Страж (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 44

Некоторые были просто ужасающими.

Ядерные бомбы падают на центр Пекина.

Вертолёты низко кружат над водой, вдали видны заснеженные горы.

В тот раз эти горы не были похожи ни на Гималаи, ни на какую-либо другую часть Азии, которую Ревик узнавал. Он несколько минут смотрел на горные образования, но не мог идентифицировать их ни по свету, ни по более осознанной памяти.

Может быть, Южная Америка?

Или дальше на север? Аляска? Какая-то часть Канады? Или даже Монтана? Юта?

Он сделал снимки и этих рисунков тоже.

Он несколько раз видел Нью-Йорк. В основном Центральный парк, насколько он мог судить, но вид открывался с высоты.

Он тоже видел портреты. Джон, Касс… несколько портретов Джейдена.

Он увидел ещё наброски пирамиды Шулеров.

Детали на них становились всё более и более чёткими. Ревик теперь мог видеть узлы пирамиды. Некоторые были даже нарисованы наоборот. В смысле тьма ночи окружала пирамиду, линии которой изображались отсутствием этой темноты.

Он увидел больше изображений Китая и даже одно из Таиланда. Она нарисовала большую волну, покрывающую то, что могло быть Гонконгом, судя по очертаниям зданий.

Что-то в этом взгляде нервировало его.

Иногда он забывал о возрасте её души.

Смотреть на её рисунки ощущалось словно взаимодействие с Мостом.

Не с Элисон, девушкой, а теперь и с женщиной, которую ему было поручено защищать, а с реальным существом, Мостом.

Иногда было легко забыть, почему все это так важно.

Он также видел больше набросков мальчика.

Часто мальчик изображался сидящим в траве, под горами. У него всегда были тёмные волосы. Всегда он был маленького роста, с маленькими руками и плечами.

Ревик не видел других лиц мальчика.

Он не знал, как долго так просидел, когда внезапный резкий сигнал заставил его свет завибрировать. Он проверил время на виртуальном дисплее внутри своей гарнитуры… и выругался.

Элисон уходила с работы.

Если предположить, что она придёт прямо сюда, у него было десять минут.

Это при условии, что она пойдёт пешком, а не воспользуется роботакси.

До недавнего времени она лишь изредка пользовалась такси для возвращения с работы. Однако в последнее время она вызывала их чаще — после истории с Джейденом. Она могла бы вызвать его и сегодня, если достаточно устала или просто была в настроении для этого.

Она могла быть достаточно уставшей. Она отработала две смены.

Ревик быстро встал и начал собирать рисунки, которые перекладывал в том же порядке, хотя и тщательно просматривал их. Сложив их в стопку, которая выглядела более или менее так, как, по его воспоминаниям, выглядела изначальная — оставалось надеяться, что это достаточно близко для любого человека, если не для опытного видящего — он аккуратно положил рисунки и наброски обратно в портфель и застегнул его, оставив верх открытым так, как он его нашёл.

Он убрал портфель именно туда, где его нашёл.

Он ещё раз быстро обошёл комнату, чтобы убедиться, что больше ничего не оставил и не потревожил ничего, что она могла бы заметить.

Убедившись, что всё в порядке, он направился на задний двор.

Он уже чувствовал, как она идёт вверх по улице.

Роботакси не было, значит, ему ничего не грозило.

Ещё две минуты. Может быть, три, если она не торопилась.

Больше, если по пути к двери она остановится поговорить с парой, которая жила в квартире наверху. По своему свету Ревик понял, что они всё ещё сидят на крыльце, курят дешёвые подделки под сигареты видящих и пьют пиво.

В любом случае, у него было достаточно времени.

Достаточно времени, чтобы уйти так, чтобы она ничего не заметила.

И всё же, он обнаружил, что часть его сожалеет об этом.

Он давно не видел её во плоти.

Однако другая, отличная от него часть знала, что это, скорее всего, к лучшему.

Глава 20. Сдержать обещание

Ревик стоял на краю парка.

