Оклеветанная жена дракона. Хозяйка таверны «У Черных скал» - Дари Адриана - Страница 9

Так и не дождавшись Альбы, я захожу внутрь и интуитивно отыскиваю кухню. Тут все выглядит довольно скромно.

Вдоль стен стоят лишь несколько деревянных полок с минимальным набором посуды и припасов. Большой стол в центре почти пуст, на его поверхности лежат лишь несколько увядших овощей и кусок черствого хлеба.

Очаг в углу едва теплится, в нем с трудом тлеют несколько углей.

Я замечаю, что медные кастрюли и сковороды покрыты слоем копоти и грязи. Полки практически пусты, лишь кое-где стоят деревянные миски и глиняные горшки, но они выглядят потрепанными и неухоженными.

Похоже, мои наполеоновские планы относительно готовки могут пойти Альбе под хвост. Потому я кладу тыкву на центральных стол и начинаю проверять шкафы, чтобы хотя бы примерно прикинуть, чем располагаю.

На полках стоят глиняные горшки с сухими крупами, позже разберусь какими. Но наверняка самыми простыми – пшеном или ячменем.

В углу стоит старое деревянное ведро, наполненное, вероятно, водой для приготовления пищи. Надо будет потом еще у девчонок узнать, где тут воду брать: колодец есть, или какой-нибудь магически-зачарованный водопровод.

А что? У племяшки в книге как раз так и было. Мало того, что зачарованный, так еще и с горячей водой! И унитаз даже был волшебный. Жаль, что тут этого наверняка мне не светит.

Я подкидываю пару дров в печь и с помощью магии развожу огонь. В любом случае надо будет что-то готовить: и сама непонятно когда последний раз ела, да и сдается мне (судя по сухарям, которые лежат на столе), девочка тоже за время болезни мамы особо не питалась нормально.

Пока я прикидываю примерно, что могу приготовить, в кухню входит Анна:

– Ох, госпожа, да что же это вы! – она всплескивает руками. – Да как же вы… Оставьте! Я сама все сделаю!

Она порывается забрать у меня нож, которым я собираюсь разрезать тыкву, но я не позволяю.

– Как ты себе представляешь? Что я тут буду делать? Сидеть на крыльце и читать книги? А вы будете меня кормить и обслуживать?

Анна как будто в первый раз об этом задумывается.

– Наверное, вы правы, – вздыхает она. – Вот он негодяй!

– Кто? – озадаченно спрашиваю я, не понимая, куда зашли ее внутренние рассуждения.

– Генерал! Если бы не он, вам бы не пришлось ходить по лесам и портить свои ручки! – она полна воинственного гнева. – Но, госпожа, как я вами восхищаюсь! Вы и через лес прошли, и от орков смогли отбиться, меня спасли, тетушке помогли! Никогда бы не подумала, что вы такая!

Откладываю нож, опираюсь руками на стол и устало смотрю на взъерошенную Анну.

– Ты тоже большая молодец, – говорю я. – Если бы не ты, я не смогла бы выбраться из особняка генерала, и кто знает, что бы меня ждало там. Но я тебя очень прошу: даже наедине давай на “ты” и без “госпожи”. Кстати, как там тетушка?

– Ей лучше, – чуть погрустнев, произносит Анна. – Заснула наконец-то. Мери еще сидит с ней, чтобы обтирать. Вы… То есть ты… Ты же не испугалась того, что сказала тетушка?

По спине пробегает холодок, когда я вспоминаю тот взгляд и эти странные слова…

– Вообще-то, у тетушки дар предсказаний, но он такой неустойчивый и так плохо изученный, что как и когда он сработает, никто не знает, – “успокаивает” меня Анна. – Ну и она уже очень давно ничего не предсказывала, так что можно даже не беспокоиться.

Угу. Думаю, что и попаданки тут вряд ли само собой разумеющееся. А раз в год и палка стреляет. Надо будет постараться дословно вспомнить и записать, чтобы потом подумать, что бы это могло значить.

– Ну и хорошо, хоть об этом не переживать, – пытаюсь сделать невозмутимый вид.

– А что еще?

– Ты не слышала или не придала значение, – вонзая в тыкву нож, говорю я. – Генерал завтра прибудет сюда.

– Ох! Бездна! – ругается Анна и тут же закрывает своими ручками рот. – Несет его нелегкая.

