Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса (СИ) - Мордорский Ваня - Страница 1

— Очухался, смертная душонка? — Голос, прогрохотавший в космическом вакууме, стал для меня полнейшей неожиданностью.

Передо мной выросла гигантская фигура, состоящая из сверкающих цифр и…звезд? Галактик? Всего вместе?

Этот сверкающий силуэт ежесекундно менял обличье, становясь на краткий миг то одним, то другим божеством, причем я понимал, что он копается в моей памяти. Наконец, он принял наиболее миролюбивое в моем понимании обличие. Обличье Будды.

— Из твоей памяти взял: прими я настоящий облик, твоя душа бы разрушилась от страха.

Я попытался произнести хотя бы одно слово….но…попытка провалилась, будто у меня отняли голос.

— Ты это, сильнее потужься, ну как роженица. Поднажми, и выйдет заговорить. Частая проблема тут.

К моему удивлению, «потужиться» сработало.

— Кха…— выдохнул я с облегчением. Мой голос, наконец, прорвался наружу.

— Итак, ты мертв.

Мертв?

На мгновение я застыл, пытаясь вспомнить то, что произошло. Воспоминания всплыли на поверхность, и я был вынужден признать: я действительно умер.

— Да-да, мертв, вспоминай. Я подожду.

И я вспомнил. Вспомнил свою долгую жизнь, и как ушел в возрасте ста пятидесяти лет. Полтора века — это немало, как ни крути, но этот возраст покорился мне вопреки здоровью и благодаря деньгам и медицине.

Моей смерти ждала вся родня во всем ее многочисленном разнообразии. Еще бы, дед-миллионер — счастье внукам, только дождись смерти. Они искренне верили, что когда я окажусь в гробу, и им, и мне сразу станет гораздо спокойнее. Ну а что я думаю на сей счет, их как-то не сильно волновало.

Звоночком о скорой смерти стал момент, когда я не смог встать и пройтись даже с чужой помощью. Увы, как ни продлевай жизнь человеческого организма, у него есть заложенный природой предел, дальше которого уже невозможно даже с современной медициной.

Так уж совпало, что эти приступы немочи случились аккурат под мой стопятидесятый день рождения. Именно в этот день я и собрал в больничной палате всю алчную кодлу, по ошибке именуемую родней, и решил, что пора объявить свое завещание, свою последнюю волю:

— Эй, потомки! — окликнул я их… Хотя, как окликнул — скорее, прохрипел с трубкой во рту. — Сегодня день моего рождения и день моей смерти. Сегодня я ухожу. Условие получения наследства простое: кто расскажет самый смешной анекдот, тому и наследство.

На миг воцарилась звенящая от недоумения тишина.

— Это моя предсмертная воля, — продолжил я. — Адвокат уже все приготовил. Только ждет моей отмашки. Пять минут на размышления — и начинаем.

— А что такое «анекдот»? — вдруг спросил самый младший пра-пра-правнук.

Повисло неловкое молчание, а мой взгляд, казалось, припечатал мальца к полу. Он аж заерзал на месте от пристального внимания десятков глаз.

— Раньше, в древности, так называли шутки, — подсказала ему шепотом, который слышали все, мать.

— А….Понял! — расцвел малец. — Я такого много знаю. У нас в садике…

Что там у него в садике, я не услышал, потому что начался дружный гомон. Все полезли в телефоны, напрягали память, что-то шептали губами, кто беззвучно, кто очень даже со звуком. Вся родня начала лихорадочно вспоминать то смешное, что знала, началось настоящее противостояние. Каждый был сам за себя. Каждый хотел урвать наследство себе.

— Ну? — приподнялся я когда пять минут прошло, — Давайте! Начинаем! Чем чернее — тем лучше. Пошлые тоже давайте. Но только чтоб политкорректно, — добавил я на всякий случай. — Тут всё идет под запись. Сами себе хуже сделаете. Время сейчас сами знаете какое.

Все дружно кивнули, какое время знали все, даже самые маленькие, трехлетки.

— Я начну… — вдруг рискнул чей-то мелкий, совсем дитя пяти лет от роду, его, видимо, выставила мамка на прощупывание почвы. — Шёл ёжик по лесу…

— Малец, этот анекдот перестал быть смешным ещё во времена моего деда.