У него был прямой обзор на улицу, которая проходила вдоль этого парка.

У него был прямой обзор, в частности, на один дом на этой улице.

Он убедился, что хорошо укрыт, невидим с той же улицы и из того же дома.

К этому времени он уже знал дом и изнутри, даже не считая исследований, которые он провёл через свои контакты в местном полицейском управлении. Он знал его по снимкам Барьера, которые получил от Элли в ту ночь, когда Джейден привёз её сюда.

Теперь он точно знал, что Джейден дал ей в ту ночь.

Он подозревал правду, просто исходя из того, что видел, но он подтвердил это, выследив дилера и выведав у него каждую деталь продажи.

Это был наркотик видящих, Илуврен.

То, что большинство людей теперь называют «наркотиком-афродизиаком».

Ревик сам его не принимал, но, конечно, знал об этом веществе.

Когда Илуврен только попадал в ваш организм, он сшибал вас с ног.

Затем он приводил вас в состояние крайней покладистости, как только к вам возвращалось базовое сознание. В случае большинства видящих это обычно включало в себя крайнюю сексуальную жажду, особенно в групповых условиях, где он часто использовался в фетиш-клубах и/или на частных вечеринках для богатых людей. Препарат также повышал либидо среднестатистического человека, но не так, как у видящих.

Более того, видящие с большей вероятностью дольше оставались без сознания.

Также был аналогичный рогипнолу период отключки, когда действие препарата прекращалось, и человек ничего не помнил о периоде, в течение которого он находился под воздействием.

Обычно это заканчивалось через восемь-двенадцать часов.

Элли среагировала на наркотик как видящая. В общем-то, как и должно было быть.

Джейден сделал это, чтобы оттянуться. Он сделал это в надежде, что сможет уговорить свою новую, помешанную на сексе девушку на групповуху с его лучшими друзьями. Он убедил себя, что это всё равно, что спать с ней самому или что-то в этом роде. Только он забыл о той части, где он не спрашивал её.

Ревик проверил патронник своего пистолета, затем магазин. Удовлетворившись, он со щелчком вставил последний обратно и сфокусировал взгляд и свет на фасаде дома.

Он отложил эту работу на несколько дней, но не из нежелания.

Он сделал это намеренно.

Он сделал это стратегически.

Отчасти это делалось для того, чтобы защитить Элли от любых подозрений. Ну, в основном, чтобы защитить её. Он хотел, чтобы прошло несколько дней после последнего появления Элли в этом доме. Он хотел, чтобы несколько дней она не связывалась с ним, не совершала по отношению к нему ничего иррационального, не угрожала ему, чтобы её не видели ни рядом с ним, ни в этом доме.

Ему нужно было время, чтобы стереть всех свидетелей в клубе, которые могли бы сложить два и два, достаточно, чтобы задаться вопросом, может ли у Элли быть какая-то причина отомстить Джейдену.

Он хотел, чтобы её алиби было неопровержимым, бл*дь.

Это означало, что ему нужны были свидетели с обеих сторон, предпочтительно камеры слежения за СКАРБом, так что дата была бесспорной. Это означало, что ему нужна была продуманная стратегия выхода для себя, иначе он оказался бы в камере вместо неё, и, вероятно, в значительно менее комфортной. Ему нужна была альтернативная история, чтобы продать её властям, такая, которая была бы правдоподобной, которая не привела бы к более масштабному расследованию, которая могла бы распространиться и на неё.

Почти так же, как и на все эти вещи, ему нужно было немного времени, чтобы успокоиться ради себя самого. Он хотел знать, что мыслит ясно и не наделает глупостей.

Он не мог рисковать, проявляя небрежность.

Он не мог рисковать, делая что-либо, что могло бы каким-то образом связать инцидент с ней, или вызвать у неё проблемы, или привлечь к ней внимание правоохранительных органов.

В те первые сорок восемь часов ясность и рациональность не стояли на первом месте в списке Ревика.

Слово «ярость» вообще не описывало его чувства.