Любовь долготерпит (СИ) - Дорн Неждана - Страница 10

Тем более, наш священник знает всю мою ситуацию. Он такой человек, что с ним можно обо всём поговорить. Он понимает.

Он мне не раз помогал. Ещё тогда, много лет назад, когда я в первый раз прибежала к нему, охваченная ужасом из-за того, что испытываю совершенно неподобающие чувства по отношению к родителям.

Он объяснил, что испытывать чувства - не грех. Даже если они самые что ни на есть ужасные. Грех - мыслить, говорить, или совершать поступки, руководствуясь этими самыми чувствами. Бог хочет, чтобы мы были свободными и не позволяли ничему тёмному господствовать над нами.

Я не выдерживаю и заявляю бабушке, что не претендую быть столь идеальной и безукоризненной, как она. Такой уж я уродилась. В каждой семье - своя паршивая овца. Последнее, конечно, прозвучало грубо, но меня иногда заносит и я говорю вещи, о которых потом жалею.

Хорошо хоть дома никого нет. Айли и Нее точно ни к чему такое слышать.

Она заявляет в ответ, что своим образом жизни я искушаю окружающих.

И вот это окончательно выводит меня из себя.

- Хочешь, объясню, почему я не могу заниматься с ним сексом? - кричу я ей в лицо.

Сама не понимаю, что на меня находит вдруг. Я знаю, что так нельзя, но ничего не могу с собой поделать.

Бледная, как мел, бабушка начинает оседать на пол.

Что происходит? У неё идеальное здоровье, она совсем недавно была в регенераторе! В ней столько сил и энергии, что на троих человек хватит!

Я подхватываю её под руку и усаживаю на диван.

- Прости! Я не должна была...

Она выпрямляется вдруг и начинает говорить:

- Я тогда была постарше,чем ты. Но не намного. Мама рассказывала кому-нибудь из вас, что у неё был старший брат?

Ничего себе. Я даже не подозревала. О чём она вообще?

- Нет, значит, - продолжает бабушка. - Ему было восемь. Твоей маме пять. Когда объявили о вторжении, мой муж сразу примчался домой. Мы тогда жили... Ладно, это не важно. Не здесь, в другом полушарии вообще.

В лес надо было бежать. А мы решили закрыться в подвале. Подумали, даже если сожгут дом - просто выберемся потом через запасной выход.

Они взорвали дверь. Они не должны были. У них приказ был. Но вместо того, чтобы выполнять, они решили поразвлечься. И наш дом оказался первым у них на пути.

Мой муж успел выстрелить только один раз. Он попал, но их там четверо было. С оружием в руках. А у нас только один бластер. Твоя мама успела спрятаться за коробки в углу. Я всё время молилась, чтобы она не заплакала.

Мир, так звали сына, выбежал из подвала. Они его не тронули. Только он вернулся. С ножом.

Они уже сорвали с меня одежду. Мир бросился к одному, и в него выстрелили. Он не сразу умер. Я ещё долго слышала, как он хрипел и кашлял.

Затем их командир появился. Стал на них орать. Спросил, зачем мальчишку убили. Они ответили, что он сам напал и даже руку порезал кому-то из них.

Он их погнал куда-то. И сам с ними ушёл. Я сразу к Миру, а он уже всё...

Потом не помню. Я сознание потеряла, они меня до этого по голове ударили.

Не знаю, сколько времени твоя мама пряталась. Она потом вылезла и пошла, сама не осознавая, куда. Её нашли в лесу через три дня. Она думала, мы все умерли. Она видела и Мира, и отца. И я там лежала, как мёртвая. Она потом год почти ни слова не говорила.

Её музыка спасла. Мы уехали в город. Жили в доме у одной знакомой. У неё синтор был. Твоя мама как-то раз подошла и стала нажимать на клавиши. Моя подруга начала ей играть. Она сначала просто слушала, а потом подпевать стала.

Я рыдаю, положив голову бабушке на колени.

Наконец, она овладевает собой и становится прежней.

- Я пойду, пожалуй. Мне надо побыть одной!

- С тобой точно всё в порядке? - спрашиваю я.

- Абсолютно. Заключи с ним помолвку! Так будет лучше и для тебя, и для него!

Она уходит, а я сижу и думаю о том, что услышала. А потом поднимаюсь и иду в дом к родителям.

Там сейчас только мама. Но это и к лучшему.

