Экзамен у монстра. Финал (СИ) - Бушар Сандра - Страница 7

Знала бы мама, что ее «комплимент» звучал для меня, как настоящий ночной кошмар. Сглотнув ком, я вспомнила сальные руки Мартена и гнусное предложение. От страха по спине пробежал холодок. Но, быстро отряхнувшись, я пообещала себе: «Нужно подождать всего один вечер. Один! Затем новая жизнь. Белый лист!»

В основном зале гудела музыка, на сцене выступала известная поп-звезда. Но стоило мне переступить порог, как все стало абсолютно не важным. Я увидела Его. Краем глаза, мельком. Профессор Золотов скоромно стоял в уголке зала, сканируя гостей глазами полными равнодушия и легкого пренебрежения.

«Ты в его сторону даже не посмотришь, поняла меня⁈» — приказала себе. Выровняв спину, натянув маску равнодушия, я прошла мимо мужчины, словно по подиуму. Чувствуя на себе его внимательный взгляд, мне удалось даже не дрогнуть.

Выдохнув лишь у стойки с шампанским, я позволила себе достать из сумочки зеркало и, поправляя помаду, посмотреть туда, где всегда пару минут назад был Он. Но теперь место профессора пустовало. О том, что Золотов мне не привиделся, говорил лишь не тронутый стакан виски, оставленный у подоконника.

— Какого черта⁈ — данный факт заставил раздраженно бросить сумочку на стол. У меня осталось лишь несколько часов, чтобы последние разы понаблюдать за мужчиной… Пусть исподтишка. Он отнял у меня и эту роскошь.

Вскоре отец пригласил меня на танец, под конец которого я едва стояла на ногах. Рана в груди, что так и не успела затянуться, становилась все больше и больше. Мысли о профессоре не давали отвлечься, а я сама будто чахла в собственной боли.

— Прости, — мягко обняв старика, я всеми силами пыталась сдержать рвущиеся наружу слезы. — Мне… Мне нужно в уборную…

На самом же деле мне просто требовалось успокоиться и привести мысли в порядок, дабы не портить семье настроением своим угрюмым лицом.

Оставив позади шумный главный зал, медленно выхаживала по длинному коридору академии. Вокруг толпами сбивались радостные студенты, но мне было плевать. Я хотела видеть лишь одного конкретного человека. И этому человеку я была совершенно не нужна.

— Эй, Эмма Саласки! — знакомый женский голос заставил нехотя скользнуть глазами по Эрике Зингер и ее ухажёре — Француа Мартене. Она грязно обжимались в углу за колонной. Помада девушки была смазана, а волосы растрепаны. — Ты все же пришла на выпускной? Как же это понимать⁇

Француа сжимал задницу Эрики своей ладонью, при этом смотрел на меня так сально, что становилось дурно. Свои грязные мысли он словно скрывать и не пытался.

— Да, останься. И присоединись к нам. Меня хватит на вас обоих! — выпалил этот полный идиот, за что заслуженно получил от Эрики косой взгляд и довольно внушительный подзатыльник. Затем, состроив жалобную гримасу, невинно пропел своей девушке: — Что такого? Я ведь просто пошутил. Это стеб, детка. Мне плевать на Эмму. Она же страшная, ты сама этого не видишь?

Не задерживаясь, я лишь ускорила шаг, уже вскоре оказавшись в оранжерее. Это было мое самое любимое место в академии. Приятная температура, обилие растений и панорамный вид на парк, реку, звезды… Разместившись на лавочке в укромном месте, я позволила себе разрыдаться. Мысли о профессоре не давали спокойно спать и есть. Я любила человека, которого почти не знала. И при этом, что странно, мне казалось, что именно он — моя родная душа.

— Я забуду его. — шептала себе под нос, словно мантру. — Совсем скоро забуду. Боже, почему чертово зелье не подействовала? Не помнить было бы куда проще…

Шаги за спиной быстро сменились звонким голосом:

— Что ты там себе бормочешь? Никогда не нравилась скрытность в девушках.

Когда свет луны озарил Француа Мартена, я испуганно вскочила на ноги и попятилась назад. Грязно облизав губы, он осмотрел меня липким взглядом и оскалился:

— Детка… Переставай играть в недотрогу. Мы оба знаем, ради кого ты сегодня так вырядилась.

