Не то, чем кажется, не те, кем кажутся (СИ) - "Specialhero" - Страница 26

— Моя!

Нарцисса была почти уверенна, что он говорил это, забывшись на мгновение.

— Нарси...

Северус никогда не позволил бы себе так назвать ее в другой ситуации.

А как он прижимал ее к себе в этот момент? Как наслаждался, ловя каждый ее поцелуй...

"Он не просто меня желал, — все казалось таким очевидным, что последовала и другая, еще более крамольная мысль, — Северус занимался со мной любовью. Не сексом. А именно любовью".

По телу бежали мурашки, щеки давно горели, а дыхание сбилось.

"Неужели Северус меня... любит? Именно поэтому он так отчаянно сопротивлялся, чтобы не выдать себя. И именно поэтому согласился помочь... Ведь действительно стоял на своем до последнего, и если бы не... Ох. Если бы Люциус меня не поддержал, то ничего бы не было. Но и заставить Северуса помочь я не смогла бы, не желай он этого сам".

Его отказ — дань морали, не более. Страх прикоснуться к желаемому, но не достижимому. И все же он решился. Или я... дура и все выдумала? Или мы все трое хороши?"

"Да что со мной, в конце концов!" — разозлилась она сама на себя, выпуская воду и вставая под прохладный душ — словно в наказание, а потом выскочила, едва завернувшись в полотенце и начала растирать тело, будто оно было чужим.

Последняя мысль ее немного приободрила — все же лучше быть в компании ненормальных идиотов, чем такой одной, но тут пришла весьма своевременная мысль о супруге и о том, чем он, интересно, сейчас занят. А потом уже женское любопытство проложило тропинку, куда бы ей и вовсе не надо — "а что он делал, когда?.." А там было уже недалеко от "что думал, что чувствовал", но тут Нарцисса остановилась вовремя — она всей своей женской сутью чувствовала, что ответы ей вряд ли понравятся.

Когда она спустилась в столовую, одетая в более закрытое платье, чем обычно, Люциус сидел за столом с газетой. Сердце бешено заколотилось: она оказалась не готова к их встрече, хотя минуту назад думала иначе.

— Доброго утра, дорогой, — ее голос чуть дрогнул.

Люциус встал, подошел и молча обнял ее, прижав к себе крепко-крепко. Нарцисса внутренне сжалась, ощущая слишком острое чувство вины: ей слишком хорошо было с Северусом. Настолько, что на несколько часов она забыла про мужа, про ритуал, даже про цель, забыла обо всем, кроме физического наслаждения.

— Ты в порядке? — проговорил Люциус куда-то в ее волосы.

Она кивнула и уткнулась мужу в грудь, чтобы не смотреть ему в глаза.

— Хочешь на завтрак что-нибудь... особенное?

— Еще нет, — она улыбнулась и опустила глаза. — Ты же знаешь, что так быстро не бывает.

Люциус довел ее к столу и заботливо подвинул за ней стул.

— Что-то не так? — нахмурился он, садясь перед ней — теперь его взгляда было не избежать. — Северус обидел тебя? Или... у вас не получилось?

— Нет-нет, все в порядке, — выдохнула Нарцисса и потупилась.

Как теперь смотреть мужу в глаза?

— Нарси, — Люциус протянул руку через стол и коснулся ее пальцев. — Я люблю тебя. Ты же помнишь об этом?

Она кивнула и попыталась отстраниться, но он не позволил.

— Давай сразу проясним, — он тяжело вздохнул. — То, что произошло — во благо нашей семьи. У нас будет сын!

— Или дочь, — улыбнулась Нарцисса.

Малыш... Как же ей хотелось снова стать матерью, несмотря ни на что, как она мечтала о дочке все эти годы...

— Дочь тоже хорошо, — согласился Люциус. — Ты не должна ни в чем винить себя, — он нежно поглаживал ее руки.

— Я и не виню, — вскинула голову Нарцисса, но так и не посмотрела ему в глаза.

— Я же вижу, — он поцеловал кончики ее пальцев.

Она вздохнула, не в силах отрицать очевидное.

— Тебе... — он прищурился и уверенно кивнул. — Тебе понравилось! Ты этого стыдишься, да? Но это... — он явно сделал над собой усилие, чтобы продолжить: — Ведь лучше так, чем... наоборот.

Она вскочила с места и подошла к нему — обнять.

Какой же он понимающий... Он самый лучший, самый...

Люциус никогда не был покладистым, особенно когда речь шла о том, что он считал своим. Или о ком. Потому его поведение сбивало с толку: ни ревности, ни брезгливости он не выказал. Может быть Северус и для него приготовил какое-то зелье? Спросить? Не спросить?

— Не смотри на меня так, — он выпустил ее из объятий и отступил на шаг. — Страх потерять Драко заставил меня переосмыслить многое. Поверь, мне самому не по себе в этой ситуации, но я решил, что мы пройдем через все вместе. После Волдеморта нам уже ничего не страшно, правда?

Нарцисса грустно усмехнулась. Если посмотреть на все с такой точки зрения... не страшно вообще ничего.

— После рождения ребенка мы проведем ритуал принятия его в Род и тем усилим его. И... я благодарен тебе. За все.

Нарцисса прижалась щекой к его груди. Какой же он все-таки... Война лишь укрепила его, закалила. Истинный Малфой, способный на все ради своей семьи. Главное, что они выжили в этой страшной войне. А теперь у них есть шанс все исправить, и даже сделать лучше.

— Ты прав. Мы — одно целое.

В груди разливалось тепло — именно это чувство она всегда считала проявлением своей любовью к Люциусу — такому родному, своему. А Северус — лишь временный любовник. Это пройдет.

Суды над Пожирателями смерти шли полным ходом. Все участники "бандитского налета на школу" — именно так это теперь называлось — от наказания не ушли. Правда, несколько человек, среди которых оказалась и совершенно сумасшедшая Беллатрикс Лестрейндж, были помещены в специальное больничное крыло, спешно подготовленное в Азкабане.

Дементоров там больше не было — Отдел Тайн чем-то довольно долго занимался в волшебной тюрьме, после чего те исчезли, но информацией участники "отделочных работ", как это проходило по спискам заданий, ни с кем не делились.

Гарри с Гермионой часто приходилось присутствовать на судебных заседаниях в качестве свидетелей. Не избежали этой участи и Малфои, причем Люциусу и Драко обвинения все же были предъявлены. Но посадить их оказалось реально сложно — слишком много они теперь трудились на благо Гарри Поттера, таки определенного в герои. Ну и сам герой был против. Кроме того, наличие мисс Грейнджер в их доме говорило тоже о многом — теперь обвинить Малфоев в маглоненавистничестве и даже в предвзятом отношении к маглорожденным уже никто бы не смог. Так, пришлось ответить на несколько неприятных вопросов... Покаяться, не без того. В том числе материально, вот только Люциус и тут извернулся — половину "компенсации" вознамерился передать лично мистеру Поттеру и мисс Грейнджер. Потому что "именно перед ними чувствовал вину — свою и своей семьи, особенно свояченицы..."