Идеальный мир для Демонолога 7 (СИ) - Ковтунов Алексей - Страница 15

Ну и подписал как раз на случай, если это будет читать Император, что за выполнение этой просьбы разрешается забрать и скушать одну из этих медалей…

— Хорошо-то как… — выдохнул Кардиналов и потянулся за бокалом. Обычно в таких бокалах плещется мартини, но это не какой-то кабак, а оздоровительный санаторий. Потому в бокале была налита целебная вода с нулевой концентрацией спирта.

Капитан лежал на шезлонге у бурлящего бассейна, и пусть на улице было морозно, но он все равно получал неописуемое удовольствие от процесса оздоровления. Вокруг на шезлонгах лежали такие же, как он, желающие хорошенько оздоровиться. В основном — это были мужики и старики от сорока лет, и все они наслаждались тишиной. Многие сбежали сюда от жен, другие от службы, третьи от работы. В общем, что-то их всех явно объединяло. Ведь в санаторий попадают исключительно по велению сердца.

И как же сейчас Кардиналову приятно и хорошо. Он очень любит такой спокойный отдых. Рыбалку тоже любит, но не зимнюю, потому выбрал именно санаторий.

Тут есть грязевые ванны, горячие источники, гейзеры, солевые комнаты, а вечерком сеанс электрофореза. Что еще надо для счастья? Правильно! Здоровый сон. И этого блаженства здесь предостаточно, ведь спать можно во время каждой процедуры.

— Интересно, как там Костя? — задумался вдруг капитан. Всё-таки где-то в глубине души скреблись кошки. Какое-то легкое, едва уловимое чувство вины изредка показывалось на поверхности. Правильно ли он поступил? Не развалит ли Константин военную часть за это время? — Хотя, если развалит, то кто запрещает нам собрать ее заново? — целебная вода теплом растеклась по телу капитана и он блаженно прикрыл глаза от удовольствия.

Кардиналов так и расслабился в шезлонге и несколько минут оставался без движения, наслаждаясь каждой секундой отдыха в этом невероятном месте. Но вскоре его телефон завибрировал и пришлось открыть глаза. Включать звук на телефоне строго запрещено, да и вообще, рекомендуется сдавать все средства связи еще при входе. Капитану очень хотелось так и поступить, но он для этого слишком ответственный. Отпуск отпуском, а служба требует всегда оставаться на связи.

— Что там? — лениво поинтересовался Семен Семёныч. Заместитель начальника базы лежал на соседнем шезлонге и тоже спал, но сразу оживился. Он-то свой телефон с собой не взял. Выключил и оставил дома, чтобы точно не было возможности до него дозвониться.

— Хах! Представляешь? Меня выдвинули на очередную награду! — удивленно воскликнул Кардиналов. — Вот, как надо служить! Даже в отпуске обо мне помнят и награждают за подвиги. — он снова расслабился и разлегся. — Интересно… Может дадут орден маршала Генералова? Или самого князя Семакова?

— Орден Сутулова тебе дадут, и хватит, — хохотнул Семёныч. — За то, что даже на отдыхе от телефона своего не отлипаешь.

Барон Рулькин ощущал себя не в своей тарелке. Сейчас он сидел в мрачной комнате, закованный в наручники. Рядом с ним на соседних неудобных стульях сидели два «демона войны». Они тоже в наручниках, но, судя по виду, их это нисколько не задевает. Сидят расслабленные, улыбаются. Особенно психованная девушка, которая еще недавно, не переставая, хохотала в рацию.

Разумеется, никто их не избивает и даже не балуются с паяльником. Сотрудники тайного отдела Империи умеют давить совсем иначе и иногда хватает только одного взгляда такого специалиста, чтобы появилось желание выложить ему всю правду без утайки.

И прямо сейчас идут пока еще мягкие разборки на тему того, что произошло на территории завода. Все-таки событие явно не рядовое и надо понять, кто в этом виноват.

— Да они меня подставили! — верещал барон и дергался на стуле. Даже руками тряс и как-то пытался убедить сотрудников в том, что он невиновен. — Они специально самолет уронили! Арестуйте их! Уведите! Пусть сидят до конца своих дней и думают о том, как плохо они поступили!