- Бабушка мне всё рассказала, - говорю я. - Про вторжение, и про остальное.

- И что теперь? - растерянно спрашивает мама.

Я пожимаю плечами.

- Не знаю. Просто жить дальше, наверное.

- Прости меня! - говорит вдруг она.

- Да всё нормально уже, - отвечаю я. - Я же взрослая давно.

- Я... была неправа!

- И что теперь, не жить, что ли? - я пытаюсь выглядеть равнодушной, но внутри бушует настоящий шторм.

Надо слетать куда-нибудь одной. Побродить по каким-нибудь диким каменистым пустошам. Может, по скалам полазать. Пойти что ли, переодеться?

- Ты синтор совсем забросила? - спрашивает вдруг мама.

- Нет, я там даже в консерватории училась!

Я шагаю в гостиную. Мой синтор - не хуже, чем у тен Норн. Шедевр традиционного мастерства, никакой электроники. Большая редкость. Мне подарили его за второе место на конкурсе юных исполнителей со всего нашего материка. Мне тогда двенадцать лет было.

Я сажусь и играю первое, что приходит в голову. Давно не играла, но получается неплохо. Мама такого ещё не слышала, потому что композитор жил на Старом Айрине уже после Разделения.

- Это... просто невероятно! - странно дрожащим голосом произносит она. - Я всегда говорила тебе про выразительность, про то, что музыка - больше, чем просто техника, и вот... Тебе выступать надо обязательно

Кейн возвращается домой и заявляет, что мы должны заключить помолвку.

- С какой стати? - недоумеваю я.

- Я обещал твоей бабушке! - ехидно произносит он.

- Ну ты же понимаешь, что она - человек старого поколения, когда все жили с оглядкой «а что люди скажут»!

- Так ведь они с таким подходом прекрасных результатов добились! То, как вы живёте - это же просто фантастика! Знаешь, очень сложно было тебе поверить, что у вас замков на дверях домов нет и маленькие дети одни гуляют!

- Я понимаю, что по сравнению со Старым Айрином...

- Короче, выбирай день! - перебивает он меня.

- Может, хватит? Ты меня один раз заставил уже! И ничего хорошего из этого не вышло.

- Как это не вышло? Много чего хорошего вышло!

Он обнимает меня и начинает целовать в лоб и щёки.

- Прекрати! - я вырываюсь из его объятий.

- Да что с тобой такое?

- Знаешь, что она мне рассказала? Ты был прав, что в нашей семье странное происходит.

- Вот видишь, я всегда прав!

- Смотри! - я задаю точку и мы входим в телепатический контакт.

Его уже не выбрасывает сразу. Ну да, в лицее же такие вещи тоже тренируют.

Я показываю Кейну тот разговор и разрываю контакт. Я смотрю на него.

Напряжённое лицо, сжатые кулаки.

- Здесь, наверное, святые люди живут, - чуть слышно произносит он. - Они должны меня ненавидеть. А я ни разу слова плохого не услышал.

- Ты-то тут причём? - недоумеваю я. - Люди же понимают прекрасно, что там у вас не все такие.

- Да, здесь разумом живут, а не эмоциями, за которые как за ниточки дёргают, чтобы управлять, - соглашается он.

- Смотри ещё! - шепчу я.

- Значит, отказываешься? - говорит лицемерный ублюдок, называющий себя психологом. - Что ж, я тебя предупреждал! Не хочешь сотрудничать - отправишься в другое место. Там с тобой будут работать другие люди! И по-другому!

Он уже не раз меня этим пугал. Я знаю, что ничего хорошего меня не ждёт. Но что мне делать?

Я оборачиваюсь на звук шагов.

- Привет!

Он смотрит на меня и улыбается. Высокий и очень привлекательный, в меру атлетичный, стильно одетый. До меня доносится на удивление приятный запах парфюма.

- Давай знакомиться! Я - Мерк тен Соро.

У него красивый голос, - непроизвольно отмечаю я.

Мы долго идём по длинному коридору. Потом спускаемся в лифте.

Тен Соро открывает дверь и протягивает руку в приглашающем жесте. По всем правилам этикета.

Я не хочу, чтобы эта дверь закрылась за мной!

Охранник подталкивает меня в спину. Их тут везде полно, в одинаковой чёрной форме. Не знаю, как они называются, но они явно стоят на низшей ступени иерархии. Те, кто в обычной одежде, помыкают ими, как хотят.