90-е: Шоу должно продолжаться 13 (СИ) - Фишер Саша - Страница 28

— Магия момента исчезнет? — подмигнул я.

— Вот именно, — Сэнсей снял очки, достал из кармана платочек и принялся их протирать. — Я как-то на Ленинградском вокзале познакомился с одной девушкой. Она стояла у метро, а в руках у нее был паяльник….

— Нам на выход, — сказал я, подтолкнув Сэнсея в бок.

— Уже? — Сэнсей торопливо напялил очки обратно на нос, и мы выскочили на остановке. — Блин, никак не привыкну к вашим компактным расстояниям. Я думал, нам хотя бы полчаса придется ехать. А тут…

— Не Москва! — развел я руками. — И даже не Питер. Так что там за история с девушкой и паяльником?

— А, так вот то-то и оно, что весь интерес на этом самом паяльнике и заканчивается, — засмеялся Сэнсей. — Когда она рассказала, зачем ей паяльник, сразу же стало скучно.

— А до этого ты чуть на ней не женился? — засмеялся я.

Сэнсей, молча, шел рядом со мной.

— И что, ты серьезно не расскажешь, что там у нее с паяльником? — нарушил я повисшее молчание.

— Скажи, а? — Сэнсей подмигнул. — Тебя тоже паяльник зацепил. Не расскажу! Живи теперь с этим.

— Гад ты, сэнсей, — весело фыркнул я. — У меня и так в голове сразу много всего крутится, а ты туда еще и паяльник теперь засунул!

— Паяльник — примета времени, — философски развел руками Сэнсей. — Скажи спасибо, что не утюг.

— Нам вот в это здание, — сказал я, сворачивая с проспекта.

Оставаться надолго с Сэнсеем я не собирался. Так, заглянуть минут на десять, поздороваться с «цеппелинами». Посмотреть, что за место для репетиций такое им Василий подобрал. Он хвастался, что огонь-место. Прямо лучше и придумать нельзя. И вызвался проводит Сэнсея, он пока что город не очень хорошо знает. Тем более, что все равно по дороге.

— Не так уж роскошно это выглядит, — Сэнсей иронично склонил голову. Здание по нужному нам адресу было похоже на двухэтажный бревенчатый барак. Но с одним нюансом — вычурным крыльцом с массивными перилами. И замысловатой крышей со шпилем, на котором торчал ржавый флюгер в форме рыбы. Возможно даже дореволюционный. Ну, во всяком случае, здание явно построено не позже начала двадцатого века.

— Вроде с адресом не ошиблись, — я пожал плечами и поднялся на крыльцо. Открыл незапертую дверь и вошел в сумеречную прохладу, пахнущую старыми газетами, не очень хорошим кофе и почему-то типографской краской. — Если мы ошиблись, то сейчас нам об этом скажут.

Я поморгал, привыкая к полумраку.

— Вы, должно быть, Семен? — спросила женщина, которую я сначала не заметил, потому что она сидела на подоконнике слева от двери с книжкой на коленях

— Нет, я, должно быть, Владимир, — просияв улыбкой, отозвался я. — Но мне очень приятно, что вы меня с ним спутали. Настоящая звезда — вот.

Я картинным жестом обеими руками указал на Сэнсея.

— Надо же, скромный такой, — удивилась женщина. Захлопнула книжку и подошла к нам. — А мне сказали, московская звезда…

— Ни разу не соврали, — заверил я. — Это он просто маскируется, чтобы местные поклонники его не похитили и не поставили на полочку. Между слоником и наковальней.

— Велиал, зачем ты сбиваешь с толку милую даму? — засмеялся Сэнсей и толкнул меня локтем в бок. — Не обращайте внимания, просто на моего друга свалилась огромная ответственность, вот он и дуркует. Меня зовут Семен, а вас как?

— Людмила, — ответила женщина. — Можно без отчества.

— Приятно познакомиться, Людмила, — Сэнсей галантно поцеловал женщине руку. Когда глаза отошли от резкого перепада освещения, стало понятно, что она примерно одного возраста с Василием. Судя по всему, давние друзья-приятели. Женщина была симпатичной, невысокой, с задорной короткой стрижкой. И чем-то напоминала учительницу из «Приключений электроника». Ну, одну из учительниц. Ту, чей портрет Электроник рисовал.

— А что это за место такое? — спросил я, оглядываясь. — Вывески нет, хотя явно не частный дом.