— У нас авария была, придурок… — помотал головой Художник. — Я ведь четко тебе об этом сообщил, и ты всё слышал.

— Успокойтесь, мы во всем разберемся, — холодно проговорил полковник тайного отдела. — Скажите для начала, что именно сломалось в боевом крейсере и по какой причине была произведена экстренная посадка?

— Да там все просто. Заклинило линейный узел регулировки тяговых заслонок в седьмом двигателе. Сами знаете, что происходит в такой ситуации, — отмахнулся Художник. — Нет, можно было протянуть еще некоторое время, воспользоваться резервными нагнетателями, но сами же знаете, чем это может закончиться.

— Понимаю… — кивнул полковник и посмотрел на своего помощника. Все-таки никто ничего не понял, но разобраться надо. — Но почему вы решили совершить экстренную посадку именно на территории завода?

— Здесь ровная площадка, что позволило минимизировать урон самолету, — пожал плечами Художник. — Если бы сели в лес — то судно могло получить критические повреждения. А садиться на площади города слишком опасно, там гражданские…

— Разумно, — согласился полковник.

— А еще Рулькин обещал оплатить все повреждения самолета! — напомнила Катя. — Всё так и сказал, у нас запись разговора есть!

Барон сразу побледнел, так как он, и правда, это сказал.

— Но я не знал, что это крейсер… — голос его задрожал. — Кто бы мог подумать? Я думал, что это кукурузник обычный.

— Вот видите? Он или пьяный или полоумный, — пожал плечами Художник. — Не увидеть крейсер, который был у него прямо над головой.

— Да они с неба свалились! Вообще, бесшумно! — заверещал барон. — Просто взяли и молча упали, там только кукурузник рядом жужжал и все! А потом они появились!

— Понятно, — пробасил полковник. — Или бухой или сказочник, — он взял телефон и позвонил кому-то. — В общем, первые данные у меня есть. Да… Да он говорит, что боевой крейсер не услышал. Ага, представляешь? — хохотнул он. — Эта дура даже на холостых оборотах гудит так, что потом в ушах звенит неделю!

— Да не слышно его было! — проорал Рулькин. — Никаких звуков! Он с выключенными двигателями летел!

— Правда? С выключенными двигателями? — хохотнул полковник. — Ты совсем заврался, барон! Скажу тебе по секрету, выключить двигатели на самолете такого класса практически невозможно. Этот прием возможно использовать лишь при наличии группы высококлассных пилотов, да и то, риск слишком велик. И надо быть совершенно долбанутым, ведь если немного не рассчитать, то такой бабах произойдет, что от завода твоего ничего не останется! Такой прием используют лишь в крайних случаях, да и то, не больше минуты.

— Я буду жаловаться! — не выдержал барон. — Самому Императору расскажу! Я сам видел, что он летел без двигателей! У меня есть связи при дворе!

Вот и чего они возмущались? Все сходили на несколько заданий, выполнили их, и это было гораздо проще сделать одновременно! Новосы даже не поняли, откуда на них обрушилось столько проблем.

А теперь командиры со своими отрядами возвращаются в казармы, все радостно обсуждают свои достижения, мечтают о премиях и наградах, а Деревянкин только и успевает раскидывать по хранилищам богатую добычу солдат.

Художник с Катей тоже вернулись, и я не мог прекратить подкалывать их на тему того, что им пришлось провести некоторое время на допросе.

— Командир, ну не смешно же! — возмутился Художник.

— Еще как смешно! Как минимум, мне! — продолжил я хохотать. — Как там у вас, арестантов, говорится? Вилкой в глаз или…

— Да не сидели мы в тюрьме! Это просто был допрос, выяснение обстоятельств крушения крейсера!

— Ладно, ладно. Присаживайтесь, — усмехнулся я. — Чайку, кстати, хотите?

— Это можно, да, — пробурчал Художник и уселся в кресло.

— Леночка! Принеси чифира! — нажал я на кнопку вызова секретарши.

— Покрепче или послабее? — уточнила она.

— А как понять? — не понял я, все-таки это изначально была просто шутка.