— Но вы ещё не дослушали, — встряла его мама.

— Тоже верно, продолжай. А ты, Маша, лишаешься наследства, за то, что влезла.

— Но…

— Шучу, — хмыкнул я. — Вот как надо шутить — аж побледнела вся. Дайте ей воды, продолжай, Мишаня, давай, где там шел ежик?

— По лесу…

Выслушав нечто совершенно несмешное, я кивнул головой и сказал:

— «Следующий». Можете не спешить, подумайте, часок я точно протяну чисто из принципа и вредности.

В общем… В ход пошло всё: шутейки, юморески и анекдоты самого различного содержания и калибра, некоторые заставили улыбнуться, некоторые были…ужасны. Иногда я чуть не засыпал от скуки, от некоторых хотелось удавиться от стыда, другие были вполне ничего, но ни одной выносящей мозг шутки не было.

Пока очередь не дошла до одного мальца. Кажется, он был из самых дальних родичей, сейчас уже и не упомню его имени… Так вот, он выдал какую-то совершенно абсурдную дичь, после которой меня прорвало на неконтролируемый смех. Не признать его победу было бы кощунством.

— Твоё! Наследство твоё! — сквозь слезы произнес я.

Но не успел я отсмеяться, как что-то больно кольнуло в груди и…свет перед глазами померк.

Я умер.

Видимо, так хохотать было лишним. Но я был доволен, ушел из жизни со слезами радости на глазах.

Надо сказать, в загробную жизнь, или любую форму рая или ада любой из возможных религий я не верил. Смерть мозга я считал концом всего. Душа — слишком эфемерное понятие, чтоб в нее верил такой прагматик, как я. Так что ЗА ПОСЛЕДНИМ ПОРОГОМ я не ждал ничего…хорошего.

Думал, максимум растворюсь в каком-нибудь космическом киселе и всё.

Что ж, теперь-то я мог смело констатировать, что ошибся. За гранью кое-что таки было.

Там была всепоглощающая тьма, в которую я провалился сразу после того, как мое сознание покинуло бренную оболочку. Исчезли все эмоции. Ни страха, ни злости на то, что жизнь закончилась, не было. Стало спокойно, холодно и равнодушно. Меня покинуло всё человеческое.

Медленно, но верно, тьма начала растворять мои воспоминания, будто удаляла неудачный рисунок. И я знал, когда сотрется последняя черточка этого рисунка под названием «Я», меня больше не будет. Я исчезну. Окончательно.

Вот только этого не произошло. До того, как «Я» стерлось, меня выдернули из тьмы. Чья-то чужая и могущественная воля.

Воля вот этого существа передо мной, которое дало мне возможность вспомнить всё это.

— Вспомнил свою смерть? Мы можем продолжать разговор?

— Да, — ответил я.

— Кхм… Так вот, ты умер и отправился растворяться в великую Пустоту. Еще пару мгновений — и от тебя и твоих воспоминаний не осталось бы и следа.

Что правда, то правда.

— Но я спас тебя.

— И зачем? — как будто бы равнодушно поинтересовался я.

— Я предлагаю тебе отправиться на перерождение в другой мир.

Он сказал куда, но не сказал «зачем», значит, какая-то подлянка.

— А если я откажусь отправляться в другой мир, что тогда? — всегда же есть какое-то «или», и о нем надо узнать сразу.

— Тогда отправишься обратно в Пустоту.

Так-с. Ну, этот вариант мы сразу отвергаем, мертвым я уже побыл, будем считать этот опыт успешно полученным. Выслушаем поподробнее что мне предлагают.

— Можно поподробнее, часть про другой мир и что я там должен сделать?

Ясно же, что вытащили из тьмы меня не по доброте душевной, от меня что-то надо, вопрос в том, что именно?

— Мне нравится, что ты сразу перешел к делу, — громыхнул голос божества на весь Космос. — Мне нужна твоя душа в ином мире, ну, или подобная твоей.

Так, значит, душа у нас особенная, это хорошо. Видно, не всякая подойдет. Позиции торгующихся сторон проясняются.

— А что с моей душой?

— Она достаточно чиста и не замутнена грехами, кроме небольшой примеси алчности, но это и понятно — ты ведь был торговцем по-вашему. И еще, обращайся ко мне подобающим образом.