Еще неизвестно кому место в Академии Боевых Драконов! (СИ) - Шевцова Наталья - Страница 13

Справедливости ради надо отметить, что до того вечера Эджения никогда не отказывалась от пищи, потому особой беспечностью со стороны отчима и её матери это не было. К тому же, с действием внушающего апатию зелья вступило в противодействие повышенное нервное напряжение девушки, чего ни первому, ни второй – не хватило опыта, образования и просто ума предвидеть.

Цок-цок, цок-цок, цок-цок, цок-цок. Простукали мимо Эджении каблучки матери.

И снова девушка не поняла, что именно заставило её на цыпочках, словно она была воровка какая-то, покрасться вслед за матерью.

Будь у Эджения время всё обдумать и помощь хорошего менталиста, она бы, конечно, вспомнила десятки раз, когда мать вела себя по отношению к ней подозрительно.

Но конкретно в тот момент, она понятия не имела, почему ведет себя так странно. Не просто странно, а ненормально!

«Во-первых, – думала девушка, – я слежу не за кем-нибудь, а за своей собственной матерью! Во-вторых, я слежу за ней не где-нибудь, а в её собственном доме! Что может быть ненормальней?!»

И тем не менее, остановиться Эджения не могла. Её словно что-то за руку вело.

Не остановилась она и тогда, когда мать вошла в кабинет отчима и закрыла за собой дверь.

Прекрасно понимая, что в этом опять и снова нет ничего необычного, Эджения всё равно приложила руку к двери и активировала подслушивающее заклинание. И сама удивилась насколько отчаянно она хочет знать то, о чём её мать будет разговаривать с отчимом.

Настолько, что за те две или три секунды пока из кабинета не доносилось ни звука, она успела не только обеспокоиться по поводу правильности прочтенного ею заклинания, но и влить в подслушивающее заклинание столько сил, что, когда её мать, наконец, заговорила, Эджения чуть не взвизгнула от неожиданности: голос прозвучал настолько громко и звонко, что на миг ей показалось, будто мать стоит рядом с ней и орёт ей в самое ухо.

К счастью, речь свою Гортензия Тенебрис Шелериспе Борель Маллуин начала с имени мужа, поэтому дочь её отделалась лишь бешено заколотившимся сердцем и кратким приступом трясучей лихорадки.

– Фартелиус, где тебя демоны носили?! Ночь на дворе, а тебя всё нет и нет! Я уже не знала, что и думать, тем более…

– Гортензия, ягодка моя, прости… – засюсюкал голос отчима.

– Прости-ии?! Прости-ии?! – в прямом смысле слова, взбеленилась «ягодка». – За что именно ты просишь у меня прощения, мерзавец?! Уточни пожалуйста?!

– За то, что не сообщил тебе, что задерживаюсь? – втянув голову в плечи, неуверенно предположил Фартелиус Борель Маллуин, которого очень уж смутил и слишком воинственный настрой супруги и то, что она назвала его мерзавцем.

На миг, он даже испугался, что дражайшая супруга прознала о его визитах в бордель…

Не то, чтобы это было такой уж катастрофой. Однако и хорошего в этом тоже было мало. На развод бы, конечно, Гортензия не подала, ибо финансово она всецело зависела от него. Но и простить не простила бы. И это, наверняка, бы отразилось на их отношениях. Чего Фартелиусу совершенно не хотелось. Потому как супругу свою он любил. Причём, и как мужчина, и как купец, обеспечивший себе благодаря женитьбе на вдове дракона более высокий статус в обществе.

К счастью, купеческие боги, снова миловали его и дело оказалось совершенно в другом.

– Не прикидывайся, Фартелиус! – гневно отреагировала на его предположение супруга. – Ты прекрасно знаешь, о чём я! Когда я согласилась помочь тебе выдать замуж мою дочь за Натаниэля Бриена фон дер Аргента, я сделала это только ради того, чтобы спасти ей жизнь! – гневно продолжала между тем вещать его супруга. – Ты убедил меня, что он – достойный молодой дракон и что он позаботится о моей девочке! Но только, что я узнала, что это ложь! Никакой он не достойный дракон! Он – сын заговорщика! И сам он заговорщик! Заговорщик, которого отправили в ссылку! Вот почему он решил уехать из столицы! И вот почему свадьбы НЕ БУДЕТ! Да, моя девочка не чистокровная драконница и не из старинного рода! И поэтому она недостойна быть женой принца! Но и женой заговорщика она тоже не будет! Я этого не допущу!

