Аргумент барона Бронина 6 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 4

Я раз в пятый перечитывал договор, когда в комнату вошел Василий. Увидев меня, он заробел.

— Господин Медведев, то есть, прошу прощения, господин Бронин. Мое почтение, — произнес он и поклонился.

— Василий, да хватит тебе уже. Мы с тобой боевые товарищи, об этом не надо забывать. Вон, нас с самого первого дня преподаватели этому учили, что мы теперь чуть ли не семья в первую очередь, а не бароны, графья и простолюдины. Ты мой боевой товарищ, Василий. А еще сильный воин. Тебе я готов спину подставить, ну условно.

Это я конечно лукавил, но надо же парня как-то взбодрить. А то он с каждым месяцем, что я его вижу, все мрачнее и мрачнее.

Он улыбнулся, как это делал всегда в таких случаях, а потом вдруг замок, уставившись на пергамент в моей руке. Лицо его осунулось еще сильнее, глаза остекленели.

— Господин Бронин, а что это у вас в руках такое? — Спросил он, не сводя взгляда с пергамента.

Я проследил за его взглядом, затем, прищурившись, оглядел его.

— А ты как считаешь, что это? — спросил я.

— Договор с Инферно. — Произнес он, осипшим голосом, затем поднял глаза на меня и уставился в упор. — Алексей, что бы вы ни делали, вам это не нужно, поверьте. Вы хороший человек, очень хороший и договор с дьяволом, договор с Инферно — это тот путь, который сделает из вас чудовище, либо просто погубит.

Я признаться опешил.

— Василий? Во-первых, откуда ты вообще знаешь про договор с Инферно? — Спросил я.

— Я из-за этого семью потерял, — произнес он.

Вот это поворот.

— Ты об этом не рассказывал. Хотя, ты вообще практически ничего не рассказываешь, — хмыкнул я. — И при каких обстоятельствах это произошло? Это как-то связано с Гореловым? Ну, с твоим господином.

— Это не совсем так. На самом деле он не мой господин…. — Василий вдруг осёкся, будто сказал что-то лишнее. — Но об этом никто не знает.

Я навострил уши ожидая продолжения. Но его не последовало.

— Господин Бронин, не подписывайте договор, — взмолился он.

— Ладно, Василий, с этим я как-нибудь разберусь, — покивал я, — а ты лучше расскажи, как жизнь молодая, как учеба тебе дается, а то мы с тобой практически не разговаривали столько времени.

— Да я хорошо учусь, вы бы это знали, если бы посещали занятия, — он скромно улыбнулся. — Я, признаться, уже спешу. У нас через двадцать минут тренировка, боюсь опоздать, а то Армир Ятаганович меня совсем загоняет.

— Тогда я тоже потороплюсь, — произнес я, убирая подуспокоившегося Ардуила и пергамент с дьявольским договором в пространственный карман.

К слову, договор Василий проводил с подозрительным взглядом, будто готовился наброситься на меня и отнять его. Но кто ж ему даст? Надо будет этого парня подробнее расспросить, в каких обстоятельствах он в прежний раз видел такой же договор. Чувствую, что-то здесь неладное таится.

Люблю я все-таки хорошие спарринги.

А спарринговаться с Василием одно удовольствие.

К старшекурсникам меня не подпускают, а кроме Василия мне больше ни с кем не интересно сражаться. Все-таки этот парень умеет удивить. К тому же он изрядно отточил технику. Как оказалось, в моё отсутствие он стал любимчиком Армира Ятагановича, и тот кое-чему его смог научить, да так что без усилений и разгона мне приходилось поднапрячься, чтобы победить Василия в честном поединке, хотя он мой ровесник.

Вот и прекрасно, сфокусируюсь на том, чтобы контролировать свою руку.

Неплохо парень дерётся. У него хорошее будущее. Будет великим воином, как пить дать. Однако из пяти спаррингов он проиграл… пять. Ну, что поделать, опыт не попьешь. И это даже не смотря на то, что с подчинением правой руки у меня были серьёзные трудности. Ну что поделать, в любом случае мне нужно ее разрабатывать, а Василий подходил как нельзя кстати.

