Страж (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 48

Ревик снова напрягся.

Он настороженно посмотрел на Мару, затем на русскую видящую-блондинку.

Он ничего не сказал, но Мара, казалось, почувствовала его реакцию.

— Что не так, Шулер? — передразнила она. — Эта тебе не подходит? Тебе, кажется, понравилось трахать её на родине. Я знаю, ты предпочитаешь брюнеток, но эта, похоже, больше соответствовала твоим пристрастиям. Более того, служба безопасности уже проверила её. Единственная похожая на Джема, которую я нашла, была, я думаю, слишком наивной для тебя.

Ревик почувствовал, что его челюсти превратились в гранит.

Игнорируя ухмылку Мары, он посмотрел на Юми, зная, что она здесь главная.

— Нет, — только и сказал он.

Юми вздохнула.

На этот раз она пристально посмотрела на Мару, бросив ещё один сердитый взгляд на русскую видящую, прежде чем снова перевести свои тёмные глаза на Ревика. Выражение её лица было на грани сочувствия, когда она заговорила в следующий раз, но её слова были твёрдыми, бескомпромиссными.

— Брат, это не должно тебя смущать, — сказала она, мягко щёлкнув языком. — Но ты не можешь притворяться, что не страдаешь от фиксации на своей подопечной. Нам сказали разобраться с этим. Мы подчиняемся приказам. Как и ты.

Ревик покачал головой.

— Нет.

Прежде чем он успел сказать что-либо ещё, Юми успокаивающе подняла руку, посылая тепло своим светом.

— Пожалуйста, — сказала она, и в её голосе жило больше того света. — Пожалуйста, прими это так, как оно есть, а не как осуждение или оскорбление любого рода. Все мы в то или иное время были на твоём месте, брат Дигойз. Все мы были там. Никто из нас не винит тебя за это. Но Адипан Балидор приказал нам помочь тебе разобраться с проблемой, прежде чем Совет будет вынужден отстранить тебя от её охраны. Он также настаивал, чтобы никто из нас не делал этого.

Пожав плечами в ответ на пристальный взгляд Ревика, она добавила,

— …Я думаю, он пытается избежать повторения ситуации с Джемом.

Ревик снова поморщился, чувствуя, как его гнев усиливается.

Когда он взглянул на светловолосую видящую у двери, Юми снова заговорила, и её голос по-прежнему был терпеливым, но теперь граничил с осторожностью.

— Мара права? — спросила она. — Ты бы предпочёл ту, что потемнее, с другими глазами? Более похожую на Джема? Мы могли бы попытаться найти…

— Заткнись на хрен насчёт Даледжема… Gaos! — рявкнул Ревик.

В комнате воцарилась тишина.

Когда Ревик не продолжил, тишина сгустилась ещё сильнее.

Чувствуя, как усиливается пульсация в чувствительной части его затылка, Ревик покачал головой, что-то бормоча себе под нос.

Он заставил свой голос звучать спокойнее.

— Нет, — сказал он. — Передайте брату Балидору спасибо. Но нет.

— Насчёт этой? — уточнила Юми, всё ещё терпеливая.

— Насчёт любой из них, — сказал Ревик.

Юми вздохнула, надув щёки, прежде чем выдохнуть воздух.

— Замечание о сходстве тоже не было шуткой, — пробормотала она, перенося вес на другую ногу и снова скрещивая руки. — Никто из нас не упустил из виду тот факт, что у самого Моста тёмные волосы и светлые глаза…

— Я сказал «нет», — прорычал Ревик, одарив Юми ещё одним тяжёлым взглядом. — Брат Балидор действительно хотел, чтобы вы меня изнасиловали? Или у тебя просто плохо со слухом?

— Ты бы предпочёл, чтобы тебя сняли с задания? — парировала Юми, и её голос был по-прежнему терпеливым.

— Нет, — прорычал он.

— Тогда ты должен сделать это.

— Нет, — прорычал он, и его голос стал твёрже. — Я не буду. Не так. Я разберусь с этим сам.

Юми покачала головой, щёлкнув, и снова скрестила руки на груди.