– Если хочешь, чтобы твоя дочь жила, то допустишь. Ещё как допустишь, милая, – спокойно ответил Фартелиус Борель Маллуина. Тон его был одновременно вкрадчивым и констатирующим факт. – Потому что таково условие короля. Эджения должна выйти замуж за Натаниэля Бриена фон дер Аргент и отправится вместе с ним в ссылку. Иначе она не доживёт даже до конца завтрашнего дня.

– До конца завтрашнего дня? – испуганно переспросила женщина. – Но разве нельзя договориться? Мы же не отказываемся выдать Эджению замуж… Я просто хочу, чтобы она связала свою жизнь с кем-то достойным, с кем ей бы не угрожала опасность, кто не навлёк бы на её голову новые беды. Кто любил бы её, а Натаниэль Бриен фон дер Аргент её не любит, ты и в этом тоже солгал. Более того, он призирает Эджению. Он считает её охотницей за богатым титулованным мужем, которая слишком высоко замахнулась, за что и поплатилась! – дрожащий голос обеспокоенной за судьбу дочери матери сорвался на плач.

– Откуда ты всё это узнала? – в голосе ушлого купчишки звучало искреннее удивление.

– От самого Натаниэля Бриена фон дер Аргент, – всхлипнула женщина. – Он приходил сегодня, чтобы увидеться и поговорить со своей… – она снова всхлипнула, – невестой. Но Эджения в таком состоянии, – она в очередной раз всхлипнула. – Она в последнее время, совсем не в себе… Сидит и смотрит часами в одну точку. Я так перед ней виновата… Бедная моя девочка… Что я наделала! Что я наделала! – сквозь рыдания причитала она.

– То, что на твоём месте сделала бы и любая другая любящая мать! Спасла ей жизнь! И продолжаешь спасать! А также оберегать и защищать! – устав слушать причитания, рявкнул хозяин кабинета и дабы вернуть разговор в нужное ему русло, задал наводящий вопрос: – Итак, ты встретилась с Натаниэлем Бриен фон дер Аргент, и как же ты ему объяснила то, что его невеста не сможет с ним встретиться?

– Никак. Как только я сообщила ему, что я мать Эджении, он спросил у меня люблю ли я свою дочь? И я, разумеется, ответила, что люблю. Затем, он спросил у меня, насколько сильно я люблю Эджению и заглянул мне в глаза…

– Он что, заглянул в твои мысли? – обеспокоенно уточнил Фартелиус Борель Маллуин.

– Разумеется, нет, – не сдержавшись, фыркнула Гортензия. Она была леди, но порой невежество мужа так её поражало, что у неё просто не получалось сдержаться. – Он же из серебрянокрылых! А они читают не мысли, а души.

– Надо же, – хмыкнул Фартелиус. – Не знал. И как оно? Когда тебе заглядывают в душу?

Женщина пожала плечами.

– Это сложно объяснить. Я просто, словно бы на несколько секунд выпала из реальности. А когда очнулась, Натаниэль Бриен фон дер Аргент уже решил, что хочет поговорить не с Эдженией, а со мной.

– И так как ему очень не хочется жениться на низкородной, в его понимании, полукровке, то, естественно, он сделал всё, чтобы убедить тебя в том, какой он страшный и ужасный? – насмешливо прокомментировал купец. – И как плохо с ним будет нашей Эджении? Вот подлец! Вот мерзавец! Сам значит, королю отказать не посмел, а других подвести под плаху… всегда пожалуйста! Гортензия, милая моя, солнышко моё, прости мне мою ложь, но я просто не хотел, чтобы ты изводила себя ещё больше. Правда же в том, что, если мы хотим, чтобы наша девочка жила, у нас нет никакого другого выбора, кроме как отдать её в жёны Натаниэлю Бриен фон дер Аргент. Ибо такова воля Великого короля.

– Но почему, почему именно он, – всхлипнула женщина. – Почему мы не можем найти нашей девочке другого мужа?

– Потому что в том состоянии, в котором наша девочка пребывает сейчас, на ней, кроме Натаниэля Бриен фон дер Аргент, больше никто не женится. Если же не поить Эджению зельем, то уже она не захочет себе никакого другого мужа, кроме принца Кинвета. И мы её потеряем.

Подслушивая этот воистину отрезвляющий разговор, поскольку он лишал её не только иллюзий, но и надежд, Эджения не раз порывалась вломиться в кабинет и потребовать объяснений. Однако каждый раз успевала остановить свою руку прежде, чем та касалась дверной ручки.