбирать, неразумно это. Лучше бы давали хоть пол-луны, чтобы узнать, кто чего стоит.

— Нет в Клеверном Ансамбле никаких Фобози! — рявкнула напоследок староста. — Вы как маленькие! Фобози вообще не бывает — это детская страшилка! Й-й-й!..

И она хлопнула дверью.

Через несколько минут в спальне стало тихо… ну, почти. Свертхи во сне посвистывала своим огромным носом, Бумбида и вовсе похрапывала с каким-то урчанием, а Даниша хоть и спала молча, но зато ворочалась. И только Вероника не могла заснуть. Завернутая в одеяльный кокон, она смотрела в окно, за которым мерцали ажурные башенки Артифициума.

Вероника боялась. В первый раз на чужом месте, без мамы и папы за стенкой, без лежащего на страже Тифона. Она не могла заснуть, и с каждой минутой ей становилось все страшнее. Она не смела посмотреть в сторону двери, потому что вдруг та сейчас отворится, и за ней кто-нибудь будет⁈

А еще Вероника хотела в туалет. Она все сильнее туда хотела. Она сходила перед сном, когда чистила зубы, но с тех пор прошло много времени, и ей снова захотелось.

— Никто не хочет в туалет? — робко спросила Вероника, надеясь, что кто-нибудь хочет и проводит ее.

Тишина. Соседки крепко спят. Конечно, они старше, они не боятся страшилок. То есть боятся, но не так сильно, как Вероника.

И когда терпеть стало совсем невмоготу, Вероника взяла одеяло, чтобы в случае чего спрятаться, и открыла дверь в коридор.

Кажется, комендант их общежития тоже жадный и экономит масло… ману. В коридоре было темно, только из холла пробивалось немного света. Вероника пожалела, что выбрала пятую спальню, а не седьмую, потому что седьмая ближе всех к ванной.

Надо зажечь свет. Надо как-то зажечь свет. Дедушка Инкадатти говорил, что для этого надо приказать духу-служителю. Назвать его по имени и приказать.

Но Вероника забыла, как его зовут. Годзата?.. Гартазата?.. Там точно были «г», «д», «з» и «а», но как их правильно расставить, Вероника не помнила. И очень боялась экспериментировать, потому что если экспериментировать будет она, то какая-нибудь Годзата или Гартазата непременно явится, только вот неизвестно, как она выглядит и насколько длинные у нее клыки.

Так что Вероника взяла себя в руки и зашагала в темноту.

Темнота казалась живой. Она как будто шевелилась, и скрываться в ней могло что угодно. Вообще что угодно. Что угодно может схватить маленькую девочку, которой сейчас и так непросто.

Вероника сделала шаг, сделала другой. Темнота как будто шептала, и Вероника сама шла в нее, как на казнь.

— Помогите, — тихонечко сказала она, жмурясь от страха. — Проводите кто-нибудь. Призываю… кого-нибудь.

Ее руки коснулась другая рука, и Вероника доверчиво в нее вцепилась. Вокруг стало чуточку светлее, и она увидела высокого худого дядьку, который молча повел Веронику к ванной.

С ним стало совсем не страшно. Он словно разгонял тьму, так что Вероника даже оставила одеяло на полу. А доведя ее до ванной, дядька встал у дверей на страже, так что Вероника спокойно все сделала.

Потом он довел ее обратно до спальни. Вероника подобрала одеяло, вложила в длинную костлявую ладонь конфету и пискнула:

— Спасибо! Изгоняю…