— Нет, Дигойз, — голос Юми изменился, став грубым, бескомпромиссным. Она резко цыкнула на него, покачав лысой головой. — Брат Балидор сказал, что ты так скажешь, и его ответ недвусмысленный. Ты уже показал, что не способен «разобраться с этим» самостоятельно. Ты не подчинился прямым приказам, в том числе о том, чтобы оставаться в Лондоне. Ты бы сегодня нарушил покаяние, если бы мы не остановили тебя в том парке — причем радикально, если я не ошибаюсь, убив того человека. Преследуя этого человека, ты изначально действовал прямо вопреки приказам, включая приказы матери Моста. Что означает, в дополнение ко всему остальному, ты открыто бросил вызов и проявил неуважение к одному из наших любимых посредников.

Голос Юми стал ещё более резким, её слова отрывистыми, точными.

— Ты действуешь неразумно, брат Ревик, — сказала она. — Следовательно, тебе нельзя доверять, что ты справишься с этой ситуацией самостоятельно.

Ревик издал звук, который нельзя было назвать смехом.

— Я веду себя неразумно? — повторил он.

Он пристально посмотрел на высокую видящую, не скрывая своего гнева.

— Её собственная мать — которая, чёрт возьми, бросила её в младенчестве, кстати, давайте не будем забывать об этом — санкционирует жестокое обращение с ней со стороны людей из-за какого-то е*анутого видения, которое у неё было, и это я веду себя неразумно…?

— Брат… — тихо предупредила Юми.

— Что, если мы просто вытащим её? — резко вмешался Ревик. — Сейчас. Что, если мы вытащим её прямо сейчас? Вытащим её из этого кошмара?

Увидев безразличный взгляд Юми, Ревик один раз качнул головой, затем заставил себя встретиться с ней взглядом, чтобы все равно сказать это.

— Бл*дь. Почему мы этого не делаем? Почему мы оставляем её в этом дерьме? Она больше не ребёнок. Пусть Адипан, бл*дь, тренирует её. Чёрт возьми, позвольте мне тренировать её. Какова может быть цель держать её здесь сейчас? Неужели она недостаточно узнала о болезнях в человеческом свете?

Юми закатила глаза в преувеличенной манере видящих, щёлкнув языком ещё резче.

— Брат Дигойз…

— И не надо мне этого священного дерьма про Мост, — прорычал Ревик, больше не заботясь о том, что они о нём думают. — А как насчёт товарища-видящей? Сестры? Тебя устраивает стоять в стороне, пока над ней издеваются? Насколько это «уважительно» по отношению к твоему посреднику, сестра Юми? Или твоя жизнь под защитой Адипана была настолько очаровательной, что тебе самой никогда не приходилось испытывать ту же участь?

— Брат! — огрызнулась Юми. — Не забывайся!

— Я точно не забываю, кто я, сестра, — парировал Ревик. — Я также помню, каково это — быть во власти людей. Возможно, ты бы тоже помнила, если бы…

Сдерживая то, что он мог бы сказать, он сжал челюсти.

Уставившись в пол, он снова покачал головой.

Когда он заговорил в следующий раз, он заставил себя понизить голос, сжав кулаки на стёганом покрывале, позволив своим словам превратиться в бормотание.

— Ты помнишь себя, сестра? — сказал он. — Ты знаешь, кто ты на самом деле? Или во что ты веришь? Тебя взяли в Адипан молодой, не так ли?

Чувствуя, как в комнате нарастает гнев, Ревик нахмурился.

Затем, вопреки даже собственному здравому смыслу, он всё равно продолжил.

— Кто-нибудь из вас, — прорычал он, оглядывая их. — Когда в последний раз кто-нибудь из вас подвергал сомнению любой приказ, который вы получали от Совета? От брата Балидора? Вы все просто выполняете всё, что они вам говорят, без вопросов? Слушаете их дерьмовую болтовню о «благе богов и предков» и о чём бы то ни было ещё, чёрт возьми, без вопросов?

Его челюсти напряглись, когда он уставился в окно отеля.

— Вы должны знать, что, по крайней мере, часть из этого — полная чушь, — пробормотал он. — Рационализация того, что они сделали бы в любом случае. Объяснения тому простому факту, что они решили смотреть в другую сторону, снова сидеть пассивно, в то время как люди обращаются с одним из нас, как с игрушкой.

Он снова посмотрел на Юми.

— И теперь они делают это с грёбаным Мостом. Мостом. Из-за какого-то грёбаного пророчества, о значении которого они только догадываются… они позволяют издеваться над ней и не дают ей возможности сопротивляться, даже не дают возможности понять, что с ней происходит. Почему я единственный, кому не всё равно? Почему это меня нужно остановить?