Аргумент барона Бронина 6 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 1

Последние три дня стали для меня чем-то средним между ленивым отдыхом и пыткой.

Я не рвался в бой, не стремился что-то изменять. Просто расслабился и наблюдал за происходящим. И не мудрено, указания Лупицкого меня связали по рукам и ногам, обязав находиться в академии в принудительном порядке. Поэтому я старался себя занимать, чем мог.

Да и не рвался я, признаться, ни в какие бои. Потеря руки не особо располагала к продолжению битв. Я пока что еще не свыкся со своим увечьем. Но и не унывал.

Поддержание отдельной магической конечности было неплохой тренировкой для магии разума и для стихии песка. Уж не знаю, как это выглядело со стороны, но, как мне кажется, моя искусственная рука абсолютно никак не отличалась от реальной. Порой мне казалось, что на меня подозрительно поглядывают окружающие, но я старался не заострять на этом внимание.

Чтобы отвлечься, я сфокусировался на учебе. Читал учебники, сдавал долги по домашним заданиям, а также нормативы в физических дисциплинах. В последних, отсутствие руки стало особой проблемой. Зато Ирэн не могла нарадоваться. Оказалось, что она была той еще заучкой и обладала повышенной ответственностью не только за себя но и за товарищей. Хотя мне было приятно. Девушка поддерживала меня и хвалила, даже несмотря на все мои прогулы.

Даже Росомахин расщедрился и признал, что я не так уж и плох в учебе, как ему казалось. Гордость ему не позволяла спросить, как у меня это все получается, поэтому он лишь с завистью смотрел на мои успехи и, стиснув зубы, продолжал трудиться. Это хорошо, ему полезно. Пускай трудится.

От Лупицкого к слову было много новостей. Видимо он не мог отвыкнуть от необходимости перед кем-то отчитываться, поэтому периодически связывался со мной и обсуждал дела на фронте. Ведь Седов в себя так и не пришел, а управление академией и решение важных задач взял на себя генерал Лупицкий. Однако при этом он и не думал возвращаться обратно в академию и каким-то образом успевал решать все вопросы удаленно. Как на полях сражений, таки и организационные вопросы Муромки. Меня, в свободное от учебы время, регулярно нагружали транспортными обязательствами. Я то и дело создавал порталы, перебрасывая войска из мира в мир.

Я хотел было отпроситься к себе в поместье, дабы наладить-таки древний артефакт, и, несмотря на требования Ксаноса и Лидиуса, построить постоянный портал между двумя мирами. Ведь Лидиус не бесконечно будет императором, а прямой канал между мирами, который можно использовать для чего угодно, в том числе для торговли, это довольно интересное явление, и уже сейчас может доказать свою полезность. Но Лупицкий даже слушать ничего не стал, а категорично приказал находиться в Академии и никуда отсюда не деваться. И я этому приказу следовал, по крайней мере, ближайшие три дня.

Однако скоро наступит час Икс, когда ко мне придет новоявленный дьявол. Почему ко мне? Я даже задаваться вопросом этим не хотел. Мысли витали где-то в других плоскостях, а к дьяволу даже не возвращались. По крайней мере, я не обольщался и не обнадеживался. Пользуясь передышкой, я готовился к любому исходу, в том числе к последней смертельной битве, типа той, которая уже была с Базалесом. Представителям мира Инферно на слово верить нельзя никогда. Одной рукой они обещают мир, другой готовят острый кинжал, чтобы вонзить его в спину.

Лишь утром третьего дня я поставил в известность Лупицкого, что вынужден покинуть академию на пару часов. Было одно дело, которое следовало бы завершить до разговора с дьяволом, а именно встретиться с семьей. С дядей Димой, Светой и Полиной, а также установить статую отца. Несмотря на то, что я древний архимаг, семья для меня оказалась не пустым словом, и отдать дань уважения отцу я был обязан. В итоге сидели мы в молчании. Признаться, я и забыл о молодой супруге моего отца, Анне Дмитриевне, и о новорожденном братике Владимире, который теперь был наследником вместо меня.