Быстро оглядевшись вокруг, я с тревогой поняла — студентов поблизости нет. Все куда-то разом испарились. Мы буквально одни в огромном помещении, где никто не поможет!

— Француа, тебе лучше вернуться к своей девушке. Эрика будет ревновать. — быстро шагая в сторону, я хотела прошмыгнуть мимо парочки пышных деревьев и сбежать прочь.

Только парень оказался быстрее. Поймал меня за шею. Удерживая на месте так крепко, что дыхание перехватило.

— А должна была ревновать ты, глупышка! — резко повернув меня к себе, он нагло притянул мое лицо к своим губам и попытался поцеловать. Мне удалось вывернуться, что взбесило Мартена и он грубо толкнул меня обратно на скамью. Нависая сверху коршуном, он раздраженно выплевывал мне прямо в глаза: — Признаюсь, я надеялся, что если закручу роман с твоей подружкой — ты сама ко мне прибежишь с раздвинутыми ногами. Но ты, Эмма, оказалась той еще сукой! Любишь доводить мужчин до горячки, да?

Выставив руки перед собой, я всеми силами пыталась привести Француа в чувство:

— Нам лучше успокоиться и вернуться в общий зал. Там ты скажешь все, что накипело. Идет? Сейчас не место и не время.

— Конечно, детка. Мы обязательно вернемся. — произнес он пространно, будто имел ввиду нечто совсем другое. Переставая дышать, сгорая от напряжения, я старалась на лету распознавать каждое его движение. Но все равно не успела выпутаться, когда парень нагло схватил мои волосы и толкнул на пол. — Только сперва ты поработаешь ротиком.

— Что, прости? — слезы текли по щекам, реальность казалась страшным кошмаром. Вот-вот половина волос бы оказалась в руках моего бывшего парня, но не этого волновало больше всего. А то, что предстоит пережить дальше. — Француа, ты ведь не такой… Я знаю! Не заставляй меня, не делай мне больно…

— «Не такой⁈» — расхохотался тот, дрожащей рукой пытаясь расстегнуть ширинку. Благо, из-за переизбытка эмоций ничего не выходило. — А какой я по-твоему, Эмма? Я просто хочу красивую девушку, вот и все. И беру ее, даже если она против. Обычно в таких случаях деньги отца все решают, но ты никогда не хотела по-хорошему, верно? Ты всегда мечтала быть моей сучкой, признай!

— Не надо… — молила я, словно это имело хоть каплю смысла. — Назад пути не будет. Это не сойдет тебе с рук.

— Уверенна? — он заржал, словно конь, а после лишь усилил хватку. — Тебя все считают дном, пустым местом. Твое слово против моего? Не думаю!

Мартену таки удалось справиться с брюками, трусы поддались с большей охотой. В ту секунду время будто замедлилось…

А затем яркий луч фонаря осветил лицо Француа Мартена. Двое людей в форме скрутили его по швам, застегивая за спиной наручники. Все еще не до конца осознавая произошедшее, я же смогла подняться и сесть на скамью.

— Ты ведь говорил, что она все выдумывает! Что нагло она клеится к тебе! Француа, ты жалок. Я бросаю тебя, понял! — кричала Эрика Зингермахер, прожигая глазами своего парня. Уже бывшего. За ее спиной стояла вся наша группа, снимающая происходящее на телефон. С разных уголков коридора собиралось все больше зевак, желающих узнать подробности скандальной истории. Наверняка, завтра данная тема будет во всех местных статьях.

— О, боже… — простонал парень, натурально разрыдавшись. Его испуганный до предобморочного состояния взгляд уставился на кого-то вполне конкретного. — Папа? Ты как здесь оказался?

Старик вышел из толпы. Его мрачный взгляд с пренебрежением пробежался по Мартену. Нагло схватив его за вялый отросток, что все еще торчал из брюк, он сжал его так, что сын покраснел.

— Я тебе больше не отец, позор семьи. Справляйся сам. Не копейки на адвокатов не дам! — прошипел он так четко, что я смогла перевести с французского. После чего он посмотрел на меня. Стыдливо, не зная куда деть глаза, протянул руку и едва разборчиво протараторил: — Мне так жаль, дорогая. Клянусь, я не знал, как обстоят дела. Обещаю вам хорошую финансовую компенсацию и любую поддержку, о которой вы попросите.