Я уже готов был напроситься на шестой спарринг. Но тут мне в голову пришла отчетливая мысль. Посторонняя мысль. Да таким тоном была она сформирована, что у меня мурашки побежали по коже. Сложно сохранять спокойствие, когда с тобой напрямую вдруг заговаривает дьявол, да еще и приносит не самые приятные новости.

— Прости, что я тороплю тебя, архимаг Алексиус, но придется тебе ускориться. Я думал, этот момент не скоро наступит, но, кажется, сюда вот-вот заявится один не в меру любопытный дьяволенок. Я ему, конечно, дам по носу, возможно, и живым не отпущу, но мне понадобится твоя помощь. Мне тоже светиться пока не следует. Так что готовься, скоро тебя ждет хорошая битва.

Каждая женщина знает путь к сердцу мужчины. У каждой женщины этот путь свой.

Кто-то пытается закормить бедолагу до потери пульса. Кто-то мужчину хвалит. Кто-то задаривает подарками.

А кто-то завлекает мужчин похотью…

У бывшей суккубы, а ныне дьяволицы Офелии путь к сердцу всех мужчин был свой.

Лежал он через грудную клетку, сквозь ребра и мягкие ткани. Она оставила широкий след из трупов мужчин разных рас на пути к своему величию. Немало демонов, архидемонов и дьяволов погибли от ее чар и когтей. Про людей и говорить нечего. Даже несколько богов пострадали от её чар.

Пленительные речи, соблазнительные взгляды, волнительные касания, яды, отравленные клинки… В ход шло всё во имя власти. Ну а потом, когда Офелия уже вошла в силу, тогда и границ стало гораздо меньше. Она обрела поистине великую силу, что давала ей безграничную власть над более слабыми.

Однако и ее чары остались прежними.

Главной её силой по-прежнему было очарование. Против которого не мог устоять ни один мужчина и неважно, смертный, бессмертный, демон или бог.

Правда чары позволяли воздействовать лишь на слабейших и на равных ей. Иногда она очаровывала и кого-то посильнее. Но лишь чуть-чуть. На древних дьяволов она не замахивалась, так можно и жизни лишиться.

Выстроив собственное царство из поклонников, она наслаждалась.

Дьяволицу боялись, перед ней пресмыкались, ей предоставляли важнейшую информацию и пытались снискать расположение, потому что понимали, эта чертовка пойдет очень далеко.

— Борель, солнышко, — позвала Офелия своего верного слугу.

В прошлом это был сильнейший архидемон, который семимильными шагами шел к статусу дьявола. Правда бедный Борель споткнулся о чары дьяволицы, которой приглянулся уж очень амбициозный архидемон. И вот не успел Борель оглянуться, как он уже служит верой и правдой хитроумной чертовке. Чары заставляли его думать лишь о госпоже. Вся жизнь его была посвящена тому, чтобы выполнять волю хозяйки. Борель был готов выполнить любую волю Офелии, лишь бы порадовать свою госпожу, а та отпускать своего слугу была не намерена. Она вообще не любила отпускать ничего своего, а если такое и происходило, то помнила о подобных случаях веками и тысячелетиями.

Архидемон Борель, мгновенно распознав, что госпожа не в настроении. Поэтому он принялся слушать, при этом затаился, дабы ни одним движением или неосторожным вздохом не вызвать ее гнева. Он боялся заслужить справедливое наказание от своей госпожи и, возможно, возлюбленной. Хотя кто знает, что там у этих демонов в душе.

— Ты так и будешь молчать, Борель? Я ведь позвала тебя.

— Госпожа, чем я могу вам помочь? — тут же принялся рассыпаться в словах верный слуга. — Я готов сделать для вас всё что угодно, только прикажите!

— Помнишь ли ты имя — Базалес? Этого несносного гадёныша, хитрого, изворотливого и умеющего слишком быстро бегать от моего гнева.

Борель сжался и принялся трястись крупной дрожью.

О, он помнил, как закончился мимолётный роман Базалеса и Офелии.

Его госпожа больше сотни лет была не в духе, и из-за выходки беглого дьявола слугам бывшей суккубы жилось очень не просто, а что уж говорить о врагах Офелии. Казалось, эти сто лет были для неё самыми продуктивными.

Она победила всех своих врагов и обрела просто колоссальную мощь, однако за Базалесом угнаться так и не смогла, тот нашёл способ снискать доверие у древних дьяволов и принялся развиваться семимильными шагами.