Еще неизвестно кому место в Академии Боевых Драконов! (СИ) - Шевцова Наталья - Страница 10

Благодарно улыбнувшись, Эджения села напротив зеркала.

– А платье готово? – чисто для проформы поинтересовалась она, поскольку знала, что иначе и быть не может.

– Конечно, готово, – ожидаемо заверили её. – Как вы и просили: приготовила вам ваше любимое – голубенькое с рукавами фонариками и ленточками на груди.

Прежде чем постучать в закрытую дверь принадлежащего отчиму кабинета, в попытке унять бешеное сердцебиение, Эджения глубоко вдохнула и выдохнула. Один раз. Затем ещё раз. И ещё.

– Да, что это со мной?! – приложив к пылающим щекам ледяные ладони, спросила у себя девушка. – Откуда этот страх? Кинвет любит меня! И он не из тех, кто способен предать! – сказала она себе и решительно подняла руку со сжатым кулачком. Однако вместо того, чтобы постучать в дверь… снова опустила руку вниз.

Неизвестно сколько бы она так стояла, если бы буквально через несколько секунд из-за поворота не вынырнул бы лакей, несущий в руках поднос, груженный пирожными, чашками и чайничком.

Посему деваться Эджения было некуда, острожно постучав в дверь и услышав разрешение войти, она распахнула дверь и, пропустив лакея вперед себя, вошла вслед за ним.

Как только девушка увидела, кто в гостях у отчима, сердце её упало. Ибо кто-кто, а герцог Адамант Вестгейерский к ней в дом с хорошими новостями не пришёл бы. Это она знала также хорошо, как и то, что Кинвет гораздо больше опасался вмешательства в их помолвку этого человека, чем своего отца.

И выходит не зря…

Хотя, мысленно горько усмехнулась она, без отца Кинвета, Великого короля Кинварха, явно тоже не обошлось. Просто не пристало Великому королю самому заниматься тем, чем может заняться его доверенное лицо.

Дабы, случайно не выдать, насколько сильно она не рада столь высокому гостю, как, впрочем, и того, что она знает, кто именно к ним пожаловал, Эджения перевела взгляд на стоящего возле окна пузатого краснолицего коротышку.

– Вы хотели видеть меня… бба-атюшка, – слово «батюшка», как и всегда, далось ей с трудом. Но мать настаивала, чтобы она, обращаясь к их «спасителю от разорения и бесчестия», называла его исключительно: «батюшка» и никак иначе.

Обернувшись на голос падчерицы, «батюшка» прошёлся по ней сальным взглядом маленьких бесцветных глазок и расплылся в приторно-слащавой улыбке.

– Жени-ии, – с ударением на последний слог, пропел он. – Ну что ты стала в дверях, как не родная, проходи. Я взял на себя смелость заказать тебе чая. Разумеется, я предупредил Ганса, чтобы тебе заварили твой любимый арнаутский чай.

После этих слов отчима, Эджения уже не предчувствовала, а знала – пришла беда. Эти двое определенно что-то задумали. Что-то, что выгодно Светлейшему герцогу и делает, в прямом смысле слова, счастливым её жадного до почестей и денег отчима.

Однако деваться снова было некуда: изобразив на лице благодарную улыбку, она сделала книксен, затем прошла и присела в предложенное ей кресло.

– Жени-ии, дорогая, ты, конечно же, знаешь, герцога Вестгейерского! – заискивающе улыбаясь гостю, пропел коротышка.

Эджения вскинула глаза, в которых отразились талантливо разыгранные растерянность и восторг…

– О-оу! Ваше сиятельство! Прошу прощения! Конечно же, я слышала о вас, – смущенно проговорила девушка. – Но не имела чести быть представленной. И поэтому не узнала… – извиняющимся тоном проговорила она, опустив глаза.

– Ну что вы, дитя моё! Вам совершенно не за что просить у меня прощения! Я ведь не король, чтобы мой лик был отпечатан на каждой монете и висел практически в каждом доме. Более того, должен признать, что и я о вас тоже услышал только сегодня утром, когда Его Высочество попросил меня…

– Его Высочество? А он?.. – не удержалась от вопроса девушка. – Сам он где?