– Вот и я так думаю, – тыква с хрустом разделяется на две половинки, а нос щекочет приятный тыквенный аромат. – Бежать больше некуда, дальше только орки. А возвращаться тоже дело неблагодарное. Я даже предполагать не берусь, что он сделает, когда увидит меня тут.

Удаляю деревянной ложкой семена, складывая в отдельную миску: потом промою, высушу, и можно будет пожарить, чтобы полузгать семечки.

Анна стоит, кусает губы и теребит в руках уголок салфетки.

– У меня есть идея, – наконец, говорит она. – Только мы так еще не пробовали.

– Ну, рассказывай, раз есть мысли, – я начинаю нарезать тыкву, отмечая, что нож неплохо было бы все же подточить. – Мне терять почти нечего: либо с генералом встречаться, либо по лесам так дальше и мотаться, пока меня зверь не съест или орк не поймает. К опекуну точно не сунусь, сдается мне, именно он меня и…

Я не договариваю, бросив взгляд на Анну. Вроде бы она не замечает ничего подозрительного.

– Да уж, к господину Фирхомбахеру я бы тоже не вернулась, – говорит она, каким-то безжизненным голосом.

Надеюсь, ей-то он ничего не сделал? Я даже пугаюсь. Сомневаюсь, спросить или нет, но потом решаю, что у нас еще будет время с этим разобраться. Прищучим этого… нехорошего.

– Так что ты хотела предложить?

– Айтина, – Анна закусывает губу, еще немного сомневается, но потом все же говорит, – у нас семейные относительно схожие дары. У меня невидимость, а у Мери иллюзия. Только ее дар сильнее, потому она может не только на себя наводить иллюзию, как это делаю я, но и на других.

Во мне загорается надежда. Вариант очень даже неплохой. Конечно, со своими нюансами, но выбирать особо не приходится. Как говорится, сначала сделаем, а потом будем разбираться с последствиями.

– Тут есть проблема: чтобы сохранять на другом иллюзию, Мери должна быть все время рядом, – продолжает Анна.

Я представила, что мне бедную девчонку везде за собой таскать… Нет, получается на вариант.

– Тогда отметаем, – отмахиваюсь я и беру котелок, который потом можно подвесить в очаг. – Даже если мне делать эту иллюзию только “на выход”, это все равно мы получаемся завязанными друг на друга. Нет, так не пойдет.

– Как раз про это я и говорю, что есть один способ, мы про него слышали, но еще никогда не пробовали, – Анна ныряет в один из шкафчиков и достает оттуда моток ниток. – Нужно на нить надеть что-то живое и заключить в него магию. А потом носить на себе.

– Что-то живое?

Перед глазами почему-то возникают бусы из мышиных черепушек, как у каких-то шаманов. Хотя нет, оно не имеет к этому отношения, потому что уже неживое.

Анна кивает, а я перевожу взгляд на семена тыквы, которые только что вытащила. А чем не живое? И на нитку надеть легко можно.

– Думаю, попробовать можно! – внутри плещется оптимизм, на губах появляется довольная улыбка, а руки требуют срочно что-то делать. – А теперь помоги мне с тыквенным супом, а то я уже голодная, как демон.

Я добавляю в котелок с нарезанной тыквой немного воды, чтобы кусочки слегка покрылись. Анна помогает мне найти соль и сушеные ароматные травы, которых я отсыпаю по щепоточке.

А потом подвешиваю котелок над огнем и, помешивая, даю тыкве потушиться до мягкости.

Пока закипает вода и готовится тыква, мы с Анной разбираемся с большой дровяной плитой в углу, на которой наверняка раньше много готовили, чтобы хватило на всех посетителей. Но она явно давно не использовалась.

Потому приходится немного попотеть, чтобы привести ее в нормальный вид, но это того стоит. Я использую магию, развожу огонь и решаю использовать оставшийся хлеб. Нарезаю его ломтиками и ставлю обжаривать на раскаленной сковороде с небольшим количеством растительного масла, которое я нахожу в одном из деревянных бочонков.

Где-то спустя полчаса, когда воздух наполняет неповторимый, заставляющий желудок урчать аромат, я достаю ее из котелка, а Анна растирает ее ложкой, постепенно добавляя отвар, в котором тыква тушилась.

Все это время девушка странно на меня поглядывает: наверняка Ариелла вряд ли могла бы похвастаться умением готовить на очаге и плите. Да, если честно, вообще умением готовить. Но никаких подозрений Анна не высказывает, помогает споро и даже с улыбкой.