— Володя, а вы же местный? — укоризненно покачав головой, спросила Людмила. — Разве вас сюда не водили, когда вы пионером были? Это музей Ленина. Теперь уже бывший музей. Идемте, я провожу.

«Хм, а ведь я теоретически тоже должен был быть в этом музее, — подумал я, глазея по сторонам. — Я же в одно время с Велиалом пионером был».

Но память ничего такого не подсказывала. Может, я и был здесь, а может и нет. Вторая комната даже выглядела как-то знакомо. В ней был воссоздан рабочий кабинет. Письменный стол с раскрытой книгой и тетрадью, настольная лампа с зеленым абажуром, книжная полка, клетка с чучелом канарейки. Деревянный стул прикольной формы. Чернильница, подсвечники.

— Это что, комната Володи Ульянова, когда он в школе учился? — спросил я.

— Вам провести экскурсию, или вы все-таки с другой целью пришли? — иронично спросила Людмила.

— Нет, не надо экскурсию, — покачал головой я. — Я просто так спросил.

— У нас был очень хороший музей, — вздохнула Людмила. — А сейчас его закрыли, а что будет дальше с этим всем — непонятно. Магазин, наверное, какой-нибудь откроют.

«Ага, ювелирный», — подумал я, когда мы подошли вычурной резной боковой лестнице. Увидел ее и вспомнил. Моя память не настолько совершенна, чтобы по любому новокиневскому адресу без проблем сопоставлять прошлое и будущее. Но перила были приметные, так что я вспомнил. В этом ювелирном я с одной дамой расстался, не успев толком отношения завязать. Прикольно вышло. Она как раз у этих самых перил стояла и читала мне нотацию о том, что она себя не на помойке нашла, чтобы за отдаваться за какую-то там тонюсенькую цепочку. И что как минимум, это должно быть украшение с драгоценным камешком…

— Вы спускайтесь, там один молодой человек уже ждет, — сказала Людмила. — А я пока остальных у входа покараулю.

В просторном подвале, или даже скорее на цокольном этаже, окна у помещения все-таки были, и верхней своей частью даже чуть выше тротуара, раньше было что-то вроде класса. Парты со стульями, а вокруг — Ленин во всех видах. Портрет Ленина каноничного, ленин в детстве, коллаж из разных фотографий Ленина, Ленин в полный рост, по бюсту Ленина на каждом подоконнике… На первой парте сидел один из «цеппелинов» и качал ногой.

— Да уж, символично получилось, — сказал я. — Смотрите, как у этого бюста лысина блестит… Наверное, примета какая-то была. Если потереть Ильича, то это к успеху мировой революции.

— Грустнвя шутка, — улыбнулся Сэнсей. — Как намек на то, что мое время прошло. Как и его вот теперь…

— Ты мне такие мысли брось! — я хлопнул Сэнсея по плечу. — У меня на тебя большие планы! И не только у меня, у парней вот тоже! Да, Саня? Ты же Саша?

— Леша, — криво усмехнулся «цеппелин». — Я тут уже полчаса сижу, медитирую…

— А остальные что опаздывают? — спросил я.

— Да я живу тут рядом просто, — сказал он. — А парни машину искали, наверное. Скоро подъехать должны. А ты на репетицию останешься?

Я посмотрел на часы. Где-то полчаса свободных у меня было. В этот момент наверху раздались громкие голоса и топот.

— Если вас не смутит, то ненадолго останусь, — сказал я. — Пару песен послушаю и побегу.

Мистическая тишина этой «капсулы времени» вдребезги разбилась. По деревянным ступенькам уже спускались «цеппелины», тащили инструменты и радостно гоготали. Сэнсей с задумчивым видом тер лысину тому самому Ильичу, на которого я с самого начала обратил внимание. В бывшем лекционном зале музея для школьников, в котором я, возможно, тоже бывал в обеих своих ипостасях, воцарилась деловитая суета. Мы сдвигали парты в дальнюю часть, проверяли, какие розетки рабочие. Парни разматывали провода удлинителей…

— Так, Сэнсей, — вполголоса сказал я, глядя, как «цеппелины» собирают ударную установку. — Это все, конечно, хорошо, вот только один вопрос у нас с тобой остался неразрешенным.

— Это какой еще? — удивленно вскинул брови Сэнсей и посмотрел на меня поверх очков.

— Ты так и не рассказал, что было с той девушкой и ее паяльником, — усмехнулся я.

— Мне не нужно, чтобы вы играли идеально, — проникновенно вещал Сэнсей. — Позвольте играть своему сердцу, оно не станет фальшивить, вот увидите!