– А сам он, боюсь, уже за десятки километров отсюда. Видите ли милая Жени-иии, Его Высочество – наш будущий король. А долг короля – быть там, где он нужен в данный момент больше всего. И сегодня – это южные границы нашего королевства. Ох, – притворно спохватился он, – простите покорнейше, уверен, что вы это и без меня знаете! Да и я здесь вовсе не для того, чтобы вас поучать, а для того, чтобы передать вам письмо от моего племянника, – покровительственно-приторно улыбнувшись, проговорил он, протянув девушке запечатанный свиток.

– От Его Высочества?.. – скорее просто автоматически, чем потому что сомневалась, уточнила Эджения.

Улыбка высокого гостя стала ещё приторней.

– От кого же ещё? Насколько я знаю, других племянников у меня нет.

Сделав глубокий реверанс, девушка приняла письмо из рук очень и очень подозрительно благожелательного герцога.

Руки её дрожали. Сердце бешено билось в груди. Содержание послания настолько её страшило, что гладкая поверхность свитка в буквальном смысле обжигала ей пальцы.

– Я должна прочитать то, что здесь написано при вас… вслух? – приложив громадные усилия для того, чтобы голос её не дрожал, уточнила Эджения.

– Что вы! Ни в коем случае! То, что там написано предназначено только вам и только вам, – заверил её Светлейший герцог. Покровительственно-слащавая улыбка которого в данный момент напоминала ей улыбку королевской кобры.

Ни то, чтобы Эджения когда-либо видела улыбающуюся кобру, просто она была уверена, что, если бы кобре вдруг вздумалось улыбнуться, она улыбалась бы именно так.

– Я-аа… тогда пойду? – неуверенно вопросила девушка.

– Идите, дитя моё, идите, – ласково разрешил герцог.

Едва за падчерицей закрылась дверь, хозяин кабинета одновременно заискивающим, восхищенным и заговорщицким голосом скорее утверждающе, чем вопрошающе поинтересовался у Светлейшего герцога:

– Вы подменили письмо?

Адамант Вестгейерский в притворном недоумении округлил глаза.

– Фартелиус Борель Маллуин, да как вам такое вообще в голову пришло?! Как вы могли обо мне такое подумать?! Чтобы я подменил доверенный мне сыном моего Короля документ?! Да за кого вы меня принимаете?! – с совершенно искренним возмущением в голосе грозно вопросил он. Вслед за чем, почти торжественно добавил: – Письмо самое что ни на есть настоящее!!!

– Конечно-конечно! Разумеется, письмо настоящее! – часто и интенсивно закивав головой, заговорщицки подмигнув заверил Фартелиус.

– Боюсь, вы не поняли, меня уважаемый, – ледяным тоном осадил Адамант. – Письмо, которое я передал вашей падчерице – подлинное от первого до последнего слова и, насколько я знаю намерения Его Высочества, в нашем с вами деле оно ничем не поможет.

Фартелиус Борель Маллуин недоуменно посмотрел на своего высокого гостя:

– Но вы сказали… Но я думал, что вы… – залебезил он.

– Что я сделаю за вас всю работу? – усмехнулся Адамант. – Причём ни какую-нибудь, а наиболее грязную и неблагодарную её часть? И зачем тогда, позвольте спросить, мне нужны были бы вы? – при этих словах улыбка герцога превратилась в оскал. – Исключительно для моральной поддержки? – язвительно поинтересовался он.

– Прошу прощения, милорд, но, боюсь, я вас не понимаю… – захлопал сальными глазками толстяк. – Вы сказали, что поможете мне…

Герцог Вестгейерский кивнул.

– И я помогу. Именно помогу, а не сделаю за вас всю работу, – проговорил он, доставая из пространственного кармана шкатулку. – И я помогу вам тем, что обеспечу отсутствие Его Высочества в столице в течение двух месяцев, как минимум. И ещё я помогу вам вот этим», – протянул он шкатулку. – Здесь внутри убеждающее зелье, которым я пообещал вас обеспечить, – объяснил он. – Всё остальное на вас.

– Но, милорд, я просто хотел сказать, что с помощью подложного письма убедить Эджению в том, что она больше не нужна Его Высочеству было бы намного проще! – несмотря на ужас перед гостем, всё же озвучил свои соображения хозяин кабинета.

Адамант Вестгейерский, закатив глаза, цокнул языком и покачал головой.