Мы сидели за столом, пили чай после ужина, проведённого в молчании. Вдова отца все это время сидела молча, глядя перед собой. Она тревожилась из-з смерти мужа, но было и ещё кое-что. Забавно, но она боялась, что мы ее попросту убьем вместе с ребёнком. И откуда такие подозрения? Да, у Светки бывает порой излишне маниакальный взгляд, но мы ведь не звери, пускай и Медведевы. Поэтому поступать подобным образом никто не собирался. Дядя Дима весело шутил, лучезарно улыбаясь и заражая всех весёлым смехом. У него это получалось очень легко, даже несмотря на то, что глаза его были очень грустными. Всё-таки он любил брата, несмотря на его строгость и острые решения.

Я рассказал о последних днях жизни Александра Медведева, о том, как мы вместе с ним сражались. Мне, конечно же, никто не поверил, но мне это не нужно было. Это была просто красивая история, которая запомнится. Поэтому я слегка приукрасил изменив её так, что именно наш отец почти убил дьявола, потому что он великий герой. В его честь будет поставлена статуя, и не важно, что этой статуей он сам и будет. Причём статуя, изображающая как настоящий герой закрывает своим телом сына, от смертельного удара.

Место нашли очень быстро, на том самом холме, на который я частенько глядел из своей комнаты. Он сделает вид еще более прекрасным. Будет каждое утро встречать рассветы. Вот такая вот судьба у графа Медведева.

На общем семейном собрании решили, что на какое-то время, все семейные дела на себя возьмёт дядя Дима, но при условии, что Света, Полина и Анна Дмитриевна, будут в курсе всех дел, и любые решения будут проходить только через них. О том, что бы вернуть меня в род, вопрос не поднимали. Да и незачем, у меня свой путь, и чует моё сердце, он будет куда интереснее, чем ведение дел графского рода Медведевых. Всё-таки барону без семьи живется куда проще. Никаких ограничений, абсолютно развязанные руки, возможность делать всё, что душе угодно.

Я так считаю на полном серьезе. Абсолютно себя не успокаиваю. Мне мой путь нравится куда больше. Не люблю, знаете ли, приходить на все готовенькое. Я всегда хотел выстраивать свой путь самостоятельно. Мне и так достался неплохой стартовый капитал, в качестве большого куска земли и доли наследства, которую отец мне все-таки отписал. Это мне дядя Дима рассказал по секрету. Оглашение завещания еще только предстоит после официального объявления гибели главы рода, похорон и других нюансов. Но это решится.

В Академию возвращался немного в грустном настроении. Все-таки, повторюсь, семья для меня не последнее слово. На прощание со всеми долго обнимались, целовались, даже Светка несколько раз лезла со своими объятиями. Супруга отца, что до этого стояла в стороне, отчего-то под конец порывисто обняла меня и поблагодарила. Правда, не объяснила, за что. Ну что ж, теперь хватит отдыхать, пора готовиться к делам. Как ни странно, в мире Императора Лидиуса по-прежнему продолжались бои с демонами. Твари инферно уходить не собирались. Да, они проиграли две битвы подряд, но это не значило, что мелкие стычки закончились вовсе. По-прежнему архидемоны устраивали облавы. И как следовало из последнего военного совета, на который я отправился после семейного совета, их активность стала значительно сильнее, чем до прямой битвы с Базалесом. И чем обусловлена эта активность, пока не ясно. Всем стало понятно, что несмотря на выигранную битву война не завершилась. Пока рано говорить о полном избавлении.

Ксанос и Лидиус по большей части молчали, никак не реагируя. Они, видимо, рассчитывали на то, что всему конец и отныне они вздохнут полной грудью в своем мире. Однако теперь, кажется, опасались, что после заявления Ксаноса новоявленные защитники вполне могут передумать помогать и оставить местных жителей самих разбираться с проблемами. Они-то справятся, быть может, но дастся это им куда большей кровью. Однако Лупицкий, который взял на себя полное командование, повёл себя достойно, и попросту проигнорировал выпад Ксаноса.